Бертрис Смолл - Мое сердце
Скай выпрямилась в своем кресле.
— Незнакомец?
— Да, он прискакал верхом и говорил с каким-то странным акцентом, так, во всяком случае, нам поведал мальчишка. Но вы же знаете, для этих вучестерских дикарей любой язык кажется иностранным, кроме их собственного.
Дейзи передала письмо Алексу.
— Что там? — нетерпеливо спросила Скай, пока Алекс вскрывал толстую восковую печать и разворачивал плотный пергамент, быстро пробегая его глазами.
— Не уверен, что могу это понять, Скай. В письме всего одно предложение.
— Прочтите! — Скай вскочила со своего кресла. Алекс медленно прочитал:
— «Сокровище, которое вы ищете, находится в Бель-Флере». Но я не понимаю, что имеется в виду. К его удивлению, Скай вскричала:
— Слава тебе Господи! Слава тебе Господи! Наши молитвы услышаны! Велвет в Бель-Флере, Алекс! Велвет в безопасности, во Франции, в нашем дворце! Бель-Флер — это наш замок в долине Луары. Велвет — чудо! Кем подписано письмо?
— Здесь нет подписи, — ответил он, ошеломленный. — Вы уверены, что в этом послании есть какой-то смысл?
— Да! Да! Там все очень ясно написано, дорогой Алекс. Вы узнали печать на пергаменте?
Перевернув письмо, он посмотрел на красную восковую печать, на которой была оттиснута большая буква «Н».
— Нет, — сказал он, передавая ей письмо. Скай взглянула на печать, но и ей она тоже ничего не говорила. Смяв письмо, она сказала:
— Мы едем во Францию, Алекс. Где Адам? Мы немедленно едем во Францию!
Они отплыли из Дувра через четыре дня, направляясь в Кале. Ни Скай, ни Адам не хотели испытывать судьбу, пытаясь достичь Нанта в эти зимние штормовые дни. Они взяли с собой свою карету, которая была снабжена всеми необходимыми удобствами; лошади должны были ждать их на каждой почтовой станции на пути от побережья к долине Луары. В Париж заезжать они не намеревались, зная о бушующей во Франции гражданской войне.
— Мы доедем быстро, — пообещала Скай. — Всего за несколько дней, Алекс.
Адам стиснул руку своей жены.
— Мы будем там к Рождеству, если нам повезет и если не будет снежных заносов.
Алекс ничего не сказал, так сильно у него колотилось сердце. Почему Велвет сбежала во Францию, вместо того чтобы вернуться домой в Дан-Брок, после того как она избежала лап Яна? Теперь он начал волноваться, но совсем по другому поводу. Любит ли она его, или недели, проведенные в заключении, заставили ее дважды подумать, стоит ли растить ребенка в такой дикой стране, как Шотландия? Зная о ревностном отношении своей тещи к благополучию ее детей, он боялся, что она запретит Велвет возвратиться в Дан-Брок. Да и захочет ли Велвет поехать в Шотландию? Не она ли обещала Аланне разорвать ее на куски за то, что та была плохая мать? И разве не она сказала, что лучше сама воспитает Сибби, чем даст Аланне забрать ее? Но все это было до того, как она сбежала. Что ее так напугало? Он подумал, что встреча с Велвет — лучший подарок к Рождеству.
На Рождество Велвет решила устроить праздник для своих домочадцев. Она приготовила для них подарки, обыскав все кладовые замка. Для Манон она нашла серебряную брошь, которую предварительно лично привела в порядок, отполировав ее и обнаружив под многолетними наслоениями грязи гравировку, изображающую распускающиеся цветы с крошечным рубином в центре каждого. Для Гийома она срезала серебряные пряжки с пары старых отцовских сапог, заранее зная, что он им очень обрадуется. Мэттью она предназначила щенка, благо, ко всеобщему удивлению, старая сука, жившая в конуре на дворе, вдруг ощенилась двойней в середине ноября. Мальчишке очень хотелось иметь щенка, но породистых собак обычно держала знать. В данном же случае, когда не было известно, кто выступил в роли отца, Велвет не видела ничего плохого в том, чтобы отдать одного из щенков парню. Но самый лучший подарок был приготовлен для Пэнси. Когда их похитили, у Велвет на пальце было кольцо с жемчугом. Вот это кольцо она и хотела подарить своей верной камеристке.
Манон устроила маленькое пиршество. На столе появились фаршированная утка, пирог с крольчатиной, розовая ветчина, поданная с горшочком тушеного лука, тарелка мидий с дижонской горчицей, тушенные в белом вине артишоки, горшочек со сливочным маслом и кусок твердого желтоватого сыра. Велвет настояла, чтобы Манон и Гийом пообедали вместе с ней. Манон приняла приглашение, но с одним условием: прислуживать им будет Мэттью, так как его манеры еще не настолько изысканные, чтобы сидеть за одним столом с ее милостью.
Маленький зал украсили зеленью, огонь весело полыхал в камине, и они дружно сидели за трапезой, когда снаружи послышалось лошадиное ржание. Старый Гийом поспешил открыть дверь и впустил… короля.
— Ах, дорогая, вы собираетесь закусить, а я умираю с голоду! — Он сердечно расцеловал ее в обе щеки, потом чуть отодвинул от себя, чтобы разглядеть повнимательнее. — Ага, — улыбнулся он, — малыш уже обозначился! Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, хорошо, монсеньор. Со мной все в порядке. — Она беспомощно посмотрела на своих слуг, но король быстро понял причину ее неуверенности.
— Садитесь, друзья мои, — повелел он. — Ваша госпожа хотела разделить трапезу с вами, а теперь, с вашего позволения, и я присоединюсь к вам. Мадам Манон! Вы опять приготовили настоящее пиршество! Ваша прелестная госпожа думает, что я приехал посмотреть на нее, но приехал-то я в час застолья! А теперь подумайте, зачем я на самом деле приехал? — Он раскатисто расхохотался.
Через несколько минут все за столом уже чувствовали себя вполне свободно, хотя у молодого Мэттью глаза стали как плошки. Ведь ему довелось прислуживать самому королю. Под одобрительными взглядами дедушки и бабушки он справился со своей задачей весьма достойно, и Гийом потом пообещал замолвить за него словечко перед графом де Шер, чтобы ему подыскали место лакея при его светлости.
— Как вы здесь оказались? — спросила Велвет в разгар ужина.
— Я заехал пожелать счастливого Нового года королеве Луизе, — ответил король. — Пробуду в Шиноне всего одну ночь. Ну и, кроме того, я хотел известить вас, что мое расследование по поводу ваших сложностей показало, что если у вас и были какие-то причины для беспокойства, то теперь их нет. Не думаю, что человек, захвативший вас, добрался до канцлера, этого Мэйтланда. Я послал весточки к вам домой в Шотландию и к вашим родителям в Англию на случай, если ваш муж окажется там. Я написал, что вас можно найти в Бель-Флере. Мои посыльные еще не сообщили, что записки переданы, но и противоположных сведений не поступало. Подозреваю, что вы гораздо быстрее получите какие-нибудь новости от своего супруга, чем мои посланники смогут связаться со мной. Велвет облегченно вздохнула.
