Сычев К. В. - Роман Брянский
– Будь здоров и ты, святой отец! – ответили, вставая, Ермила и Ефим Добрыневич с женами. Поп перекрестил их и присел к столу на свободную скамью.
– Вкусите, отец, – засуетилась хозяйка Варвара. – Вот дичина жареная, и тут же – брусничка! Примите же меда чарочку на доброе здоровье!
– Благодарю, хозяюшка, – промолвил густым приятным басом отец Игнатий. – Приму с превеликим удовольствием! – Он опрокинул чарку меда и причмокнул губами. – А напиток этот весьма крепок! Вижу отменную хозяйку!
Варвара порозовела от удовольствия.
– Ну, так о чем вы нынче говорите? – спросил священник, прожевав кусок кабаньей ветчины. – Видно, о нашей русской земле и нежданных бедах?
– Уж так, отец, – промолвил Ефим Добрыневич. – Заодно мы обсудили дело возрождения древнего Брянска! Хочу, чтобы здесь был большой город…Разве мы зря назвали так нашу усадьбу – «Брянск»? Это значит, что наш город грозный и бранный!
– Неужели ты захотел возродить тот город, который стоял на Чашином кургане? – улыбнулся отец Игнатий. – Это – доброе дело! Пусть же будет славный город с таким именем! А знаете ли вы, какая судьба постигла этот город в давние времена?
– Расскажи нам, святой отец! – попросила хозяйка. – Ты ведь человек превеликой учености! Читал древние книжицы! Мы все тут темные люди и едва знаем грамоту! Ходят разные слухи о том Чашином кургане! Говорят, что не прошло еще и ста лет от тех дел!
– Ладно, расскажу, – кивнул головой священник. – Дело это нехлопотное.
И, пригубив еще чарку крепкого меда, он начал свое повествование.
– Еще при великом киевском князе Владимире Красное Солнышко, в год святого Крещения Руси, началось обширное строительство крепостей. Великий князь решил создать мощную засечную полосу по всем рекам, чтобы защитить свою землю от степных хищников. Они всегда досаждали русской земле. От них никогда не было покоя! И вот княжеские люди начали рубить малые крепости…А одна из них была воздвигнута на месте старого вятичского поселения как раз напротив того места, где речка Болва впадает в Десну. Ты прав, – кивнул он головой Ефиму. – Слово «Брянск» тогда понималось как «грозный», «бранный»! Тогда думали, что городская крепость будет твердым орехом для врагов! Сам славный княжеский воевода Волчий Хвост воздвиг там большой терем! Это и есть та «чаша», давшая имя кургану. Многие славные киевские воеводы там побывали. Они взимали дань с местных язычников для своего славного князя! Все леса в ту пору были переполнены язычниками! Бывало, что язычники прибегали к православному кресту! Была здесь и церковь, пусть деревянная, но достаточно большая, чтобы вмещать всех верующих во Христа! Как вы знаете, я воздвиг там, года два тому назад, на месте старой церкви часовенку! Землица-то эта священна! Ну, вот, русские люди, прибежавшие со всех концов нашей земли, начали собираться вокруг той крепости или терема. Кого там только не было! Даже воры и разбойники объявились! Здесь осели и славные умельцы, гончары и плотники, бежавшие тогда от своих жестоких правителей!
