Хизер Гротхаус - Не целуй незнакомца
— Почему?
Пирс перестал жевать и устремил на девушку долгий тяжелый взгляд, вероятно, обдумывая, как лучше всего заставить ее замолчать. Он же не знал, что Элис уже давно привыкла к подобным взглядам и они не производят на нее должного впечатления.
Она тоже посмотрела на своего супруга, округлив глаза и приветливо улыбаясь — слабая попытка снизить накал беседы. Попытка оказалась тщетной, и девушка разочарованно фыркнула:
— Если мы вместе, я хотела бы точно знать, какая опасность нас ожидает.
— Никакой. Они отстали и не сумеют догнать.
— Пирс…
— Я не желаю сейчас об этом говорить, Элис. Я адски устал, у меня ужасно болит голова и рука — благодаря твоей идиотской макаке.
— Неужели тебе обязательно быть таким грубияном?! — в сердцах воскликнула она. Мэллори не ответил и не извинился. — Ну хорошо. Ладно. Я больше не буду приставать с вопросами.
Молчание продлилось несколько минут.
— Ты лучше ешь, если вообще собираешься это делать, — сказал он как-то скованно, словно не привык к разговорам.
— Я не очень голодная, — соврала она. — Вчера я плотно пообедала, я же говорила, помнишь?
Элис скорее согласилась бы немедленно выйти замуж за Клемента Кобба, чем стала бы напоминать Пирсу, что гранат, который успешно прикончила Лайла, был последней имевшейся у нее едой. Он уже дал понять, что считает Элис глупой девчонкой и не желает за нее отвечать. Элис не станет просить у него никакой еды.
Она предпочла не думать, что станет с ее решимостью через день или два.
— Как я могу забыть? — ехидно поинтересовался Пирс. — Я до сих пор не знаю, почему ты решила сбежать из дома, имея такое наследство, как Фолстоу. Это выше моего понимания.
— Неудивительно, что это выше твоего понимания. Ты же не знаешь, что это такое, — буркнула Элис, роясь в мешке.
Она пыталась придумать, что можно приспособить вместо подушки. Единственной подходящей вещью оказалось пресловутое вечернее платье. Девушка свернула его с мстительной улыбкой, подумав о невероятно большой сумме, которую Сибилла заплатила за этот портновский шедевр.
— Там все ужасно, особенно Сибилла.
— Ну да, конечно, — хмыкнул Пирс, заткнул пробкой кувшин и засунул его обратно в мешок. Элис с тоской подумала, что там, должно быть, еще осталось вино. — Что тебя не устраивало? Слишком много денег? Ты небось по коридору не могла пройти, не споткнувшись о кучу добра?
Элис застыла.
— Не надо смеяться надо мной, Пирс. Все вокруг завидуют нам и думают, что Сибилла — воплощение красоты, власти, богатства, очарования. Но моя сестра не думает ни о ком, кроме себя, своего влияния. Она желает любой ценой сохранить свое место хозяйки поместья. И сделает все, сокрушит любого, чтобы не выпустить из рук все, чем она владеет. Она даже отказывается подчиняться нашему королю. Ты и понятия не имеешь, насколько эта женщина порочна. — От таких слов Элис стало не по себе, но она упрямо продолжила: — Думаю, мне повезло, что удалось сбежать.
Пирс некоторое время молчал. Когда же он снова заговорил, его тон изменился, стал теплее и добрее.
— Тебе было плохо?
Элис кивнула:
— Да. Сибилла… она пыталась ограничивать мою свободу… она душила меня.
— Боже мой, — вздохнул Пирс.
Теперь он смотрел на Элис совсем другими глазами, и девушке показалось, что ее подхватила и несет удивительно приятная теплая волна. Когда он снова заговорил, ее руки неожиданно покрылись гусиной кожей.
— Со мной было нечто похожее… с моим сводным братом.
Глаза Элис изумленно округлились, а в груди возродилась надежда.
— Поэтому ты работаешь на ферме? Почему ты сказал, что только по большей части простолюдин? Ты сбежал от семьи?
— Нет. На ферму меня отправил отец, — признался Пирс.
— Да что ты? — ахнула девушка. — Это оскорбительно!
— Так было лучше всего, — заверил ее Пирс. — Думаю, такое решение спасло мне жизнь. Но ты-то что намерена делать? Я и не подозревал, что в семействе Фокс такие серьезные проблемы.
Он больше не смеялся над ней, и Элис с огромной радостью продолжила свой рассказ:
— Сибилла всегда была сдержанной и холодной — такой я помню ее всегда. Но когда заболела мама — а она сразу слегла, потому что у нее отнялась вся правая сторона тела, — Сибилла стала постепенно готовиться занять мамино место. И вот тогда проявилась вся ее злобность и порочность.
— Жажда власти? — предположил Пирс.
Теперь его голос звучал участливо и заинтересованно. Ничего подобного Элис еще не слышала за все время их странного знакомства.
— Да. Власти и положения. Она добивалась и того и другого. — Элис опустила глаза и начала расправлять складки на платье. — После смерти мамы Сибилла вообще перестала быть человеком. Злая, настойчивая, требовательная. Я всегда была для нее источником беспокойства, и она всячески стремилась подавить мою волю. Она душила меня, не давала дышать!
— Господи! Неудивительно, что ты так сильно стремилась убежать. — Он подался вперед. — Что она использовала?
Элис открыла рот, но тут же снова закрыла его и, смутившись, пробормотала:
— Извини, не поняла.
— Что это было? Веревка? Подушка? Или она действовала голыми руками? — Теперь Пирс был оживлен и проявлял явную заинтересованность в беседе. — Беван однажды, когда мы были еще маленькими, собирался повесить меня на чердаке. Но веревка оказалась слишком старой и не выдержала.
Элис пришла в ужас.
— О чем ты говоришь?
— О том, каким образом сестра не давала тебе дышать, — удивился Пирс.
— Но я же не имела в виду, что она хотела меня убить! Боже мой, как ты… — Элис запнулась. — Погоди! Ты сказал «Беван». Беван Мэл… Беван Мэллори — твой сводный брат?
— Ты сказала, что Сибилла душила тебя, — тоном обвинителя заявил Пирс, — а имела в виду лишь то, что она отказывалась потакать всем твоим капризам.
— Нет! Возможно, мне действительно следовало употребить слово «сдерживать», а не «душить». Но это не важно! Беван Мэллори пытался лишить тебя жизни? И, не один раз?
— Разговор окончен, — отрезал Пирс.
Он демонстративно отвернулся от Элис и лег на землю.
— Нет, не окончен! — воскликнула Элис и подвинулась ближе. — Скажи, это Беван Мэллори тебя так разукрасил?
— Ложись спать, Элис.
— Но я не могу спать! Джудит Энгвед — твоя мать?
Он вскочил так резко, что Элис от испуга вздрогнула.
— Никогда не смей называть Джудит Энгвед моей матерью!
— Я же только спросила! Я не знала!
Пирс снова улегся на бок.
Элис прищурилась. Ее мысль напряженно работала.
