Кэндис Герн - Ярмарка невест
Ветер трепал юбки Верити, когда она шла вверх по узкой, извилистой тропинке под аркой в старой каменной стене. Более широкие тропинки, более низкие стены и, наконец, открытые ворота привели к задней части дома и огороду. Новый порыв ветра налетел на нее, чуть не сорвав с головы капор. Верити нагнула голову и поглубже надвинула капор, прикрывая им лицо от ветра. Сражаясь со своими хлопающими юбками и развевающимся за спиной наподобие паруса плащом, она быстро шла, нагнув голову, по знакомой тропинке через сад с лекарственными травами.
– Это еще что такое?
Верити врезалась во что-то твердое и тут обнаружила, что из-за своего хождения вслепую влетела головой в бочкообразную грудь какого-то мужчины. Верити подняла глаза и увидела Руфуса Баргваната, управляющего Пендургана. За несколько дней до этого миссис Трегелли представила его Верити, но с тех пор она его не встречала. Это был дородный корнуолец среднего возраста с густыми каштановыми волосами, в которых пробивалась седина, с носом, по форме немного похожим на луковицу, и с красным лицом. Руфус Баргванат не понравился ей с первого взгляда.
У него был небольшой кабинет в хозяйственном крыле. Управляющий, вероятно, вышел на улицу незаметно для Верити. Одной рукой он придержал ее за локоть, другой в это время снимал шляпу.
– А-а, миссис Озборн, не так ли?
Ухмылка искривила губы Баргваната, когда он выделил слово «миссис». По спине Верити пробежали мурашки страха. Ленивый взгляд управляющего прошелся по телу Верити и остановился на корзинке, которую она крепко прижимала к груди. Верити стало неприятно от его взгляда, и она дернулась, желая вырваться из рук Баргваната, но тот продолжал ее держать и глумливо улыбался.
– Не ожидал, что Харкнесс поставит тебя работать на кухне, – сказал Баргванат.
Он говорил не на том приветливом корнуэльском наречии, на котором говорили Ченхоллзы. Его скрипучий голос был грубым, неприятным, с небольшим намеком на местный акцент в долгих гласных.
Баргванат сжал локоть Верити, как будто намекая на что-то непристойное.
– Я думал, у него относительно тебя другие планы, – сказал он.
Мерзкая ухмылка приоткрыла маленький рот, полный желтых зубов. От Баргваната разило табаком и луком. Верити выдернула у него свою руку.
– Извините, мистер Баргванат, – сказала она, затем обошла вокруг него и устремилась к входу в дом. У нее за спиной раздался его глумливый смех.
В кухне ей приветливо улыбнулась повариха:
– Добрый день, миссис Озборн. О! Набрали еще трав?
Когда Верити подошла к углу, где она хранила растения для своих лекарственных заготовок, она поставила корзинку и прижала руку к груди. Сердце колотилось так, будто она бежала, и ей понадобилось время, чтобы взять себя в руки.
Верити положила обе руки на деревянную столешницу и вдыхала ароматы жарящегося мяса и свежеиспеченного хлеба.
– Я была внизу, – наконец сказала она, затем развязала ленты капора и повесила его на стенной крючок. Пока говорила, она не поднимала глаз, чувствуя, что лицо ее все еще горит от жестоких слов управляющего.
– Нашла там несколько хороших месте растениями, которые могут пригодиться. Я расскажу вам с Гонеттой о них завтра и покажу, где их найти. Если будет сухая погода.
Миссис Ченхоллз повернулась лицом к плите и начала прилаживать вертел для жарки мяса между двумя толстыми железными подставками для дров, расположенными под углом к задней стене. Она продолжала болтать о капризной корнуэльской погоде, а Верити тем временем выложила все из корзины и начала связывать в пучки траву и корни. Она вполуха слушала невнятный говорок кухарки, мысли ее отвлекала тревожная встреча с управляющим.
После кошмарной первой ночи она впервые по-настоящему испугалась. С тех пор Агнес была просто нелюбезна, а лорд Харкнесс держался на расстоянии. Хотя Верити была подозрительна по отношению к обоим, ни один из них не предпринимал ничего угрожающего ей физически или способного испугать ее.
О, как бы ей хотелось оказаться обычной гостьей в обычном доме, заполненном обычными людьми. Тогда ее ничто не могло бы удержать, и она обязательно пожаловалась бы хозяину на наглое поведение его управляющего.
Однако положение Верити даже отдаленно не было похоже на обычное. Как она могла жаловаться на наглое поведение управляющего человеку, одно присутствие которого все еще заставляло ее чувствовать себя скованно?
Верити боролась с неприятным чувством уязвимости. Она не согласилась бы снова оказаться беспомощной. Она на удивление далеко продвинулась в преодолении своей обычно покорной натуры. Теперь она бы не поддалась.
Верити закончила приводить в порядок растения. Привычные действия были для ее напряженных нервов как бальзам. Затем она постояла и поболтала с миссис Ченхоллз о выздоровлении Дейви. Мальчик все еще был слаб, и сухой кашель не проходил, но ему стало намного лучше, когда спал жар. Верити напомнила кухарке, что ребенка надо держать в тепле, и пообещала навестить его после ужина.
– Он будет очень рад, – сказала кухарка. – Только подумайте: ведь вы для него настоящий ангел-хранитель. Ему так не терпится встать с постели.
– Нет, слишком рано, – сказала Верити.
– Да, но он еще слишком мат, чтобы понять, что пока не совсем здоров. Если вы ему велите лежать, он послушается. Мальчик послушается вас, а не свою собственную маму.
Верити улыбнулась:
– Сделаю все, что в моих силах.
Она вышла из кухни, размышляя о том, как привязалась к маленькому рыжему мальчику, который всегда ей шаловливо улыбался, несмотря на болезнь. Небольшой успех в лечении Дейви прогнал все мысли о мерзавце управляющем, и проблеск гордости вызвал у Верити улыбку, когда она проходила по большому холлу, направляясь к главной лестнице.
Однако улыбка пропала и дыхание перехватило, когда Верити увидела, что с улицы в холл входит лорд Харкнесс. Верити не понимала, почему его присутствие так действовало на нее. Ведь он не давал ей ни малейшего повода для страха. Да она в общем-то и не боялась его. Ее пугала своя реакция на него каждый раз, когда она его видела.
Харкнесс снял шляпу и перчатки и положил их на маленький столик у двери, потом только повернулся и увидел Верити. Они довольно долго пристально смотрели друг на друга и молчали.
– Добрый день, кузина, – поприветствовал он Верити.
Она, до того непроизвольно задержавшая дыхание, снова начала нормально дышать. Харкнесс, казалось, не знал, что сказать. Верити могла поклясться, что он испытывает такую же неловкость, как и она. Верити была озадачена и не могла понять причины этого.
– Как себя чувствует ваш пациент? – спросил Харкнесс.
