Джоанна Мэйкпис - Баронесса де Тревиль
— Тебе нечего стыдиться, Освин. Ты правильно сделал, что убежал. Я уверена, что отец…
Тут властный голос барона прервал Гизелу:
— Итак, теперь мы знаем, кто это! Заприте его в сторожке. Позже я сам допрошу его.
— Нет! — Рассерженная Гизела вскочила на ноги. — С Освином нельзя обращаться как с преступником…
— Делайте так, как я приказал, — заявил барон и сурово посмотрел на нее. — Мадемуазель, прошу вас пройти со мной в счетную комнату.
Его пальцы крепко сжали ей запястье, и он увлек ее за собой. Она собралась уже воспротивиться подобному обращению, но, увидев выражение его лица, сообразила, что на этот раз довела его до бешенства.
Лорд Ален сделал знак Олдит следовать за ними и провел Гизелу в маленькую комнату, расположенную внутри башенной стены. Она была весьма скудно обставлена — стол, складное кресло и стул. На столе лежали свитки пергамента, перья, стояла чернильница. Именно здесь барон обсуждал с управляющим и сенешалем расходы и дела поместья, а с начальником караула — необходимые меры по обороне крепости в случае надобности. Он подтолкнул Гизелу, и она опустилась на стул, а он остался стоять у стола, сложив на груди руки и испепеляя ее взглядом черных глаз.
— Не бойтесь, госпожа Олдит находится за дверью. — Барон приблизил к ней лицо. — Мадемуазель, вам доставляет удовольствие противоречить мне перед моими людьми?
Гизела смутилась и впервые испугалась его гнева.
— Пожалуйста… я не понимаю…
— Прекрасно понимаете! Мне нужно допросить этого человека. Возможно, он ваш преданный слуга, но он очень вовремя исчез, и его можно по меньшей мере обвинить в нарушении долга. Теперь же он с хныканьем вернулся, а вы хотите, чтобы я обращался с ним, как с невинным младенцем. Я должен знать, где он все это время скрывался и какова истинная причина его отсутствия. Гизелу охватил ужас.
— Неужели вы подозреваете…
— Наемники устраивают налеты, получив предварительные сведения. Вашего отца не было дома, и он вернулся, когда грабеж был уже в разгаре. Кто-то из слуг дал знать разбойникам. Я допросил всех ваших людей — мужчин и женщин. Возможно, Освин, не желая вам зла, договорился с налетчиками, когда узнал, что вы уехали. В любом случае я намереваюсь докопаться до истины. Пусть немного посидит в сторожке, это заставит его поразмыслить, прежде чем врать мне.
— Я не верю, что он… — Гизела чуть не задохнулась от ужаса.
— Разумеется! Вы чересчур доверчивы, мадемуазель. — Он грозно сверкал глазами. — И учтите: наша супружеская жизнь потечет более гладко, если вы не станете столь вызывающе противиться моим приказам. Я восхищаюсь вашим твердым характером и временами буду прислушиваться к вашим суждениям, но не перед моими подданными. Вы меня поняли?
— Да, — запинаясь вымолвила Гизела, потрясенная этим взрывом возмущения. — Милорд, я сознаю, что поставила вас в неловкое положение и…
— Вот и подумайте об этом!
Он сел за стол и стал задумчиво теребить пергамент, словно пытаясь успокоиться. Бледная и перепуганная Гизела молча сидела напротив, не зная, что ей делать. Барон подвинул ей пергамент.
— Вы умеете читать? Это — брачный контракт, составленный отцом Иоанном в присутствии вашего отца и меня. Я хочу, чтобы вы знали его условия.
Гизела кивнула.
— Я немного читаю, но уверена, что там все правильно, раз отец согласен с этим документом.
— Условия просты. Ваш отец обещает приданое, которое ему по средствам. Я не тороплю его, учитывая значительный ущерб, нанесенный Брингхерсту. Думаю, что он лишился и денег, так как ренту к Михайлову дню note 10 только что собрали.
Как же ей раньше не пришло это в голову? Барон вполне мог передумать и отказаться от этого брака, поскольку отцовская собственность уменьшилась после налета, и весьма существенно.
А он продолжал:
— К вам перейдет моя земля, если я умру бездетным. Тогда король будет вправе снова вступить во владение этим замком. Вы получите достаточный доход, а со временем унаследуете Брингхерст, если ваш отец снова не женится, что маловероятно, поскольку ваша мать давно умерла, но кто знает… Он еще не стар и вполне может счастливо устроить свою жизнь.
Гизела потеряла дар речи. Она не понимала только почему. Ведь такие приготовления обычны, и барон сейчас весьма любезен.
Неожиданно он сказал:
— Я хочу обговорить с вами детали брачной церемонии.
Она недовольно тряхнула головой, несмотря на твердое решение больше не возражать против брака.
— Мне кажется, что нам следует обвенчаться до Рождества, так как потом наступит плохая погода и многие рыцари графства, а также ваши знакомые не смогут приехать на свадьбу.
Неужели так скоро? У Гизелы сильно забилось сердце, и ее волнение не укрылось от глаз барона.
— Если ваш отец умрет… — сказал он и протестующе поднял руку, чтобы предотвратить крик, готовый вырваться из уст Гизелы. — Я не говорю, что это может сейчас произойти. Он, по словам Джошуа, поправляется, но сегодня у него был жар. Сэр Уолтер сознает, что есть опасность заражения раны, и поэтому тревожится о вашей безопасности. Если что-либо произойдет до того, как мы поженимся, вас возьмет под опеку королевский двор и брак отложится. Я уверен в согласии короля на наш союз, но пока что ваше положение как наследницы непрочно. Поэтому ваш отец и согласился на то, чтобы мы поскорее поженились.
Уныние охватило Гизелу. Ей некуда было деваться. Она хорошо понимала, что вполне может попасть в руки такого человека, как Мейджер из Оффена. Во время войны подобное случалось со многими девушками и вдовами. Она склонила голову и тихо сказала:
— Как вам будет угодно, милорд.
После этих слов она встала и хотела выйти, полагая, что они уже обо всем поговорили, но он подошел к ней, положил руку ей на плечо и осторожно развернул ее к себе лицом.
— Разве я не имею права на поцелуй в честь нашей помолвки?
Барон стоял так близко, что терпкий мужской запах ударил ей в нос: от него пахло кожаной туникой и маслом, которым он чистил доспехи. Перед тем как спуститься вниз, он вымылся, и темные волосы были еще влажными.
Первым позывом было желание вырваться и убежать. Впрочем, это не только глупо, но и бесполезно. Ведь она совсем скоро станет его женой, бессмысленно отказывать ему в поцелуе, когда за этим последует и нечто большее, что он, как ее муж, вправе от нее потребовать.
Лорд Ален обнял ее за талию и привлек к себе. Гизела думала, что он поцелует ее в лоб или в щеку, но его губы прильнули к ее губам, вначале легонько, а затем так крепко и требовательно, что она была вынуждена приоткрыть рот и ответить на поцелуй. У нее закружилась голова. Сквозь одежду она почувствовала, какое у него сильное и мускулистое тело, ощутила удары его сердца.
