Идеальный брак - Лана Кор
— Александр, спасибо, что не рассказали ничего.
— Почему вы скрываете, что вам известна истинная причина вашего брака?
— Я ее не знаю. — Катя опустила взгляд. — Это мне как раз и предстоит выяснить. Зачем граф на мне женился, и как это связано с моим отцом.
— Мне это тоже любопытно. — Саша говорил еле слышно.
— Вы что-то сказали?
— Нет, простите, это я о своем.
— У меня к вам будет бессовестное предложение.
Глава 17
Катерина гордо выпрямилась. Раз уж она решила, нельзя отступать. Придется идти до конца. Она ходила в игорный дом, и соблазняла проститутку. Что ж, вывести из себя своего мужа не сможет?
— Вы меня заинтриговали. Я вас слушаю. — Саша действительно был заинтересован таким началом.
— Мне нужно вывести Алексея на эмоции. В порыве гнева он может рассказать о своих намерениях.
— Так, а я вам чем помогу?
— Любой мужчина будет недоволен, если его супруга станет крутить роман, да еще и у него под носом.
— Право, графиня, — Саша рассмеялся в силу своих возможностей, — вы меня так до дуэли доведете.
— Нет, таких крайностей я не допущу. Если что-то пойдет не по плану, придется все рассказать.
— То есть, я правильно понимаю, вы хотите заставить мужа ревновать?
— О чем вы говорите? — Катя сделала максимально безразличный вид. — Мне нужно его разозлить. Он сам выдаст себя. Я знаю своего супруга. В нем взыграет чувство собственности, не более. Ревновать меня он не станет.
Поручик не стал переубеждать девушку. Он и сам рад проводить с ней больше времени, но его смущало то, что все это лишь фарс. Главное не перейти границу приличия. Иначе он сам себе этого не простит.
Леша же в своем кабинете измерял шагами комнату. Его план был ровно таким же. Только для своей цели мужчина выбрал Акулину. Девица явно заинтересована поручиком, поэтому отказываться вряд ли станет. Цель Алексея была через ревность помочь супруге все вспомнить. Он тоже считал, что Катя не станет его ревновать, как любимого, но чувство собственности возьмет верх. А там, может и память вернется. Граф пошел на кухню.
Варвара ушла за продуктами, а горничная кружилась в заботах об обеде.
— Скажи ка мне Акулина. — Леша взял со стола вишню и положил ее в рот. Мужчина был в веселом и непринужденном расположении духа. — Тебе нравится поручик?
Девушка споткнулась и чуть не уронила кувшин от услышанного. Алексей успел поймать и ее, и посуду. Оба оказались в двусмысленном положении. Акулина вытаращила на графа глаза, потому как не ожидала такого вопроса, а Леша с улыбкой наблюдал за девицей и продолжал поддерживать за талию. В кухню вошла Катерина. Ее никто не заметил. Графиня просто смотрела на то, как муж обнимает прислугу. В глубине души что-то очень мерзкое, склизкое и неприятное шевелилось, тем самым заставляя девушку злиться. Со стороны казалось, будто граф пристает к горничной.
— Что вы такое говорите, Алексей Константинович?
Девушка одернула своей рукой его руку и отвернулась. Оба заметили зрителя своего спектакля. Пусть один актер еще не знал о своем участии в представлении, но сцена вышла превосходной. Не переборщить бы.
— Да, — Катя слегка прищурилась, — что вы, Алексей Константинович, такого сказали прислуге, что смутили девицу? Неужто, вздумали приставать к бедняге?
Мужчина только взял еще пару ягод. Настроение было еще более превосходным. К чему грустить, если он только придумал план, а тот уже начал действовать.
— Любезная Катерина Петровна, я всего лишь помог девушке не упасть. Оступилась. А спросил я ее о своих часах. Не трогала ли она их. Знаете ли, — Леша нарочито нахмурил брови, — отыскать не могу. Папенькин подарок. Ценные для меня очень.
— А почему Акулина должна знать, где ваши часы? В вашей комнате убирает не она.
Алексей только пожал плечами, и немного нахально улыбаясь, медленно, присвистывая, вышел. В Кате взыграла женская гордость. Она еще этого не осознала, но кипела от ревности. Ей сейчас хотелось просто вырвать все волосы на голове прислуги. Девушка подошла к Акулине.
— Что от тебя граф хотел?
В глазах графини был огонь. Такой взгляд пугал. Горничная поежилась и отступила на полшага. Она совсем не желала попадать под горячую руку хозяйки. Такая может не просто отослать из дома, но и покалечить.
— Катерина Петровна, простите, я ничего не знаю. Алексей Константинович все вам рассказал.
Сказать правду девушка не могла. Иначе будет масса вопросов и ей это совершенно ни к чему. Тем более, если и выбирать союзников в данном вопросе, то граф более подходящая кандидатура.
Катя осознала, что напирает на бедную девушку и резко развернулась, направляясь к выходу. Однако, такое поведение было нелогичным и пришлось доиграть.
— Надеюсь, твои ноги будут тебя впредь держать более надежно. Иначе вдруг, упадешь, сломаешь.
Это была откровенная угроза. От другой дамы такие слова не были бы восприняты всерьез, но от Катерины Петровны можно было ожидать жестокой мести. На самом деле, Катя не была злой и, конечно же, вредить таким образом, даже своей сопернице в делах амурных, не стала бы. Но, о ней уже сложилось впечатление, и рушить такие убеждения графиня была не намерена. Сейчас они как нельзя кстати.
Из кухни в гостиную вел длинный коридор с одним поворотом. Завернув за угол, Катерину резки и довольно жестко кто-то схватил. Это был крупный мужчина. Катя поняла, что физически с таким просто не справится. Да и все ее навыки самообороны заключались лишь во владении холодным оружием. С таким бугаем ей не совладать, это точно. Сопротивляться не только не имело смысла, но и грозило как минимум избиением. Мужик прижал хрупкое девичье тело к себе. Катя хотела закричать, но ее рот закрыла рука. Напротив открылась дверь чулана и девицу толкнули в темноту. Там ее поймал другой человек. По ощущениям тоже довольно крепкий мужчина. Он держал графиню точно так же, как и предыдущий нападающий.
— Слушай меня внимательно. — Голос этого человека был грубым и пугающим. — Передай своему мужу, чтоб не смел больше лезть в наши дела. Он поймет о ком речь. Иначе, он и его друзья могут стать вдовцами. Нападавший бросил Катю на какие-то мешки, а сам спешно вышел, попутно заперев снаружи дверь.
— Да, как ты смеешь!
Графиня негодовала. Она кое-как собрала все свои юбки и встала.
— Боже, ненавижу эти платья.
Девушка не была
