Жаклин Санд - Честь виконта
Однако, так как сейчас Ивейн направлялась именно к виконту де Моро, следовало привлечь его внимание. Он охотнее разговаривает с женщинами вроде Люсиль де Жерве? Что ж! Графиня была готова на все, чтобы привлечь внимание этого мужчины и заставить его сделать то, что ей нужно.
Было около одиннадцати часов утра, вторник, 26 июля, когда Ивейн вышла из кареты у особняка на улице Вожирар, семьдесят шесть. Предупредительный слуга, дежуривший у дверей, открыл ей, стоило графине подняться на крыльцо, и застыл в вопросительном поклоне.
– Я хотела бы видеть виконта де Моро, если он дома, – обронила Ивейн, стягивая перчатки.
Слуга спросил ее имя и сказал, что нужно будет подождать, а сам скрылся в глубине дома.
Ивейн стояла в прихожей, оглядываясь. Особняк был невелик, но немолод, пах старым деревом и еще чем-то уютным и домашним, от таких ароматов люди становятся похожими на ласковых кошек. Кошки тут тоже водились: одна спала прямо на скамье у входа, обернув пушистое тельце хвостом и подергивая высунувшейся из-под него задней лапой. Кошке снились немудреные звериные сны. Кованая люстра парила над головой, на второй этаж взбегала каменная лестница, застеленная мягким ковром. И еще – Ивейн хорошо чувствовала запахи – это совершенно точно было обиталище мужчины: витал то ли запах одеколона виконта, то ли трубочный дым, – словом, непонятное, но отчетливое. Мужское жилище. Дома, в которых обитают семьи с детьми, пахнут совсем по-другому.
Возвратился слуга и пригласил следовать за ним.
Они прошли длинным коридором, начинавшимся за лестницей, и слуга толкнул высокую дверь с причудливой резьбой на ней, открывая вход в залитую солнцем гостиную. Ивейн сразу же понравилась эта комната, хотя графиня полагала, что в доме виконта ей ничего не понравится – как и сам виконт. Но нет, гостиная была очаровательная. Заставленная темно-красной мебелью прошлого века, с обоями неяркими, но словно светящимися золотыми узорами, эта комната так и манила остаться в ней подольше.
Виконт сидел в кресле с высокой спинкой, на столике перед ним скучали два бокала. Судя по всему, у хозяина дома был гость, когда приехала Ивейн, и гостя куда-то отослали. А может, он просто любит пить сам с собой, за неимением других собутыльников.
Виконт встал ей навстречу.
– Сударыня. – Его губы на миг коснулись шелковой ткани перчатки Ивейн. Отступив назад, виконт оглядел ее с головы до ног и отчетливо хмыкнул, после чего, еле заметно улыбнувшись, предложил садиться. – Вы желаете чего-нибудь? Кофе?
– Да, пожалуй. – Почти бессонная ночь сказывалась, а Ивейн требовалась вся сообразительность, чтобы добиться от виконта того, что ей нужно.
Пока слуги сновали вокруг, пока расставляли на столике сервиз и легкие закуски, ни хозяин, ни гостья не произнесли ни слова. Они наблюдали друг за другом: Ивейн пристально, а виконт – спокойно, и потому ей казалось, что она смотрится в лесное озеро в безветренный день. Моро сохранял на лице маску, за которой могло прятаться все что угодно.
У него было странное лицо – умное, довольно красивое, однако словно бы отрешенное, как будто дела земные Сезара не волновали – или, по крайней мере, не волновали этим утром. Ивейн заметила, что он явно не успел побриться сегодня, на щеках выступила темная щетина, и от этого вид у виконта сделался не элегантный, а самый что ни на есть бандитский. А еще его глаза ее гипнотизировали – темные, почти черные, с уголками, чуть приподнятыми к вискам. Глаза алхимика.
«Он очень опасен», – подумала Ивейн.
Его руки с узкими ладонями расслабленно лежали на подлокотниках кресла, однако графиня помнила, что вчера виконт без усилий подхватил и понес в коляску далеко не тощую Мари. Весь этот человек – сплошной обман, но без него она не справится.
Слуги вышли, и в комнате остались лишь хозяин и гостья. Громко тикали напольные часы орехового дерева. Наконец виконт произнес:
– Признаться, ваш визит меня удивил, сударыня. Я полагал, что после вчерашней нашей встречи вы и близко ко мне не подойдете.
– Я не хочу говорить о том, что было вчера в Булонском лесу, – стальным голосом сказала Ивейн.
– Так о чем же?
– О пожаре.
– Конечно, – буркнул виконт, – все жаждут говорить со мною о пожарах. И что?
– Это дело рук Парижского Поджигателя? – выпалила Ивейн.
Брови виконта чуть дернулись, словно в удивлении.
– Почему вы так решили?
– Я не знаю. – Она стиснула пальцы, однако усилием воли тут же расцепила их. – Все эти разговоры о поджогах… Это мог быть он, верно?
Виконт поднял руку и в задумчивости провел пальцем по щеке.
– Мог быть, а мог и не быть. Все равно не вижу смысла вашего приезда, сударыня. Или вы думаете, что я и есть Поджигатель, и приехали меня убить?
– Что за чушь вы несете! – рассердилась Ивейн; этот человек ее раздражал. – Ничего такого я не думаю. Но вы ведь умеете расследовать такие дела, верно? Люсиль говорила мне.
– Мадемуазель, если вы желаете расследования, то вам следует обратиться в полицию. Уверяю вас, там уже занимаются этим прискорбным случаем.
– И предыдущие прискорбные случаи тоже в их ведении. Конечно.
– Чего вам наговорила обо мне Люсиль? Сознавайтесь.
– О, много всякого. В основном превозносила вас до небес.
– И вы поэтому приехали?
– Виконт, мне нет никакого дела до вас лично. И мне все равно, что вы обо мне думаете. Я бы сама ни в коем случае не стала иметь дело с человеком, способным оскорбить женщину. Но я здесь потому, что не могу оставить это безнаказанным. Если Поджигатель виновен в несчастье, что произошло с семьей моей кузины, я готова лично намотать его потроха на вашу кованую люстру.
Глаза виконта вспыхнули, и Ивейн поняла, что ей удалось его заинтересовать. Может, и дальше следует выражаться, словно торговка?..
– Ба, сударыня! Что за речи я слышу. Просто услада после той лекции, что вы мне прочли вчера… – И, видя, что Ивейн сейчас сорвется, он поднял ладони. – Я пошутил. Временами у меня резкое чувство юмора.
– Временами? Я бы сказала – всегда.
– Дело в том, что обычно я вовсе не шучу. Ну ладно. Зачем я все-таки потребовался вам?
– Люсиль говорила, что вы лучше всех, работающих в Сюртэ, вместе взятых.
– И вы хотите меня нанять? – Вот теперь он точно веселился.
– Я хотела вас просить заняться этим делом. Просить как человека благородного, которому небезразлична судьба ближних. Конечно, Буаверы вам вовсе не родственники, как мне. Наша семья всегда защищала своих, и я хочу защитить Мари, Жюстину и Патрика. Что, если этот человек, кем бы он ни был, убийцей или фанатиком, продолжит свое дело? Что, если еще кто-то из моих родных погибнет? Я знаю, вас не слишком-то это интересует, позавчера у Люсиль вы просто смеялись над всеми. Но я сама не умею заниматься такими вещами. Потому я пришла просить вашей помощи.
