Валерия Вербинина - Синее на золотом
– Мне приснился сон. Всего лишь сон.
– Луи хотел вас видеть, – проговорила Ева. – Я сказала, что вы велели вас не беспокоить.
Амелия мрачно посмотрела на нее.
– Что ему надо?
– Он хотел знать, в котором часу мы отправимся завтра утром, – удивленно ответила служанка.
– А, – неопределенно протянула Амелия. Она немного подумала. – Я хочу поговорить с хозяином. Его зовут Бертен, верно?
– Да, сударыня. Позвать его?
Разговор Амелии с Бертеном получился не слишком продолжительным, и содержание его осталось для посторонних тайной. Известно, впрочем, что после него хозяин написал некую записку, которую попросил отнести своему зятю. Мальчик принес ответ менее чем через час, и хозяин вновь поднялся к Амелии.
– Он согласен, – объявил Бертен.
– Очень хорошо. Передайте ему, чтобы он был готов выехать завтра в восемь.
Луи поднялся рано утром. Он хотел отправиться в конюшню, проверить, как там лошади, но тут к нему заглянула Ева.
– Госпожа хочет с тобой поговорить.
Едва услышав, что его зовет Амелия, Луи просиял и тотчас же направился к ней.
– Ты хотела меня видеть? – спросил он.
Амелия сидела за столом в простом платье, которого он прежде на ней не видел, и он подумал, что оно ей очень идет. Он хотел поцеловать ее руку, но рука выскользнула из его пальцев, и опять он натолкнулся на отрешенный, упрямый взгляд. На краю стола лежал кошелек, который он успел вчера заметить в ее руках.
– Возьмите, – сказала она. – Надеюсь, этого хватит.
Ничего не понимая, он взял кошелек, увидел внутри него золотые монеты – и догадался. Его лицо дрогнуло, но он отказывался верить, что все кончится именно так, как и должно кончиться между госпожой и слугой, который ей не пара.
– Что это значит? – тихо спросил он.
Амелия отвернулась.
– Я наняла другого кучера, зятя хозяина. Он доставит нас с Евой в Амьен. А вы свободны.
– Ты не можешь поступить со мной так, – прошептал Луи. Он был очень бледен. – Что я тебе сделал? В чем был неправ?
– Не смейте говорить мне «ты», – проговорила Амелия, и по тому, как сверкнули ее глаза, он понял, что и впрямь все кончено. – Вы ни в чем не виноваты. Это была моя ошибка, но она не повторится.
– Это не ошибка, – горячо возразил Луи. – Я люблю тебя… вас. Не надо… не надо со мной так.
Все-таки она была сделана не из камня. На мгновение в ее лице что-то дрогнуло, и он уже воспрял духом, надеясь, что ему удастся ее переубедить… Но она только покачала головой.
– Вы ничего обо мне не знаете. Поверьте, так будет лучше. Я всем приношу несчастье. Я… – Она запнулась. – Так этого хватит? – спросила она, кивая на кошелек.
Этого уже он не мог стерпеть.
– Да пошла ты к черту! – в бешенстве выпалил он и, схватив кошелек, швырнул ей под ноги – так, что монеты рассыпались и затанцевали, кружа по всей комнате. И Амелия, несмотря на все свое самообладание, все-таки вздрогнула, когда за ним с грохотом затворилась дверь.
Ничего не видя перед собой, он слетел по лестнице, вбежал в конюшню, сел на свою лошадь и поскакал прочь – подальше от Лана, от своей судьбы, от этой лицемерной дряни, которая разбила ему сердце и втоптала его в грязь, так, словно он был слуга, существо второго сорта, которое и человеком-то является по недоразумению.
За городом он остановился. Он задыхался, сердце в груди было тяжелым, словно камень, перед глазами мельтешили кровавые колесницы. В ярости он ударил себя кулаком в лоб и выругался.
Он был оскорблен тем, как с ним обошлись, но едва ли не больше он был оскорблен самим собой – тем, что, несмотря ни на что, не мог перестать думать об Амелии, о ее тающих глазах и нежном лице. И чем дальше он уезжал, тем мучительнее ему хотелось вернуться.
Он покружил на месте, дергая поводья, так что его лошадь стала недовольно мотать головой, но наконец решился и двинулся обратно.
«Придумаю что-нибудь… попрошу прощения… Мне без нее не жить».
Завидев напротив церкви знакомую вывеску гостиницы, он воспрял духом, спрыгнул с лошади и взбежал по ступеням.
Лестница, удивленное лицо хозяина, который шел по коридору, дверь ее комнаты и вот…
В окно смотрелся хмурый сентябрьский день. Комната была пуста. Он опоздал.
Он закрыл за собой дверь и привалился к ней спиной. Обыкновенная комната, не слишком чистая, и кровать узкая, а стол хромает на одну ножку – он только сейчас это заметил. Ничто здесь не напоминало об Амелии, и даже запах ее духов растворился, исчез бесследно, словно ее никогда здесь и не было.
Пора было уходить. Опустив глаза, Луи заметил, как на полу что-то тускло блеснуло. Он присел и извлек из щели между половицами золотую монету – одну из тех, которые он бросил ей под ноги, когда они расстались, ее прощальный оскорбительный дар. Но теперь Луи не ощущал ничего, кроме тихой грусти. В конце концов, эту монету она держала в руках, этот золотой кружок сохранил тепло ее пальцев. Он поднялся и спрятал монету в карман.
– Все в порядке, гражданин? – спросил хозяин, когда Луи вышел из комнаты.
– Лучше не бывает, – буркнул тот.
Стремительным шагом он спустился по лестнице, вскочил на лошадь и покинул Лан. Вскоре он был уже на дороге, которая вела на юго-восток, туда, где среди лесов его ждала Арденнская армия, из которой он прибыл сюда.
А Амелия вечером того же дня велела кучеру остановиться, не доезжая до Амьена, и свернуть к небольшому замку с четырьмя зубчатыми башнями по углам.
– Что вам угодно? – настороженно спросил старый слуга, открывший дверь.
Прежде чем ответить, Амелия оглянулась на Еву.
– Я графиня Амелия фон Хагенау, – сказала она, – невеста виконта Оливье де Вильморена. Я приехала к своему жениху. Он написал мне, что будет в этом замке… по крайней мере, я так его поняла. Он здесь?
– Боже мой! – воскликнул слуга, пораженный до глубины души – Сударыня! Какая честь для нас! Конечно же, мы слышали о вас от господина виконта! Проходите, прошу вас! А это ваша служанка? Мы очень, очень рады видеть вас! Особенно в это время, которое дает так мало поводов для радости… Прошу вас следовать за мной!
И Амелия с Евой оказались в уютной гостиной, где в большом кресле сидел седовласый господин лет пятидесяти и вслух читал круглолицей молодой женщине какой-то роман.
При появлении Амелии господин опустил книгу и поднялся с места. Молодая женщина тоже встала.
– Господин маркиз, – торжественно откашлявшись, произнес слуга, – это графиня Амелия фон Хагенау, невеста господина виконта!
– Александр, маркиз де Доль, – представился господин, целуя руку Амелии. – А это Анриетта де ла Трав, моя племянница. Счастлив приветствовать вас под этим скромным кровом! – Он шутливо развел руками.
