Анн Голон - Анжелика в Квебеке
— Вы дадите нам рекомендации?
— В рамках нашего влияния. Но не слишком рассчитывайте на это. Положитесь на ваше очарование и ваши амбиции. Я могу дать вам письмо к моей подруге, г-же де Ментанон, она воспитывает молодых принцев крови.
— Вы это сделаете для меня?
— Да! А теперь забудьте обо мне, о том, что я есть, и кем вы не стали. Предупредите своего мужа и собирайте вещи. И не забудьте: стучать нужно в дверь г-жи де Ментенон.
Дождик еще накрапывал, когда она подошла к замку Монтиньи.
Войдя в помещение, она откинула назад капюшон, и ее влажные волосы и мокрые щеки лишний раз подчеркнули свежесть и живость ее лица.
Сама не зная почему, она удивилась, застав Жоффрея.
— Ах, мне не терпелось увидеть вас! — воскликнула она. — Я считала минуты, отделявшие меня от свидания с вами.
— Почему же вы не пришли раньше?
— Я знаю, что вы очень заняты, особенно сейчас.
— Что за непонятная сдержанность владеет вами?
— Я хотела быть уверенной, что застану вас.
— Вот это новости! Раньше вас не затрудняло в случае необходимости искать меня по всему городу и находить там, где я был…
— Я хотела также быть уверенной, что вы сможете уделить мне один час.
— Что означает это славословие? Вы принимаете меня за министра, в приемной которого вы ждете вызова? Слава Богу! До этого мы еще не дошли.
Анжелика рассмеялась.
— Да, славу Богу! Мы еще не в Версале!
Его взгляд вдохнул в нее жизнь. Слава Богу! Он принадлежит ей. Она еще в состоянии удержать его.
Теплые солнечные лучики проникали в комнату, делали более мягким учтивое выражение его лица. более проникновенным его веселый взгляд.
Она представила себе, что он стоит перед королем, в блестящем окружении зеркал, золота и мрамора, в этом дворце, воздвигнутом во славу короля Людовика XIV, под взглядами этих идиотов — придворной знати.
Она бросилась к нему на шею.
— Дорогой мой! Любимый! Нет, никогда! Это невозможно! Любовь моя!
Она спрятала свое лицо в складках его одежды, прильнула к нему, вдыхая его аромат. Это был аромат счастья, обретенного в совместной жизни, счастья и страданий, от которого у нее кружилась голова и путались мысли.
Он крепче обнял ее, желая поддержать и удостовериться, что она здесь, ищет в нем убежище. Она почувствовала, что он наклонился и дотронулся щекой до ее волос.
— Итак, — произнес он, — король не отказался от своих притязаний.
— Не отказался, — в отчаянии воскликнула она. — Он хочет меня! Хочет меня!.. Он не отказался и никогда не откажется…
— Признаюсь вам, я понимаю его, и на его месте поступил бы так же.
— Но это очень серьезно, Жоффрей. Сейчас не до шуток.
— Я не вижу, в чем здесь трагедия.
— Неужели вы не понимаете? Он потребует, чтобы я жила в Версале, чтобы постоянно была рядом с ним, присутствовала на всех церемониях, высказывала свое мнение, чтобы я была самой красивой, безукоризненной, восхитительной…
— И перспективы подобного суверенитета вас не радуют?
— Я уже вкусила эти удовольствия! По правде говоря, я с радостью вернулась бы в Версаль, нет в мире ничего прекраснее, соблазнительнее, очаровательнее. Но мне придется слишком дорого заплатить за это великолепие. Король осыплет меня милостями и почестями до такой степени, что я не смогу дышать…
— И бежать туда, куда вам захочется, я понимаю… А вы не преувеличиваете? Король стал мудрее, возможно, он довольствуется тем, что примет вас, отдавая себе отчет в том, что вы — одно из украшений его двора, и не будет предъявлять вам других требований.
— Нет! Я не верю этому! Я хорошо знаю короля. Его гордость не позволит ему остановиться на улыбках, комплиментах и простом ухаживании. Добавлю еще, что я слишком уважаю короля, чтобы играть перед ним эту роль, опасную и бесчестную. Король быстро догадается, что я не люблю его так, как он этого хочет, он не переживет это… все начнется сначала…
— Однако, — задумчиво произнес Пейрак, — я чувствую, что с годами страсть короля дошла до такой степени алчности, что он готов пойти на все уступки, лишь бы увидеть вас. Увидеть хоть раз.
— Он так думает… но он заблуждается… И как только ловушка захлопнется, ему захочется большего.
Вдруг она в гневе отстранилась от своего мужа.
— Должна ли я понимать, что вы готовы со спокойным сердцем вручить меня королю? Ах, так вы меня больше не любите! Я так и знала. Ну что же, уезжайте, уезжайте! Бегите в ваши вотчины. Я не поеду с вами…
Потом она снова бросилась в его объятия.
— …Нет, нет! Я не могу… Куда пойдете вы, туда и я… Где будете жить вы, там и я… Будь что будет… Но я не могу жить без вас.
Жоффрей де Пейрак обнял ее.
— Не дрожите так, любовь моя! Я хотел прочувствовать вашу привязанность ко мне… Боги благосклонны ко мне: мой соперник во многом счастливее меня, но в одном он безнадежно несчастен: вы не любите его. Ни за какое золото мира невозможно купить любовь. Король считает, что он способен на отречение, которое он не сможет продемонстрировать, окажись вы рядом. Вы правы, что не доверяете ему… И верно предвидите опасности на этом пути.
— Но что же нам делать?
— Все зависит от вашего желания, моя дорогая. Я не буду вас принуждать. Вы вольны решать, уехать нам или остаться. Я безоговорочно приму ваше решение, потому что считаю его справедливым, благоразумным, наиболее верным.
— А вы? — пробормотала она. — Ваши планы?
— Они зависят от вашей воли.
— А если я пожелаю вернуться в Версаль?
— Я присоединюсь к вам…
— Несмотря на все опасности?
— Несмотря на все опасности.
— Но скука жизни при дворе не пугает вас?
— Вы созданы для меня, и вы мне никогда не наскучите. Послушайте… Никто не может обвинить меня в том, что я впустую растратил свои таланты. Я участвовал во всех битвах и наслаждался всем, о чем только может мечтать человек. Сегодня для меня главное наслаждение — видеть вас, жить рядом с вами, иметь счастье быть с вами и днем, и ночью, и это наслаждение я не променяю ни на какое другое.
Он взял ее руки в свои ладони.
— Куда пойдете вы, пойду и я. Где будете жить вы, там и я…
— Вы сошли с ума! Эти речи недостойны мужчины.
— Почему? Что за глупости? Жизнь не стоит на месте. Но рано или поздно она подходит к концу… Перед нами открывается новая страница. Разве у меня нет права прожить ее вместе с вами, ни на минуту не отрываясь от вас?
Она недоверчиво смотрела на него.
— Решать вам, мадам, — повторил он, — скажите свое слово!
Анжелике показалось, что в ней самой порывом свежего ветра открылась какая-то дверца и впустила солнечные лучи. И они осветили ей то, чего она действительно хотела.
