Служанка его высочества (СИ) - Алиса Болдырева
В Бейли-Эршир теперь только и было что разговоров о предстоящем торжестве. На каждом углу мусолилась эта тема и гостями замка, и слугами. Последние, к слову сказать, делали это довольно часто, стоило им заметить лёгкий намёк на нервозность леди Катрины.
— Что-то леди Катрина сегодня совсем бледная, — сказала однажды за столом Несса. — Может, ей нездоровится? Я слышала, у многих невест случается лёгкое недомогание перед свадьбой.
— А по-моему, тут дело совершенно в другом, — наклонившись вперёд, тихо проговорила Элспет. Несса и Кирсти подались к ней через стол. На их лицах проступил живой интерес. — Я тут слышала от Леоноры, будто леди Катрина влюблена в другого!
Их ошарашенные возгласы привлекли внимание кухарок, что стояли у жаровен.
Несса прикрыла рот рукой, и на её лице остались видны только широко распахнутые глаза.
Софи молчала. О, она могла бы с лёгкостью подтвердить слова Элспет, но это совершенно точно погубит репутацию леди Катрины, и заденет гордость Уильяма.
— Тише вы! — шикнула на них Элспет, заметив пристальный взгляд кухарок. — Она не равнодушна к милорду Григеру. Он, между прочим, даже просил её руки, — шептала Элспет. — Но герцог Броди отказал ему. Поговаривают, будто герцог чуть с ума не сошёл, когда в замок нагрянул лорд Синклер с дочерью, и именно он приложил руку к тому, чтобы выдворить их поскорее из замка! Герцог давно планировал брак леди Катрины с принцем Уильямом.
— Да, кто бы захотел выходить замуж за лорда, когда рядом есть принц! Хотя он весьма хорош собой, этот милорд Григер! Я могу понять леди Катрину! — сказала Несса.
— Так желание леди Катрины совершенно не интересуют её отца. У него свои интересы касаемо этого брака, — проговорила Элспет. — Всё-таки чуднό это!
— А ты что молчишь, Софи? Ведь ты единственная из нас, кто служит принцу. Может, он с тобой откровенничал? — приподняв брови вверх, спросила Несса.
На Софи уставилось сразу три пары глаз.
Они ожидали, что Софи сейчас расскажет какую-нибудь пикантную подробность, подслушанную ею в покоях принца, но…
Она лишь развела руками, и живой интерес на их лицах мгновенно сменился явным разочарованием.
Был ранний вечер. Солнце ещё не успело закатиться за горизонт, и отбрасывало на землю последние розоватые лучи. Их мягкий свет золотил крыши домов, отчего те казались изумрудными.
В просторном зале было тихо. Гости разбредись по комнатам, и не спешили спускаться вниз, наслаждаясь летней прохладой и блаженной тишиной после шумной ночи.
Миновав пустынный коридор, Софи не спеша шла к покоям его высочества. Ещё с утра королева Эмма распорядилась, чтобы её сыну доставили новый наряд для вечера — бледно-серый бархатный камзол с ворохом белых манжет и воротников, чёрные бриджи и новые замшевые башмаки. Софи едва сдержала смех, впервые увидев этот весьма нелепый и, в некотором роде, женственный, костюм, и лишь надеялась, что Уильям согласиться надеть его.
Оказавшись у двери, она уже потянулась к ручке, но неожиданно двери распахнулись сами собой, и на пороге показался Уильям. Его лицо удивлённо вытянулось, впрочем, как и лицо Софи, ведь на нём снова был чёрный наряд придворного.
— Ваше высочество, вы взялись за старое? — упрекнула его Софи, осмотрев с ног до головы.
Он перевёл взгляд своих карих глаз на наряд в её руках, и брезгливо поморщился.
— Боги небесные, Софи, что это?
— Ваш костюм на вечер, — ответила Софи, наблюдая, как при этом его лицо исказила гримаса неподдельного ужаса.
— Скорее убери это бархатное недоразумение!
Он выхватил "бархатное недоразумение" из её рук, и зашвырнул в комнату. Даже не взглянув, куда упал наряд, он взял ошарашенную Софи за руку, и повёл её за собой.
— Ваше высочество, но…
— Не сейчас, Софи!
Спустя несколько поворотов по коридору и пару лестниц, они оказались на первом этаже, и подошли к дверям чёрного входа.
Двери бесшумно отворились, и они вышли во двор. Уильям принялся жадно хватать воздух улицы ртом, словно в замке он задыхался.
Не отпуская руки Софи, он направился вдоль каменной дорожки, что протянулась вокруг внешней стены замка. Рядом никого не было, только солнце, что клонилось низко к горизонту, да ветер, запустивший свои прозрачные пальцы в их волосы.
Они шли долго, не нарушая тишины вечера.
— Ваше высочество, куда мы всё таки идём? — наконец, спросила Софи.
— Я хочу тебе кое-что показать, — загадочно ответил он, и бросил на Софи лукавый взгляд.
Она сощурилась, чем вызвала его широкую улыбку.
Они обошли замок сбоку и оказались возле какого-то каменного строения, двери которого сейчас были закрыты. Неожиданно из-за дверей донёсся заливистый собачий лай, и Софи сразу поняла, куда они забрели.
— Мы на псарне? — удивилась она, а Уильям лишь кивнул. — Неужели мне теперь придётся заботиться о ваших собаках?
— Для этого у меня есть псарь, милая Софи! — он довольно усмехнулся.
— Вы, принцы, народ капризный! — сказала Софи.
Отворив двери, Уильям прошёл внутрь, Софи за ним.
В нос ударила смесь запахов из мокрой собачьей шерсти и свежей соломы, и Софи захотелось зажать нос рукой.
Яркие факелы освещали пространство псарни, где в клетках содержались собаки. Стоило им учуять человека, как они тут же зашлись громким лаем и застучали хвостами о полы клеток.
Уильям прошёл немного вперёд и оказался у небольшого вольера. Отворив двери, он прошёл внутрь, Софи вслед за ним. Внутри оказались… щенки. Целых семь. И они были совсем крохотные.
— Одна из моих лучших сук недавно ощенилась, а на прошлой неделе псарь сообщил, что щенки подросли, и на них можно взглянуть, — сказал Уильям.
Софи не смогла сдержать восторженный возглас. Щенки оказались весьма занятными: гончие с золотистой, мягкой на ощупь шерстью, с изогнутыми телами и тёмными умными глазами.
— Какие они хорошенькие! — воскликнула Софи, опускаясь на колени. Щенки сразу подбежали к ней, виляя
