Бертрис Смолл - Блейз Уиндхем
— Твой отец уже немолод, ему скоро исполнится шестьдесят, Тони, и он никогда не отличался хорошим здоровьем. Откровенно говоря, я удивлен, что он дожил до таких лет, — а все благодаря заботам Дороти, ибо она любила его всю жизнь. Именно такой любви я хочу для себя и Блейз — ты понимаешь?
Энтони Уиндхем поднялся.
— Да, Эдмунд, я постараюсь тебя понять.
— Теперь и тебе пора всерьез задуматься о женитьбе, Тони. Ты единственный наследник отца — в таком положении ты завидный жених.
— Сегодня я уже думал об этом; — последовал ответ. — Возможно, выберу какую-нибудь из сестер моей молодой тетушки — это целый выводок хорошеньких, резвых девчушек, породистых и сильных. Да, моему отцу было бы приятно перед смертью успеть покачать на коленях внуков.
Эрл тоже встал и, обняв племянника за плечи, проводил его до крыльца. Через несколько минут привели жеребца Энтони. Вскочив в седло, молодой человек устремился на северо-запад, к дороге на Риверсайд. Эдмунд провожал его взглядом до тех пор, пока всадник не скрылся из виду, а затем еще долго стоял, наслаждаясь теплой сентябрьской ночью и любуясь луной. Вскоре ожидалось полнолуние.
Наконец со вздохом он поднялся по ступеням крыльца, закрыл за собой дверь и отправился в спальню, где его ждало привычное, но одинокое ложе. Глава 4
Целую минуту после пробуждения Блейз не могла понять, где находится, пока воспоминания о вчерашнем дне не нахлынули на нее. Она проснулась в собственной спальне, в имении Риверс-Эдж. Она вышла замуж и чудесно выспалась на самой удобной на свете кровати. Правда, было так странно занимать одной такое огромное ложе. Впервые за всю жизнь Блейз довелось спать в одиночестве. Она потянулась всем телом, до кончиков пальцев, и, повернув голову, обнаружила на девственно-белой подушке рядом с собой единственную алую розу со стеблем, свободно обернутым длинной бледно-голубой шелковой лентой, расшитой крошечными жемчужинами. Высвободив ленту, Блейз, к своему безграничному удивлению, обнаружила, что овальный сапфир в золотой оправе вделан точно посредине полосы голубого шелка.
Она не сдержала стона восторга. Дома, в Эшби, она слышала о подобных вещицах, но никогда не надеялась иметь их. Усевшись, Блейз укрепила ленту на голове по последней моде, а затем спрыгнула с постели и подбежала к зеркалу.
Восхищаясь, Блейз поворачивала голову направо и налево, глядя, как в сапфире загораются искры.
— Доброе утро!
Резко обернувшись, Блейз увидела, как ее муж вошел в дверь, соединяющую их спальни.
— Доброе утро, сэр, и огромное вам спасибо за подарки!
— Который из них тебе больше понравился? — с любопытством спросил Эдмунд.
Блейз на минуту задумалась, а затем со смехом объяснила:
— Сама не знаю. Я обожаю розы, и потом это так романтично — дарить даме цветы. Но я еще никогда не получала такого роскошного подарка, как эта лента. Боюсь, сэр, я слишком жадная — мне нравится и то, и другое!
— По-моему, жадность не в твоем характере, Блейз, — возразил Эдмунд. — Красивые вещи предназначены для красивых женщин. Я просто искупаю свою вину — в конце концов я так и не прислал тебе свадебного подарка.
— Никаких подарков! — воскликнула она. — Милорд, вы ведь и так позаботились о счастье моих семи сестер! Ни одна невеста еще не получала более щедрых даров Этого более чем достаточно.
« Как она мила «, — подумал эрл и, пройдя разделяющее их расстояние, обнял Блейз, привлекая к себе.
— Я хочу попросить у тебя кое-что взамен, Блейз, — сказал он.
Блейз решила, что ей нравятся объятия мужа, — в них было так спокойно и мирно. Бессознательно она потерлась щекой о бархат его стеганого халата.
— Что же вы хотите получить, милорд?
— Сущую безделицу — чтобы ты называла меня по имени, Блейз. С тех пор как ты прибыла сюда, ты зовешь меня только сэром да милордом.
— Не знаю, Эдмунд, удобно ли это, — ответила Блейз. — Мама говорила, что мне следует дождаться вашего позволения, прежде чем называть вас по имени. Она утверждает, что некоторые мужчины предпочитают, чтобы жены, обращаясь к ним, называли их сэр или милорд.
— Вчера ночью я долго лежал без сна, размышляя, как прозвучит мое имя из твоих уст, — произнес эрл.
— Какой изысканный комплимент, Эдмунд! Берегитесь, как бы не вскружить мне голову!
Он рассмеялся, радуясь ее живости и остроумию.
— Пора перейти к более серьезным и неотложным делам, — наконец вздохнул он. — Я пришел сообщить тебе, что мы примем благословение отца Мартина на ступенях церкви в одиннадцать часов утра. К этому времени прибудут моя сестра, Дороти, ее муж, Ричард, и Тони.
— Я готова повторить свои клятвы, милорд, — на этот раз мужу, а не его доверенному лицу. Отец Мартин позволит?
Эдмунд был безмерно польщен.
— Почему бы и нет? Я устрою повторение церемонии в церкви, в присутствии наших родных, а затем мы выйдем на крыльцо, чтобы получить благословение. Благословение необходимо: увидев его, все слуги будут довольны.
Поцеловав Блейз, он вышел. Явилась Геарта с подносом, на котором оказались теплый белый хлеб, масло, мед и графин сладкого, разбавленного водой вина, — Этим утром службы не будет, так что можете позавтракать не торопясь, миледи.
После завтрака Блейз вымыла лицо и руки в тазу с ароматной водой и старательно вычистила зубы. Затем горничная с помощью нескольких молодых служанок принялась одевать госпожу в чудесное кремовое бархатное платье с вышивкой золотом и жемчугом. Постепенно служанки затихли и вытаращили глаза, пораженные красотой своей молодой госпожи.
— Я не прочь надеть новую ленту, — сказала Блейз, и Геарта укрепила ее на голове, посмеиваясь над любовью хозяйки к безделушкам.
Двойную нитку бледно-розовых жемчужин с коралловым медальоном-сердечком застегнули у нее на шее, жемчужные серьги вдели в уши. После того как длинные золотистые волосы Блейз были тщательно расчесаны, ее обули в туфельки в тон платью.
— А теперь посмотрите-ка на себя в зеркало, — произнесла Геарта, ведя Блейз по комнате. — Разве я не говорила, что вы красавица? — с гордостью добавила она.
Блейз в восхищении уставилась на собственное отражение. У ее матери было только маленькое, тусклое зеркало, но поскольку дома ее одежда не блистала роскошью, она никогда не чувствовала потребности полюбоваться собой. А теперь, увидев себя в этом великолепном свадебном платье, она была изумлена.
— У меня будут еще такие же платья? — спросила она Геарту.
— Его светлость заказал для вас полный гардероб, миледи, — десятки платьев и туфель, одни лучше других. Для вас готовы нижние юбки, белье, домашние платья и плащи — шерстяные, шелковые, меховые. Вы ни в чем не будете нуждаться — в конце концов вы графиня Лэнгфорд. Когда-нибудь его светлость пожелает представить вас ко двору.
