Патриция Поттер - Шотландская наследница
Увы, он вроде бы и не замечал двусмысленности ситуации. Нет, он не джентльмен. Совершенно не торопится поправить дело. Напротив, кажется, даже наслаждается этим происшествием.
Элизабет протянула в темноте руку, тут же наткнулась на мускулистую голую мужскую ногу и немедленно отпрянула назад, к стенке.
Господи, как же ей сохранить достоинство и с честью выйти из этого дурацкого положения? Похоже, что никак. Было темно, как в чернильнице, но даже в этой темноте она мысленно видела Бена. Обнаженного. Рядом. Совсем рядом, совсем близко.
Слишком близко.
— Кошка… — слабым голосом начала она. Из темноты вновь прищелкнули языком. Затем последовало негромкое ругательство, и Элизабет оставалось только утешать себя надеждой, что произнесено оно было не по ее, а по кошачьему адресу.
— Аннабел, — жестко уточнил он.
— Папа? — послышался из соседней спальни испуганный голосок.
— Все в порядке, Сара Энн, — сказал Бен. — Это всего лишь Аннабел.
Элизабет ощутила рядом с собой движение. Тяжелая рука легла на ее плечо.
— Оставайтесь здесь, — тихо приказал Бен.
Глаза Элизабет уже немного привыкли к темноте, и она смогла рассмотреть, как Бен Мастерс встает и что-то накидывает на себя. Послышалось чирканье спички, а затем вспыхнул огонек керосиновой лампы.
Кошка быстрой тенью метнулась в соседнюю комнату, а перед собой Элизабет увидела американца. На нем были теперь надеты брюки, но грудь оставалась голой. Мощные плечи, сильные мускулистые руки… Да, Бен Мастерс был настоящим мужчиной.
В какой-то момент Элизабет захотелось броситься прочь, как та кошка, но какая-то сила удержала ее на месте.
Вообще-то, у него нет никакого права задерживать ее здесь. Она — свободная женщина. Но Элизабет было любопытно посмотреть, что же будет дальше.
«Любопытство сгубило кошку», — ни с того ни сего мелькнула в голове детская поговорка.
Она еще раз бросила взгляд на обнаженный торс Бена Мастерса. Странный холодок пробежал у нее по спине, быстро охватывая все тело. Стоящий перед нею мужчина был строен, но при этом очень силен. Его грудь казалась вырезанной из мрамора, и даже покрывавшие ее шрамы казались уместными, словно следы от резца скульптора, создавшего этот шедевр. Спутанные волосы спадали на лоб Бена, придавая ему диковатый вид.
Положительно, за всю свою жизнь Элизабет не приходилось видеть такого великолепного мужского тела.
В этой маленькой комнате американец выглядел настоящим гигантом, а своим хмурым видом мог бы отпугнуть, пожалуй, самого сатану.
Он прислушался к чему-то, недоступному слуху Элизабет, затем повернулся и исчез в соседней комнате, унося с собой лампу.
Парализованная нерешительностью, Элизабет не двигалась с места. Ноги ее словно приросли к полу. Она огляделась. В слабом свете лампы, пробивавшемся из соседней комнаты, ей удалось рассмотреть, как аккуратно сложена на стуле одежда Бена. Женскому взгляду это многое говорило о характере человека.
И тут она увидела пистолет, лежащий рядом с подушкой. До этого Элизабет в основном доводилось видеть лишь старинные коллекционные пистолеты. Этот был другой — с коротким вороненым стволом и гладкой деревянной ручкой. Не предмет старины, а грозное оружие. Пистолет выглядел неновым, много поработавшим на своем веку и хорошо ухоженным.
Элизабет моментально выстроила все факты: быстроту реакции Бена, его манеру общаться, недюжинную силу, шрамы, и, наконец, пистолет…
Нет, не может быть Бен Мастерс простым адвокатом, никак не может. Вряд ли американские адвокаты настолько отличаются от своих шотландских коллег.
Но в таком случае возникает вопрос: кто же он?
Элизабет глубоко вздохнула. Осторожно подкралась к раскрытой двери и заглянула в соседнюю комнату.
Мастерс сидел на постели и что-то шептал, низко склонив голову. Затем подоткнул поплотнее одеяло вокруг заснувшей Сары Энн, крошечным холмиком выделявшейся на огромной постели. Помедлил еще немного и неслышно, легко поднялся на ноги. Собственно, эту удивительную кошачью грацию, такую неожиданную при массивном теле, Элизабет подметила в Бене еще днем.
Он не спеша двинулся к выходу из комнаты, неся перед собой зажженную лампу, и осторожно закрыл за собою дверь.
— Уснула, — коротко сказал он. — А теперь объясните, что вы здесь делали.
Элизабет как завороженная не сводила глаз с широкой обнаженной груди Бена, его спутанных волос, внимательных глаз.
— Я думала, что вы… что вы спите в другой комнате… — ответила она слегка дрожащим голосом.
Глаза Бена потемнели, взгляд стал тяжелым. Сбивчивое объяснение Элизабет явно ему не понравилось.
— Я думала, что в этой комнате спит Сара Энн, — продолжила она. — И просто хотела посмотреть — удобно ли ей, тепло ли… не страшно ли ей.
Взгляд Бена по-прежнему оставался холодным, подозрительным, и Элизабет стало не по себе. Ужасная, невозможная мысль молнией вспыхнула у нее в мозгу, и она спросила:
— Надеюсь, вы не думаете, что я хотела причинить девочке какой-нибудь вред?
— Я ничего не думаю, — холодно ответил Мастерс. — Просто я очень не люблю людей, которые шастают по ночам.
Элизабет была ошеломлена.
— Но это, во-первых, мой дом, а во-вторых, я не шастала, — ответила она сквозь зубы. — А в-третьих, здесь никогда прежде не было животных, которые нападают на жильцов — так же, кстати, как и их хозяева.
Бен ненадолго задумался и неожиданно рассмеялся.
— Пожалуй, вы отчасти правы, — сказал он. — Аннабел и в самом деле кровожадная и коварная кошка. Мы подобрали ее в Бостоне прямо на улице. Я думаю, что это у нее в крови: сначала напасть, а потом уже разбираться, что к чему.
— Вся в хозяина, — сердито заметила Элизабет.
— Только с нежданными ночными посетителями, — поморщился Бен. — Ну-ка, покажите мне руку.
Он взял руку Элизабет, покрытую свежими царапинами, и одним пальцем приподнял рукав ее ночной сорочки.
Прикосновение его оказалось таким легким, таким неожиданно нежным для этих больших рук!
Бен осторожно коснулся кончиком пальца царапин — и свежих, и утренних, уже подсохших.
— Все не так уж и страшно, — сказал он. — Но тем не менее примите мои извинения за Аннабел. Она сделала это не со зла. Просто сочла себя вправе поступить так с чужаком. А для нее все чужаки — кроме Сары Энн. И это просто здорово!
В голосе Бена послышалась нотка одобрения. Похоже, ему нравилась жизненная позиция Аннабел.
Элизабет нахмурилась.
— Аннабел. Слишком нежное имя для такой кошки.
Бен улыбнулся одними уголками губ. Элизабет подумала, что улыбается он нечасто, так непривычно выглядела улыбка на этом суровом лице.