Знаете ли вы, какие страшные усобицы приключились после смерти Владимира Святого?! Из рук в руки переходили тогда многие города и крепости! А Брянск занимали то северские, то черниговские князья…
Так уж случилось, что этот город перешел под власть новгород-северского князя Святослава Олеговича, брата князя Всеволода, прадеда нашего князя Михаила. Ну, а когда началась война Святослава с самим великим князем Изяславом Мстиславичем Киевским, Святослав прятался в здешних городках от своих врагов. Сначала Святослав Олегович ушел в Карачев, город еще более древний, чем Брянск, и нещадно его опустошил! Затем он, гонимый врагами, засел в Брянске. Но и там ему не дали покоя. За ним по пятам шли черниговские князья, объявившие Подесенье своей землей. Да и сами брянцы не захотели, чтобы их городу угрожала осада. Они возмутились и потребовали, чтобы князь Святослав немедленно покинул Брянск. Олегович страшно обиделся за это и ушел к своему другу – князю Юрию Владимирычу, по прозвищу «Долгорукий». Вот соединили они все свои силы и пошли на черниговские земли. Зная о движении разгневанного Святослава Олеговича, брянцы бежали из города на место древнего языческого капища, какое называлось «Бежичами». Здесь под сенью дубовой рощи несчастные прятались. Князь Святослав узнал об этом, но преследовать беглецов не решился: побоялся гнева языческих богов! А Брянск, покинутый жителями, подвергся суровой каре: разгневанный князь Святослав сжег опустевший город!
Лишь серый пепел и обуглившиеся бревна остались от старого Брянска! А брянцы не захотели здесь больше жить и забросили это несчастное место. Одни ушли по Десне во Вщиж, другие подались до Карачева, а кое-кто сгинул, где неведомо…Вот как это было!
Священник замолчал и склонил в раздумье свою седую голову.
– Святой отец, – нарушил вдруг тишину Ермила, – вот ты говорил, что Карачев древней нашего Брянска! Поведай нам о том недалеком городе! Там сестра моя живет, замужем за хорошим кузнецом! Как-то я побывал в том Карачеве. Город тот известен своими дубовыми стенами. Да дремучими лесами отменно прикрыт! А вот прозвище его неведомое…
– Да, сын мой, – встрепенулся отец Игнатий, – его название очень темное! Оно идет от древних хазаров, покоривших эти земли пять сотен лет тому назад! Ну, а если вы хотите об этом знать, скажу, что хазары тогда силой покорили славян, наших предков, и наложили на них дань, которую и платили древние вятичи в хазарскую казну каждый год!
– Да ну! – удивилась Аграфена. – Неужели хазары здесь властвовали?
– Это так, дочь моя, – кивнул головой священник. – Они брали дань мехами! Летописи сказывают, что вятичи платили по куне от каждой семьи, но вот наш славный князь Святослав Игоревич Киевский положил этому конец. Он разбил тех врагов и рассеял их по всему свету! Он даже память о них уничтожил, когда занял и сравнял с землей хазарскую столицу Саркел!
– А как же понимать слово «карачев», святой отец? – не выдержала любопытная Варвара.
– А вот как. Слово «корачи» понималось у хазар, как важный, назначенный их каганом человек! Их хазарский наместник сидел в древнем вятичском селении и собирал со всех окрестных славян дань. Он также судил, приказывал, казнил или миловал. Это была власть! Отсюда и слово «корачев» – как бы место того корачи. Понимаете?
– Понимаю, святой отец! – воскликнула Аграфена. – Какой же ты ученый человек!
Отец Игнатий засмеялся.
– Ученый? Что такое ученость, дочь моя? – сказал он. – Наши нынешние ученые не могут читать старинные книги и летописи! Однако же они в почете и уважении! Князья же не признают настоящих книжников! Знаете ли вы, как я тут, в этой глуши, оказался? Я был важным духовным лицом у нашего князя Михаила Всеволодыча! Он назначил меня наставником к своему старшему сыну Ростиславу. А сюда меня прислал черниговский епископ Порфирий для того, чтобы, якобы нести язычникам Божье слово. Но дикие славяне не покорились и бежали в глухие места. На самом же деле, владыка от меня просто избавился! Когда великий князь нуждался в совете или родословных сведениях, он всегда посылал за мной! Вот потому и обиделся на меня епископ! Да простит ему Господь! Не знаю, что татары с ним сделали после взятия Чернигова! Жив ли этот несчастный? Однако известно, что ни жаркий огонь таких не берет, ни холодная вода их не топит!
