Элоиза Джеймс - Снова в дураках

- Более чем внушительный, - мягко подтвердил Тобиас. - Эти пять лошадей - лучшие во всей Англии, они - будущие победители на всех скачках.

- Вы правы, - согласился Фелтон.

- Насколько я понимаю, вы должны были выставить кобылу на Брайтон-Дерби, - продолжил Тобиас голосом, в котором чувствовалось едва заметное фальшивое сострадание. - Силк, от Ормонда и Анжелики, ведь так?

Но, взглянув в глаза Фелтону, Тобиас прикусил язык. На мгновение на лице Фелтона отразилось подлинное страдание.

- Я долго думал, как переправить лошадей в Индию, - сказал Тобиас, внимательно следя за реакцией собеседника.

- Они вряд ли это переживут, - категорично заявил Фелтон.

- Вот я и подумал, не отдать ли их вам.

Наступила звенящая тишина, нарушаемая лишь едва различимым грохотом колес экипажей по мостовой за окном. Тобиас ждал, прячущаяся в углу комнаты Женевьева хранила молчание.

- Впервые я увидел Женевьеву Малкастер совершенно случайно, - заговорил Фелтон, поднимая трость и уставившись на нее, как будто в поиске царапин. - Я присматривал жеребенка в соседней деревне. Видите ли, Женевьева вынуждена была сама ходить по деревенским магазинам. Малкастер был чертовски скуп, чтобы нанять достаточное количество слуг. Я увидел ее, когда она пересекала площадь.

Тобиас представил себе эту картину. Пыльная маленькая английская площадь... и вот показалась Женевьева, со смеющимся лицом, изумительными волосами и таким восхитительным, сочным маленьким телом. Кажется, он кое в чем ошибался. Возможно, Фелтон...

Но тут Фелтон пожал плечами.

- Я люблю ее настолько, насколько способен, - произнес он, вновь опираясь на трость. - Но я все больше убеждаюсь, что мне не дано испытывать те эмоции, которые ждет от меня Женевьева. - Он посмотрел на Тобиаса. - Могу я вас предупредить, что ее привязанность ко мне может стать для вас проблемой?

- А может и не станет, - заметил Тобиас.

- Вполне возможно, вы ее убедите, - усмехнулся Фелтон.

И Тобиас, к своему огромному удивлению, осознал, что встреться они при других обстоятельствах, этот мужчина был бы ему весьма симпатичен. Пошел бы он к черту!

- Я приложу все усилия, - уклонился Тобиас от прямого ответа. - Лошадей вам доставят завтра.

- Не проводите ли вы меня до вестибюля, мне надо с вами кое-что обсудить.

Тобиас несколько удивился, но вышел из комнаты вместе с Фелтоном. Он спустился по лестнице как можно быстрее; если Женевьева обезумела от предательства Фелтона, он хотел бы быть рядом и успокоить ее. Для женщины это тяжелый удар - слышать, что ее продали за пять лошадей.

Фелтон остановился, как только они достигли богато украшенного вестибюля отеля "Симона" с высоким арочным потолком и великолепной египетской мебелью. Фелтон чуть помедлил, раскуривая сигару, затем посмотрел на Тобиаса, откинув назад прядь волос.

- Вы можете передать Женевьеве, что не следует душиться в те дни, когда играешь в шпиона, - произнес он.

Тобиас посмотрел прямо в глаза Фелтона с нависающими тяжелыми веками.

- Вы знали, что она там.

Фелтон выдохнул струйку дыма.

- Я хочу этих лошадей. - После чего посмотрел на Тобиаса. - Не обманывайтесь, Дерби. Ее я тоже хотел, - произнес он твердым голосом. - Но, - Фелтон выдохнул целое облачко, - полагаю, с вами она будет более счастлива.

Тобиас протянул ему руку.

- Я желаю вам удачи с этими лошадьми, Фелтон.

- Они мне ее непременно принесут, не так ли? - И Фелтон вышел на улицу на солнечный свет - стройная фигура в сером, покачивающая блестящей тростью и строго контролирующая свою манеру ходьбы уверенного в себе человека.

Тобиас стоял и наблюдал за тем, как он уходит. При других обстоятельствах Тобиас был бы счастлив стать не просто хорошим знакомым Фелтона. Они стали бы настоящими друзьями.

Наконец Тобиас развернулся. Его ждала Женевьева.

Глава 8

Женевьева не плакала. Она сидела на том самом месте, которое только что оставил Фелтон, крутя в своих пальцах золотистый локон. Она посмотрела на Тобиаса, когда он вошел. К его чрезвычайному облегчению Женевьева не выглядела впавшей с истерику или убитой горем.

- Как ты? - спросил он.

- Всю мою жизнь мужчины перебрасываются мной как восхитительным лакомством. Чем сегодняшняя ситуация отличается от всех предыдущих? Я всего лишь обнаружила, сколько стоит это лакомство в лошадях.

Сердце Тобиаса упало. Он сел напротив нее.

- Я хотела бы пойти домой, - равнодушным голосом тихо произнесла Женевьева. - Если, конечно, ты не хочешь воспользоваться своими брачными правами, или же я должна назвать их добрачными правами? - Она махнула рукой в сторону закрытой двери, ведущей в спальню Тобиаса.

- Я - настолько плохой обмен? - спросил он. - Я же говорил, что Фелтон не испытывает к тебе истинного чувства. Но я-то его испытываю, Женевьева. И ты тоже самое чувствуешь ко мне, хочешь ты это признать или нет.

Она сидела и смотрела на него, а он не мог понять, что означает это выражение ее лица.

- Я просто поражена своим дурным вкусом, - произнесла Женевьева каким-то будничным тоном. - Сначала ты, затем Фелтон. Вы оба вели себя, как мерзкие навозные жуки. Ну почему мне так не везет?

- Навозный жук - это довольно грубо, - отозвался Тобиас, едва сдерживая себя. - Прости, если ты не поняла, почему я предложил Фелтону лошадей. Я хотел показать тебе, что он за человек.

- О, об этом я не говорю, - усмехнулась она. - Полагаю, твоя истинная сущность проявилась на утро после нашего тайного побега, когда ты не появился, чтобы просить моей руки.

- Но ты же вышла замуж за другого.

- Я к этому отношения не имела, - с горечью заметила Женевьева. - Ты взял меня в карете на пути в Гретна-Грин, не предусмотрев, как избежать встречи с моим отцом, лишил меня девственности, а затем оказался не в состоянии предотвратить мой брак с лордом Малкастером.

- Прошу прощения, что не смог укрыться от твоего отца, - произнес Тобиас, тщательно контролируя свой голос. - Это был первый побег, который я устроил, и мне не были известны подробности маршрута.

- Ты должен был кого-то расспросить!

- Полагаю, мыслить здраво в то время я не мог.

- Ты пил! - выкрикнула Женевьева. Он выглядел так невинно, а был худшим из возможных распутников.

- Весь вечер, - согласился он. - Я был пьян в стельку.

Она почувствовала легкую дрожь.

- Ясно, в противном случае тебе и в голову не пришло бы сбежать со мной, - Женевьева пыталась выдержать вполне достойный тон.

- Вероятно нет, - согласился он, сложив руки на груди.

- Хорошо, объясни свою точку зрения, - резко предложила она.