Джоан Смит - Аромат розы
— Но ваша тетя жила тогда в Англии, а мой дядя в Ирландии.
Уэйлин задумчиво разглядывал миниатюру.
— Ваша мама, кажется, сказала, что узнает Маргарет, когда я показал ей этот портрет? Но ведь, когда она приехала в Англию, моей тетушки здесь уже не было. Она не могла видеть Маргарет в этом возрасте.
— Она, по-видимому, сказала, что узнает черты леди Маргарет в этом портрете, — сказала я неуверенно. — Но я еще раз спрошу у нее.
— Да, непременно спросите. Не знаю почему, но меня очень заинтриговала эта история. Возможно, потому, что хочется хоть немного отвлечься от скучной политики.
— Наверное, вам пора уже возвращаться в Уайтхолл.
— Политикам полезно иногда окунуться в гущу повседневной жизни. Рассуждая о судьбе простого человека, мы забываем о чувствах живых людей, — сказав это, он посмотрел на меня и улыбнулся:
— Думаю, что мне следует приглашать гостей в Парэм чаще, чем один раз в год выборов.
— И это только начало. Местный лорд должен устраивать балы. У нас очень редко бывают балы.
Чувствуя, что начинаю нести какой-то вздор, я поспешила переменить тему:
— Признаюсь, милорд, мне кажется, что вы немного оттаяли и стали добрее.
— И вы тоже, мисс Баррон. Позвольте мне задать вам один вопрос. Почему вы так рассердились на меня во время нашей прогулки? Причем, без всякой видимой причины. Мы так мило с вами болтали, и вдруг вы совершенно изменились. Возможно, я допустил какую-то бестактность и сам этого не заметил? Помните тот случай, когда я обвинил вас в воровстве? — добавил он, насмешливо улыбаясь.
Мне не хотелось рассказывать ему, как Борсини меня одурачил, и я решила уклониться от прямого ответа.
— До чего же вы чувствительны, милорд! Разве я сказала вам что-нибудь обидное?
— Молчание тоже бывает обидным. Вы так быстро бежали от меня, как будто хотели поскорее избавиться. Хотите, я скажу вам, что я подумал?
— Да, прошу вас.
— Мне показалось, что вы узнали что-то компрометирующее вашего дядю и хотели скрыть это от меня.
— Мой дядя тут совершенно ни при чем. Я же сказала вам, что мне просто стало холодно.
— По негласному джентльменскому правилу, мужчина должен сделать вид, что верит каждому слову дамы, какую бы невероятную историю она бы ни сочинила. Но я рискну не согласиться с вами. Мне не показалось, что на улице холодно. Да и дамы, сидевшие за открытыми столиками в кафе, не дрожали от холода. Остается сделать вывод, что вы, мисс Баррон, больны одной довольно редкой болезнью, которая называется холодная кровь.
— Хладнокровие, или «sangfroid», как говорят французы, — наша национальная черта.
— Интересный ход. Из вас вышел бы хороший философ или политик, мадам. Но обвиняя нас в холодности, французы вовсе не это имеют в виду. И давайте договоримся: что бы мы ни узнали о наших родственниках, это останется между нами. С какой стати наши семьи должны страдать из-за того, что кто-то из наших родственников, к тому же покойных, натворил много лет тому назад.
— Будем надеяться, что Стептоу тоже согласится последовать этому уговору.
— Стептоу готов продать свою душу, если ему предложат подходящую цену.
— Вы уже уходите, мисс Баррон, — спросил он, видя, что я собираю свои вещи. — Не забудьте взять вот это.
И он вручил мне миниатюру. Я положила ее в сумочку. Уэйлин помог мне накинуть шаль, и мы рука об руку, как пара пожилых супругов, направились к лестнице. Он не стал провожать меня дальше. Поднявшись наверх, я из любопытства оглянулась и увидела, что он не вернулся в свой кабинет, а вышел из отеля. Видно, ему захотелось послушать оркестр и пофлиртовать с дамами на улице. Он из тех, кто срывает свои розы. И мне, пожалуй, не мешает кое-чему у него поучиться.
Глава 10
Мама крепко спала, когда я вернулась в номер. Я разделась, не зажигая света, и сразу легла. Утром она встала раньше меня. Открыв глаза, я увидела, что она сидит в темноте, совсем одетая, и смотрит на улицу через щель в занавеске.
— Наконец-то ты проснулась, Зоуи. Уже девятый час, и я умираю от жажды. Мне не хотелось тебя беспокоить, поэтому я не стала звонить прислуге, чтобы принесли чай.
— Мы приглашены на завтрак в отдельный кабинет лорда Уэйлина. Вы можете спуститься вниз и выпить там свою чашечку чая.
— Мне как-то неловко идти туда одной.
— Вряд ли он уже там.
— Вы поздно вчера вернулись? — спросила она подозрительно. — Надеюсь, не очень?
— Я — нет, а лорд Уэйлин, кажется, задержался.
Ей очень хотелось выпить чаю, и, преодолев свою провинциальную стеснительность, она решилась пойти без меня. Когда я оделась и спустилась вниз, мама пила чай и спокойно болтала с лордом Уэйлином.
— Вот поэтому я и узнала леди Маргарет на портрете, — сказала она и, увидев меня, спросила:
— Зоуи, почему ты не сказала мне, что лорд Уэйлин интересовался, знала ли я леди Маргарет в молодости?
— А разве вы были знакомы до того, как она приехала в Парэм?
Уэйлин встал и поздоровался. Я молча ему кивнула и с нетерпением ждала, что же ответит мама.
— Я не была с ней знакома, но я много раз ее видела. Как-то весной она приезжала погостить к Блессингтонам в Ирландию, и я часто видела ее, когда она каталась в своем ландо. Раза два она появлялась у нас на приемах, но держалась в своем узком кругу. Нас тогда не представили, и поэтому, когда она приехала в Парэм, мы с ней не ездили друг к другу в гости. Да и вообще, все у нас смотрели на нее тогда как на диковинку, вроде пятиногого теленка на ферме у дядюшки Дулея, или висельника у дороги.
Уэйлин был явно смущен такими вульгарными сравнениями.
— Она была самой шикарной дамой, какую нам приходилось когда-либо видеть, — заключила мама.
Уэйлин подал мне стул и, помолчав немного, сказал:
— Оказывается, ваш дядя Барри тоже был в Ирландии в то лето, но ваша мама не знает, встречались ли они тогда с леди Маргарет.
— Меня бы нисколько не удивило, если бы он ухитрился с ней познакомиться. Он в те времена вовсю ухлестывал за женщинами, настоящий повеса да и только.
— Не представляю, когда между ними могло что-то произойти. Тетя Маргарет вернулась в Англию осенью того же года и вышла замуж за Дэвида Макинтоша. Муж увез ее в Шотландию, и она безвыездно жила там до самой его смерти. Он умер десять лет назад.
Мама сказала:
— Барри отправился в Индию в августе, незадолго до отъезда леди Маргарет.
— Итак, — заключила я, — если они когда-либо и встречались, то очень недолго.
Мы принялись, наконец, за завтрак. Лорд Уэйлин сообщил, что его лакей уже вернулся и привез мой альбом. Я рассказала мама, что попробую сделать набросок с портрета леди Маргарет и изобразить ее такой, какой она была, когда я ее видела. Мама одобрила наш план и даже сделала одно существенное замечание:
