Лана Паркхилл - Четырехлистный клевер
– Коннемара… – задумчиво протянул Ричард. – Зеленый мрамор.
– И древние постройки.
– И вересковые пустоши.
– И розовый клевер…
Сузан запнулась. Зря она об этом вспомнила. Все в прошлом. Давно в прошлом. Она робко посмотрела на своего спутника. Тот стоял, бережно держа на руках Джинни, обратив лицо к морю. Глаза его тоже туманили воспоминания.
Их роман был тогда в самом разгаре. Молодая пара поехала в Коннемара, обширную область на западе Ирландии затем, чтобы Ричард мог посмотреть тамошние дольмены – древние могильники, напоминающие собой гигантские столы, составленные из двух или трех каменных плит. Он писал тогда книгу о древних кельтах и искал для нее материал.
Пожалуй, это было самое счастливое время его жизни. Работа шла хорошо. Рядом была прекрасная и желанная женщина. Чего еще желать?
Они сняли маленький домик и прожили там с неделю. Днем бродили по равнинам, любуясь суровой красотой тамошних пейзажей и наслаждаясь одиночеством. В тех местах еще сохранились древние реликтовые растения, там и сям были разбросаны огромные валуны, оставшиеся еще с ледникового периода, а по вечерам закатное небо поражало самыми прекрасными цветовыми сочетаниями на свете.
Помнишь? – спросили его глаза. Да! – было в ответном взгляде Сузан.
За полтора года, прошедшие с того времени, как она покинула дом Ричарда в Дублине, память о прошлом стерлась, потускнела. Молодая женщина будто бы старалась оградить себя от излишних страданий, накрепко забыв все, что связывало ее и бывшего возлюбленного.
Теперь же, когда они снова встретились, оказалось, что воспоминания не умерли, а лишь были скрыты, как тлеющие угли под слоем пепла.
«Не надо, не раздувай их! – готова была взмолиться Сузан. – Пламя обжигает».
– Оно лишь освещает нам путь…
– Я не хочу.
– Наши воспоминания, милая, это все, что у нас есть…
Не замечая того, что давно говорят вслух, глядя друг другу в глаза, они стояли – залитые солнечным светом фигуры на берегу моря. Время исчезло. Это могло происходить сейчас, или через сотню лет, или много, много столетий назад.
Мужчина, женщина и ребенок. Эмалево-синее небо. Шум моря. Жара.
– Ричард, – нерешительно произнесла Сузан, – пойдем домой. Мне что-то не хочется больше гулять.
– Отчего же? Прекрасная погода. Мне кажется, что ты просто убегаешь от меня. Почему ты не желаешь посмотреть правде в глаза?
Темные волосы Ричарда развевал ветер, в глазах его отражалось небо. И что-то еще. Наверное, это была тоска.
– Неужели ничто из того, что нас связывало, теперь не имеет для тебя значения. Возможно, я был недостаточно хорош для тебя, поэтому ты и ушла?
О Господи! Недостаточно хорош! – изумилась Сузан. Если бы только я могла никогда не покидать твой дом…
– Но теперь, когда мы снова встретились, может быть, можно начать все сначала? Да, мы все совершаем ошибки, но жизнь на то и дана, чтобы их исправлять. Сузан, то, что я отпустил тебя тогда, было моей ошибкой. Огромной ошибкой. Я понял это сразу, но… но гордыня не позволила мне помчаться за тобой, умолять вернуться. Да я и не знал, куда ты уехала.
Ричард провел рукой по лбу. Эти слова дались ему нелегко. Он вдруг растерял все свое красноречие. Но сама мысль о том, что он может снова остаться без этой чудесной, единственной, переменчивой и прекрасной женщины, приводила его в отчаяние. Вот она стоит перед ним, невысокая, но стройная и прямая как свеча, с сияющей на солнце медной гривой… и в глазах ее нет ничего. Ни любви. Ни сожаления. Ничего…
Конечно, не знал! И не хотел знать! – зло подумала Сузан, вспоминая месяцы одиночества, которые провела наедине со своим растущим животом, забившись в крохотную комнатку на ферме. Ей нужно было работать, чтобы прокормить себя, скопить денег на роды и на вещи для младенца. Из агентства она ушла, ведь никто не стал бы ждать, пока она родит и вернется на работу. Да и растить ребенка в шумном и пыльном Дублине, под носом у бывшего любовника… Нет уж!
И она работала на ферме, старательно дышала свежим воздухом, даже подружилась с Френсис. Вот кто никогда не унывал! Но ведь и Сузан старалась не вешать нос. Усердно заглушала боль, сожаления, надежду. Сосредоточилась на том, чтобы родить здорового ребенка. Стать ему хорошей матерью… и отцом заодно.
Наверное, именно потому она так трясется над Джинни, позволяет ей многое, за что лучше было бы отшлепать. Потому что чувствует вину перед ней. Вину в том, что у девочки нет отца. Точнее есть, но…
– Сью! Почему ты молчишь?
Ох, оказывается, она так погрузилась в собственные мысли, что прослушала большую часть того, о чем говорил ей Ричард. Молодая женщина подняла на своего спутника увлажнившиеся глаза.
– Ричард, а помнишь, как в Коннемара ты нашел для меня, клевер с четырьмя лепестками?
– Помню, – медленно ответил тот.
Старинное ирландское поверье гласит, что четырехлистный клевер приносит влюбленным счастье. Ричард тогда случайно наткнулся на него во время прогулки и подарил своей возлюбленной.
– Ты еще тогда сказал…
– Что никогда не покину тебя.
И будешь заботиться обо мне, и оградишь от всякого зла, и не предашь. Немного же счастья принес нам четырехлистник. Не много же счастья принесла нам эта земля, думала Сузан, с трудом сдерживая слезы. Слишком много лжи. Слишком много одиноких ночей. Слишком мало надежды.
– Не я покинул тебя, Сью! – с горечью воскликнул Ричард. – Не я предал тебя! Это был тот, другой, который сделал тебе ребенка и бросил в этой дыре одну! Оуэн, твой «самый лучший человек на земле», ради которого ты меня оставила. А он воспользовался тобой и выбросил затем, как ненужную вещь! Это…
Вне себя от негодования, она залепила ему пощечину. Ричард осекся и прижал руку к горящей щеке. Джинни громко заплакала.
– Отдай мне ребенка сейчас же! – потребовала Сузан.
Ричард молча протянул ей девочку и, не оглядываясь, пошел прочь, убыстряя шаг, потом побежал вдоль скалистого берега.
– Ну-ну, малышка, все хорошо, не плачь, – торопливо прошептала Сузан, прижимая девочку к себе и глядя вслед Ричарду. – Кажется, твоя мама немного погорячилась… Эй, что ты делаешь?
Волосы у нее на голове зашевелились от ужаса. Этот безумец, видимо, решил покончить с собой! Он подбежал к скалистому откосу, подпрыгнул, уцепился за какой-то выступ и теперь упорно лез наверх, невзирая на камни, крошащиеся и выскальзывающие из-под ног.
Сузан, с трудом удерживая тяжелую Джинни, побежала к нему, отчаянно крича:
– Ричард! Немедленно прекрати! Ты упадешь! Прекрати сейчас же!
Он, цепляясь за неровную поверхность скалы, повернул темноволосую голову и посмотрел вниз.
