Ольга Лебедева - Прекрасная Охотница
— Но ведь вы выстрелили, — напомнила ему Арбенина.
— Тут другое дело, — покачал головою Фролов. Лицо его стало очень серьезным, он словно стал выше ростом. — Там были вы. И я не мог позволить, чтобы выстрелил эта свинья Дубинин. Или Звягин. А тем более тот, кто…
— Кто же? — порывисто воскликнула Дарья, и Петр Федорович, шагнув навстречу, заключил ее в объятия.
— Бедная… — шептал он, гладя ее по волосам, прижимая к груди, обнимая поникшие, вздрагивающие плечи. — Они ведь могли тебя убить.
Прошло несколько мгновений, минут или даже часов, прежде они смогли оторваться друг от друга. Дарья опустилась в кресло, Фролов стоял подле и говорил, говорил, говорил. Перед молодой женщиной вставала вся история жизни человека талантливого, но не оцененного по достоинству обществом, желавшего приносить пользу, но отринутого бездушной чиновничьей машиной и завистниками.
— Именно Меркушин добился того, чтобы меня удалили из университета, а все опыты и научные работы предали забвению. Я ведь натуралист, Дарья Михайловна, и меня всегда манили дальние страны. А вместо того было предложено заниматься агрономией либо изучать здешних полевых грызунов, и без того давным-давно известных науке. Тогда я уехал. Много путешествовал, благо полученное небольшое наследство позволяло не заботиться о пропитании и жить более-менее сносно. А после воротился и увлекся стрельбою.
— Почему именно ею? — улыбнулась Дарья, нежно пожимая пальчиками его твердую, сильную ладонь.
— Вы не поверите — думал уехать в Африку, в тропики, добывать зверей для зоопарков. В Германии изобрели новый сонный состав, усыпляет всего за пару минут даже слона.
Лицо Фролова озарила мягкая, почти детская улыбка.
— Вот тут-то мне и понадобился учитель. Самый искусный, как вы изволили давеча выразиться.
Лицо Прекрасной Охотницы на миг слово окаменело, лишь уголки тонких губ слегка подрагивали.
— Я его… знаю?
Фролов опустил голову. Казалось, он все еще решается, сказать ли имя человека, которому столь многим обязан как учителю и наставнику в нелегком искусстве стрельбы. Но Арбенина ждала, она была сейчас подобна натянувшейся струне. Казалось, чуть тронь — и оборвется.
— Да, знаете, Дарья Михайловна, — наконец ответил Фролов. — Это Сергей Дмитрич.
— Малинин?
— Именно.
Несколько минуту Прекрасная Охотница сидела молча, закрыв глаза. Фролов терпеливо ждал. Наконец Арбенина порывисто встала и решительно шагнула к дверям.
— Нужно ехать к нему. Все еще можно исправить.
— Согласен, — кивнул Фролов и тут же удержал ее за руку, мягко, но решительно. — Однако прежде нужно решить — к кому.
— «Искусней всех» — сами же говорили, — проворчала Дарья. Тем не менее Фролов на сей раз с нею не согласился.
— Пока вы… эээ… размышляли, Дарья Михайловна… Одним словом, я тоже пораскинул мозгами. Я ведь неплохо знаю Сергея Дмитрича. Записать его во враги государства было бы опрометчиво и неразумно. Не революционер же он! Не тот человек, Дарья Михайловна.
— Вы, кажется, чего-то не договариваете, сударь мой…
— Сейчас объясню.
Фролов потер лоб, затем виски, точно приводя таким образом в движение собственные мысли. И сказал медленно, осторожно подбирая слова. Точно скрадывая лесную дичь, шаг за шагом, движение за движением.
— Судя по вашим словам, сейчас на сцене, если можно так выразиться, четверо человек. Первым делом, конечно, государь.
Прекрасная Охотница согласно наклонила голову, с любопытством слушая стрелка.
— Затем вы, Дарья Михайловна. Его верный ангел-хранитель.
— Допустим.
— Я, как мне думается, пока еще тоже остаюсь в игре, так? Вы еще не избавились от подозрений в отношении моей скромной персоны?
Ответом ему было молчание. Впрочем, Фролов и не настаивал.
— Четвертым на сцену выходит полковник Малинин Сергей Дмитрич. Это новое лицо. И мне представляется наиболее интересным в этакой опасной шараде. Но…
Стрелок загадочно глянул на Арбенину.
— Сдается мне, что Сергей Дмитрич может стать главным действующим лицом. Но — при условии, что в зрительном зале сидит умный режиссер.
— Режиссер?
— Конечно, — подтвердил Петр Федорович. — Тот, кто знает все правила игры и держит в руках ее ниточки.
— Вы в этом так уверены?
— Дарья Михайловна, — в свою очередь спросил Фролов. — Вы, часом, не знаете, что такое Quinta Essentia?
— Эссенция? — нахмурилась Прекрасная Охотница. — Что-то из химии? Кажется, очень густое и насыщенное…
— Точно так, — согласился Фролов. — Насыщенное до того, что становится сутью. Квинтэссенция — пятая сущность. Она должна быть в этой истории, я чувствую. И если только я немного знаю полковника Малинина, речь идет о женщине.
— Никогда не слыхала, что Сергей Дмитрич так уж яро ухлестывает за дамочками, — поджала губы Арбенина.
— И не услышите, — задумчиво ответил Фролов. — У него одна дама сердца. Пойдемте! — внезапно решившись, воскликнул он.
— Куда? — в первое мгновение растерялась Арбенина.
— Возьмем извозчика, — рассудительно сказал Фролов. — Не поедем же мы пешком по вечернему времени? Полагаю, разговор нас ожидает нелегкий.
И он первым перешагнул порог, увлекая за собой молодую женщину.
12. QUINTA ESSENTIA — ДАМА В ЧЕРНОМ
— Был такой алхимический трактат, между прочим, XVI века. «Splendor Solis» назывался, — рассказывал дорогой Арбениной Фролов, покуда коляска везла их в направлении, Прекрасной Охотнице совершенно неизвестном. — Так вот, в нем среди прочего говорится:
«Возьми простую воду, сделай вытяжку и получишь земную воду. Хочешь большего — сделай вытяжку из земной воды и получишь огненную воду. Желаешь следующего? Сотвори вытяжку из огненной воды — получишь воздушную воду. Если твой разум все еще не насытился, произведи вытяжку из воздушной — получишь водяную воду. И, наконец, коли ты желаешь добраться до самой сути, сделай вытяжку из водяной воды. И только тогда получишь…» Что именно, любезная госпожа?
— Очевидно, квинтэссенцию, — улыбнулась Дарья. Было так приятно и покойно ехать с Петром Федоровичем в одном экипаже. Слышать его голос, смотреть в умные, все понимающие глаза и — положиться на него во всем. Поистине решения принимать должны все-таки мужчины!
— Вы совершенно правы, — похвалил ее Фролов. — Quinta Essentia — буквально «пятая сущность». В этой истории непременно должен быть пятый. Точнее, должна.
— Вы в этом настолько уверены?
В голосе Прекрасной Охотницы против ее воли проснулось профессиональное любопытство.
