Джоанна Мэйкпис - Королевская пешка
Нареченный жених без устали ублажал Крессиду всевозможными яствами: щукой под восхитительными соусами, ростбифом из оленины, заливным линем, кроликом, язычками жаворонков и в заключение самыми разными сладостями. Изысканнейшие изделия из витого сахара и марципана поражали взгляд — великолепные замки и галеоны, птицы и звери, и, прежде всего личный символ короля — белый вепрь, гордо красовавшийся на королевском столе. Хотя Крессида начинала привыкать к пряным яствам роскошного королевского застолья, это изобилие казалось ей чрезмерным, и с каждым следующим пиршеством она все больше мечтала о какой-нибудь самой простой пище.
Все это время на галерее играли менестрели на флейтах, флажолетах и лютнях. Ведь король объявил во всеуслышание, что намерен покровительствовать искусствам, и всегда держал при себе группу музыкантов. Когда столы были отодвинуты, шарманки, трубы и волынки заиграли танцевальную музыку.
Крессида с увлечением смотрела, как король, сойдя с трона, повел принцессу Элизабет танцевать. Они танцевали хорошо, грациозно выполняя все сложные фигуры, и, когда танец кончился, им аплодировали от души. Элизабет радостно смеялась, порозовев от напряжения.
Крессида как-то слышала, что король немного покалечен — злые языки утверждали, что он и вовсе калека, — но она видела своими глазами, и не сейчас только, а гораздо раньше, что все это попросту ложь. Говорили, что он горбат, но и это никак не походило на правду. Действительно, одно плечо у него чуть возвышалось над другим, но совсем немного, не больше, чем у других мужчин, которым приходится орудовать мечом и секирой, отчего мускулы на одной руке и плече всегда более развиты.
Сейчас она видела, что он ловок в танце, легок на ногу, без труда поднимал высоко в воздух свою партнершу; одним словом, все это, вместе взятое, сводило на нет глупые сплетни. Королева аплодировала им вместе со всеми, но сама не принимала участия в танцах. Крессида, которая всего лишь несколько часов назад видела ее в постели, обессиленную и задыхающуюся от кашля, прекрасно понимала, что подобные увеселения уже не для нее; но все же Анна поднялась и вместе с Ричардом величественно вышла на балкон дворца, где состоялась церемония ношения короны, и милостиво выслушала шумные веселые аплодисменты и добродушно-шутливые советы толпы поскорей подарить королю другого наследника. Увы, Крессида слишком хорошо знала, что этим пожеланиям, скорей всего, не суждено сбыться.
Она повернулась к своему жениху, который также смотрел, как танцевали король и леди Элизабет.
— Король прекрасно танцует, — тихо проговорила она. — Приятно видеть его таким довольным — ведь для него это отдых от множества государственных забот.
Рокситер кивнул. Казалось, в этот вечер он был не так озабочен близостью принцессы к королевской чете, а если и был, то не желал показывать этого.
Он обернулся к ее отцу.
— Вы разрешите мне, сэр Дэниел, пригласить на танец мою невесту?
Рука Крессиды, державшая бокал, дрогнула. Ей уже доводилось танцевать во дворце, но сегодня здесь столько народу! Она сомневалась, что с честью выйдет из испытания.
Сэр Дэниел широко заулыбался и с готовностью дал согласие; леди Греттон ласково улыбнулась дочери.
— Конечно, дорогая. Ступай же повеселись хорошенько.
Крессида встала и взяла руку, предложенную графом. Выходя в центр зала, она заметила двух своих недавних мучительниц, которые наблюдали за ней с жадным любопытством.
Как она и ожидала, граф танцевал отлично. Она уже знала из разговоров вокруг нее за последние дни, что он все делает хорошо. Фрейлины королевы относились к нему с симпатией за его неизменную любезность и добродушие. Должно быть, холодно усмехнувшись, подумала Крессида, никто, кроме нее, не видел его в минуты гнева, как это было на ристалище или когда он так несправедливо сердился на принцессу Элизабет из-за ее постоянного присутствия во дворце.
Она слышала и о том, что в рыцарских поединках он также отличается ловкостью. Что ж, в этом нет ничего удивительного, думала она отстраненно, ведь он немало времени посвящает воинским играм. Куда больше изумляла девушку его всеми восхваляемая доблесть на поле битвы. Именно в сражениях у шотландской границы он и завоевал горячую дружбу короля.
Крессида почему-то не представляла себе своего суженого храбрым воином. Его сонный взгляд внушил ей ошибочное представление о его натуре. Она считала, что он слишком любит роскошь, чтобы смириться с суровыми испытаниями войны, предпочитая им опасность поединка, когда ставка больше, чем возможная потеря коня или доспехов.
Леди Элизабет говорила ей, что дамы из окружения королевы завидуют ее удаче, тому, что она получила руку всеобщего любимца, самого богатого холостого мужчины при дворе. Сейчас она чувствовала на себе множество устремленных на нее глаз, тайно желавших, чтобы она оказалась неловкой в танце и даже споткнулась о собственное платье. В конце концов, она всего-навсего деревенская простушка, совсем недавно появившаяся в городе.
Менестрели заиграли веселую мелодию, и граф умело, как и все, что он делал, повел ее, ободряюще улыбаясь с высоты своего роста. Он чувствовал, что ее пальцы, лежавшие на его ладони, холодны как лед, а сердце бешено колотится от волнения, однако танец был такой стремительный, что ей поневоле пришлось полностью сосредоточиться на его фигурах.
Он повел ее вдоль длинной шеренги танцующих, ловко кружа вокруг себя, потом его руки, сильные и надежные, обхватили ее за талию, он высоко поднял ее в воздух, а затем, смеясь, бережно поставил на пол. Огромный зал с его живописной толпой кружился у нее перед глазами, когда он вновь увлек ее вперед, виртуозно выполняя одну фигуру за другой, пока музыка не умолкла, и они не остановились, задыхаясь и торжествуя.
Он поклонился ей и, выведя из круга танцоров, повел к боковой скамье, под ярко пылавший факел.
— Подождите меня здесь, я принесу вам бокал вина. В зале становится слишком жарко. — Он огляделся с усмешкой. — Пир в самом разгаре, многие упились и вовсю сквернословят. Боюсь, ваша матушка скоро пожелает увести вас отсюда.
Когда он вернулся с бокалом вина, она уже отдышалась и с благодарностью отпила глоток.
— Спасибо, хотя я, кажется, выпила сегодня больше, чем следовало.
— Чтобы набраться храбрости?
Она вскинула на него глаза, неприятно удивленная его полушутливым вызовом, и быстро опустила их.
— Да, вероятно, вы правы, сэр.
— Вы, кажется мне, слишком взволнованы нынче. Отчего, Крессида? Уверяю вас, решительно все восхищаются вами.
