Твоя жизнь и твоя смерть принадлежат мне - Ирма Гринёва
— Вы хотите сказать мне, что один калека, голыми руками, справился с двумя моими лучшими воинами, вооружёнными до зубов? Хороши же вояки!
Бэкхён за спиной Его величества скрипнул зубами.
— Убейте нас, Ваше величество! — хором ответили охранники.
— Это успеется. Сначала расскажите всё по порядку, — распорядился император.
— Я вошёл в комнату с ужином, — начал тот, кто смотрел в пол, — Поставил поднос на стол. Он открыто пошёл на меня. Я выхватил меч. Он схватился за меч голыми руками. Потом отбивался подносом.
— Я услышал звуки из комнаты, — продолжил второй, — Зашёл посмотреть. Увидел бой. Вступил в него. Мой меч всегда натыкался на меч первого, как будто его рукой управлял узник. Потом он подставил первого так, что мой меч ударил плашмя первого по голове. Он перехватил его меч и начал сражаться со мной, постоянно перекидывая меч с одной руки в другую. Дальше ничего не помню. Я не знаю техник, которыми владеет узник номер семь. Его мастерство превосходит мои умения. Я не достоин Вашей милости, Ваше величество. Убейте меня!
«Признавать ошибки и правильно оценивать свои силы — ценные качества. Только вывод сделан не правильный», — подумал ХунЮн.
— Ты потерял сознание от удара мечом? — не обращая внимания на последние слова, спросил император.
— Нет, Ваше величество! Это…
— Опиши, как есть!
— Это было как прикосновение в область шеи.
«Техника Чжу-гуме-сёнги41, — понял ХунЮн, — Для неё требуется ювелирная точность попадания и четко рассчитанная сила удара. Как её можно применить во время боя? Первый раз слышу о таком!»
Допрос был прерван тем, что у первого охранника из носа начала капать кровь, и он упал на пол, как наполовину пустой мешок.
— Ваше величество! Разрешите мне самому казнить опозоривших нас? — попросил Бэкхён, после того, как вывел из комнаты своих воинов и вернулся обратно.
— У тебя есть, кем их заменить? — спросил Его величество, пристально глядя в глаза своего главного Ворона.
— Нет, Ваше величество! — честно признался тот.
— Позови ему лекаря, — приказал Его величество и отдал ещё несколько распоряжений, — Отвези их в расположение вашего лагеря. Отряди двух воинов, которые знают Талтала в лицо, на его поиски.
— Ваше величество! Эти двое его охраняли. И они же занимались его пытками. Лекарь сказал, что первому нужно несколько дней, чтобы восстановить его боеспособность. Я отправлюсь вместо него вместе со вторым.
— Хорошо. Так и поступим. Ты помнишь, как действовал, когда искал следы Хеджин на дороге к дворцу? Действуйте также. Держите путь по направлению к городу, где держали Хеджин.
— Слушаюсь, Ваше величество!
…Талтал не собирался сбегать. Он понимал, что Его высочество… Нет, уже Его величество, ищет Хеджин. Но Талталу приснился сон, в котором Хеджин умирала и звала его на помощь. И он не мог не последовать её зову.
Своим охранникам постарался не причинить непоправимого вреда. Его величеству оставил записку, чтобы он не заподозрил его опять в предательстве. Искать бумагу и чернила было некогда. И Талтал написал своей кровью на столе имя любимой. Забрал цзяни и ножи охранников и отправился в путь. Куда шёл — не знал. Куда вело его сердце, туда и шёл.
41 — Прикосновение смерти — древнее боевое искусство, принцип которого состоит в нанесении ударов по определенным точкам тела, вызывая болевые ощущения или даже смерть.
21
Уже через сутки и Талтал, и Хеджин были доставлены во дворец. В этом не было заслуги Бэкхёна и его воина. Талтал сам вышел к ним навстречу, неся на руках девушку в одежде мальчика.
Хеджин Талтал нашёл в придорожной канаве. Она пряталась под ветками и листьями, но сама же их и разметала в бреду. Её тело горело и плавилось от жара. Ещё бы! Побег под дождём и ночёвки на сырой земле не могли пройти даром.
Талтал взял Хеджин на руки и пошёл по направлению к дворцу. Туда, куда стремилась и она. Увидел двух всадников, всех в чёрном, мчащихся ему навстречу, понял, что помощь подоспела, и только тут ощутил острую боль в ногах. Опустился на колени, бережно положил свою драгоценную ношу на землю. Сказал:
— Это Хеджин, моя сестра. Отвезите её во дворец. Его величество ищет её.
22
— Как она? — спросил ХунЮн лекаря, хлопотавшего над Хеджин.
— Её жизни ничего не угрожает, Ваше величество. Госпожа Хеджин сильно простудилась. Я дал ей снадобье, и она успокоилась. Жар спал. День-два и госпожа Хеджин поправится.
— Хорошо ухаживай за ней. Отвечаешь головой.
— Слушаюсь! Ваше величество, я ещё хотел показать Вам это, — и с этими словами лекарь откинул одеяло с ног девушки.
— Что это? — встревожено спросил император, рассматривая множество узких царапин на ступнях Хеджин.
Одни из них ещё кровоточили, другие уже затянулись, превратившись в узкие шрамы.
— Её били бамбуковыми палками. И она шла босиком.
— Но шрамов так много!
— Не меньше пятидесяти ударов, Ваше величество.
Его величество охватил гнев: «Кто посмел прикоснуться к той, кто уже был объявлен императорской собственностью? Как она смогла это выдержать? Ловенсу, это твоя вина! Если Талтал об этом узнает, я не дам за твою жизнь и одного фэня!»
— Убери с её ног последствия ударов. Не хочу, чтобы кто-то мог подвергнуть сомнению то, что она находилась во дворце под твоим присмотром со дня прибытия на смотрины кандидаток в гарем.
— Слушаюсь, Ваше величество!
23
После Хеджин Его величество отправился к Танталу. «Такими темпами, мне скоро не будет хватать секретных комнат. Камакви, Талтал, Хеджин», — грустно думал ХунЮн.
Талтал попытался приподняться с подушек, когда в комнату вошёл император:
— Ваше величество!
— Лежи! — поморщился ХунЮн.
Смотреть на кровавое месиво, в которое превратились его ступни, и туго забинтованные, как у египетских мумий, ноги, было тяжело. И Его величество прошёл мимо кровати Талтала, остановился около окна. Говорил со своим бывшим чжихуэем, стоя к нему спиной.
— Хеджин останется во дворце. Её жизнь или смерть будут зависеть от тебя. Твоя жизнь, также как и твоя смерть, принадлежат мне. Ты исчерпал моё долготерпение до дна. Твою судьбу я решу, когда ты полностью поправишься.
Талтал ничего не сказал. Его ответы не требовались.
Уходя, Его величество взглянул, всё-таки, прямо в глаза Талталу и высказал, как другу, в последний раз:
— Знаешь, что самое горькое? Ты никогда не доверял мне. Я же доверял тебе до последнего.
Доверие можно восстановить, считал ХунЮн, и Талтал уже сделал шаг в этом направлении. И тем, что записку кровью написал,
