Сара Ларк - Земля белых облаков
Пол обнял ее. Он не знал точно, должны ли были в этом случае целоваться маори, поэтому он просто потерся своим носом о ее нос. Марама захихикала, так как сразу же захотела чихнуть. Затем он снял ее накидку. У Пола перехватило дыхание, когда она предстала перед ним совершенно обнаженной. Фигура девушки была более изящной, чем у большинства женщин его расы, хотя ее бедра были широкими, груди — полными, а ягодицы — пышными. Пол нервно сглотнул, но Марама спокойно расстелила на земле свою накидку и поманила его за собой.
— Ты ведь тоже хочешь быть моим мужем? — спросила она.
Пол еще никогда не задумывался над этим вопросом. До этого момента он практически не думал о браке, а даже если у него и появлялись подобные мысли, то он чаще всего представлял себя с белой девушкой, возможно с дочерью Гринвудов или Баррингтонов, ибо эти кандидатуры были подходящими для его статуса. Но что бы он увидел в глазах этой девушки? Наверняка она стала бы презирать Пола, как и его собственная мать. По крайней мере у нее на то были бы все причины, особенно после убийства им Говарда. И смог бы он полюбить ее? Не стал бы он снова настороженным и подозрительным, как прежде?
Любить Мараму оказалось очень просто. Она была с ним, нежная и готовая полностью ему отдаться... Нет, даже не так, она была самобытной. Он никогда не смог бы ее к чему-нибудь вынудить, но у него и не возникало подобного желания. Вероятно, в этом и заключалась суть любви: ее нужно было дарить от чистого сердца. Вынужденная любовь, как у его матери, ничего не стоила.
Поэтому Пол кивнул в ответ на вопрос Марамы. Но затем ему показалось, что этого недостаточно. Было несправедливо лишь выслушивать ее признание, и Пол попытался сформулировать в голове брачную клятву.
— Я, Пол, беру тебя, Марама, перед Богом и людьми... и перед предками... в жены...
Отныне Пол стал счастливым человеком. Он и Марама жили как обычная маорийская пара. Он охотился и ловил рыбу, пока она готовила еду и пыталась разбить огород. Немного семян девушка захватила с собой — не зря ведь ее мул так тяжело шагал за лошадью Пола — и обрадовалась, словно ребенок, увидев первые всходы. По вечерам она развлекала Пола историями и песнями. Она рассказывала ему о своих предках, которые в незапамятные времена приплыли из Полинезии в Аотеароа на каноэ uruao. Каждый маори, поведала она ему, гордился каноэ, на котором путешествовали его прародители. Если дело касалось официального повода, они даже называли это каноэ в качестве составляющей своего имени. Естественно, все ее соплеменники знали историю открытия новой земли.
— Мы пришли из страны под названием Хаваики, — рассказывала Марама, и при этом ее слова лились, словно песня. — Тогда был мужчина по имени Купе, который любил девушку по имени Кура-маро-тини. Но он не мог на ней жениться, так как она уже легла с его двоюродным братом Хотурапой.
Пол узнал, что Купе утопил Хотурапу и поэтому был вынужден бежать из страны. А Кура-маро-тини, которая отправилась вместе с ним, увидела над морем прекрасное белое облако, которое потом оказалось островом Аотеароа. Марама пела об опасных битвах с кракенами и духами во время высадки на берег, а также о возвращении Купе на Хаваики.
— Он поведал людям об Аотеароа, но сам никогда туда не вернулся. Он никогда не поплыл обратно...
— А Кура-маро-тини? — спросил Пол. — Купе просто бросил ее?
Марама печально кивнула.
— Да. Она осталась одна... но у нее было две дочери. Они стали ее утешением. Но Купе был нехорошим парнем!
Последние слова прозвучали настолько по-хеленовски, что Пол невольно засмеялся. Он обнял девушку.
— Я никогда не брошу тебя, Марама. Даже если я тоже нехороший парень!
О местонахождении Пола и Марамы Тонга узнал от одного мальчика, сбежавшего с Лайонел-Стейшн из-за сурового обращения Джона Сайдблоссома. Тот услышал о «восстании» Тонги против Уорденов и загорелся идеей присоединиться к мнимому отряду партизан в их борьбе против pakeha.
— В горах живет еще один из них, — возбужденно сообщил он. — С маорийской женой. У них все хорошо. Мужчина очень гостеприимный. Он делит с нами еду, когда мы приходим к ним. А девушка хорошо поет. Tohungal! Но все равно pakehaплохие! И наши девушки не должны с ними жить!
Тонга кивнул.
— Ты прав, — серьезно произнес он. — Ни один pakehaне должен позорить честь наших девушек. Ты станешь моим проводником, и священный топор отправится в горы, чтобы отомстить за причиненную нам несправедливость!
Юноша просиял. Уже на следующий день он повел Тонгу в горы.
Тонга и его спутник повстречали Пола перед его домом. Парень собирал хворост и помогал Мараме устанавливать котелок. В ее деревне такой способ приготовления не был распространен, но они оба слышали об этом от других племен и решили попробовать. Марама с удовольствием искала подходящие камни, а Пол воткнул лопату во все еще влажную после дождя землю.
Тонга вышел из-за скалы, которая, согласно поверьям Марамы, была счастливой.
— Уорден, кому ты копаешь могилу? Еще кого-то застрелил?
Пол резко обернулся и держал теперь лопату перед собой.
Марама издала тихий испуганный крик. Она была прекрасна в этот день, снова в одной лишь накидке и с повязкой на лбу. Ее кожа блестела от напряжения, но она все же рассмеялась. Пол закрыл ее тело собой. Возможно, это было по-детски с его стороны, но он не хотел, чтобы кто-то другой увидел ее полуобнаженной, — даже если маори и не стали бы причинять ей никакого вреда.
— В чем дело, Тонга? Ты испугал мою жену. Исчезни отсюда, это не твоя земля!
— Скорее уж моя, чем твоя, pakeha. Но если тебе интересно, Киворд-Стейшн тебе тоже больше не принадлежит. Ваш губернатор решил дело в мою пользу. Если ты не сможешь выплатить мне стоимость земли, то придется делиться. — Тонга оперся на священный топор, который взял с собой, чтобы выглядеть более достойным в глазах противника.
Марама встала между мужчинами. Она увидела, что на теле Тонги появился воинский орнамент, при этом он был не просто нарисован на его теле — за последние месяцы юный вождь сделал себе традиционные татуировки.
— Тонга, мы поступим справедливо, — мягко произнесла она. — Киворд-Стейшн большая, каждому достанется свой участок. А Пол тебе больше не враг. Он мой муж, он теперь принадлежит мне и моему народу. Так что он и твой брат. Заключи с ним мир, Тонга!
Тонга засмеялся.
— Он мой брат? Тогда он должен и жить, как мой брат! Мы заберем его землю и снесем его дом. Боги получат обратно землю, на которой он стоит. Вы двое, конечно же, можете жить у нас в деревне... — Тонга подошел к Мараме. Его взгляд скользил по ее обнаженной груди. — Но, возможно, тебе захочется разделить ложе с кем-то другим. Пока еще ничего не решено...