Рэйчел Эдвардс - Похититель сердец
В этом предупреждении прозвучал слишком прозрачный намек, который трудно было не понять. Ей не хотелось быть бестактной и выходить за рамки приличий, тем более что граф никогда не позволял себе бестактности. Только паническое состояние заставило ее пойти на откровенную резкость.
– Уверен, мисс Оден, вам не о чем беспокоиться. Скромное приданое не может помешать успеху вашей сестры. Вы сами заметили, что она обладает прекрасной внешностью, и любого мужчину, искреннего в своих чувствах, не остановит столь тривиальное обстоятельство.
Она поднялась, чтобы уйти, и опять он удержал ее за руку.
– Прошу вас, мисс Оден, разве мы не можем стать друзьями?
– Думаю, вы и сами знаете, что нет. – И, пытаясь освободить руку, которую он не отпускал, она добавила: – Надеюсь, я была вежлива с вами, как с любым из наших гостей.
– Вежливы, да, но не было ни капли теплоты.
– Теплоты? – усмехнулась Сара. – К вашему сведению, я бы хотела набраться храбрости, чтобы объявить публично о вашем безнравственном поступке. – Она выдержала паузу. – Но однажды мне это удастся, надо только подождать, когда общество будет достаточно многочисленным, и тогда мое заявление произведет наибольший эффект.
– Временами, мисс Оден, вы просто как дитя, – вздохнул он. – Если в вас есть хоть крупица здравого смысла, вы должны понять, что этот случай вовсе не является чем-то исключительным в наши дни. Пока лишь несколько человек знают об этом. Ваш брат и я, разумеется, будем хранить молчание, а вы должны знать, что упоминание об этом случае в обществе лишь выставит вас перед всеми в невыгодном свете. Надеюсь, вы меня поняли?
Сара задохнулась от неприкрытой угрозы и заставила себя взглянуть на него. Лицо его было суровым, и он продолжал тем же резким тоном:
– Больше никаких заявлений по поводу публичной огласки! Я требую вашего молчания ради сохранения собственного лица, хотя в равной степени беспокоюсь и за вас – не хочу, чтобы вы страдали, мисс Оден, а вы неизбежно пострадаете, когда эта история получит огласку. Вот так!
Саре стало страшно. Предупреждение не могло быть яснее. Но как далеко он может зайти, чтобы заставить ее молчать? Главное, безопасность Фэрли была подтверждена. Впрочем, граф наверняка обладает такими уликами, что уверен в молчании брата.
Пора было отвечать.
– Я поняла вас, и очень хорошо поняла. – Голос у нее дрогнул. – И считаю теперь основной причиной вашего долгого пребывания здесь желание заставить меня мучиться!
– О нет, мисс Оден, я остаюсь совсем не для этого. – Он покачал головой.
Дверь отворилась. Его громкий голос не позволил им услышать шаги. Анжелина встала как вкопанная на пороге, из-за ее спины выглядывали Маргарет и тетя Феба. На лице Анжелины застыло выражение изумления, потом оно вспыхнуло от негодования.
Саре наконец удалось освободить свою руку, а тетя Феба за спиной Анжелины произнесла нетерпеливо:
– Входи же, детка! Мы не можем стоять в дверях все утро.
– Доброе утро, Сара, – сказала Анжелина, посылая сестре улыбку. – Ты сегодня необычно рано встала. – И, не ожидая ответа, она направилась прямо к столу и села рядом с графом.
– Какое удовольствие – встретить вас рано утром за завтраком, милорд, – произнесла Анжелина, просияв.
– Люблю неторопливые завтраки, особенно в обществе четырех очаровательных леди, как случилось сегодня.
Маргарет лишь добродушно улыбнулась при такой откровенной лести, что неприятно поразило Сару, полагавшую, что Маргарет – единственная, кто способен устоять перед чарами графа.
Маргарет и тетя Феба уселись напротив графа и Анжелины. Тетя Феба взяла тост и обратилась к Саре:
– Дорогая, пойди скажи дворецкому, чтобы принесли свежего кофе и горячих тостов.
Сара молча повиновалась, все время чувствуя на себе взгляд графа, и успела заметить, что он нахмурился. И вдруг она испугалась. Если он сомневается в ее благоразумии, то вскоре могут последовать действия, чтобы заставить ее молчать. В его безжалостности она не сомневалась, он и должен быть таким, поскольку ведет двойную жизнь.
Сара сожалела о том, что не сдержалась и наговорила лишнего. Но, как человек прямой и откровенный, она привыкла говорить то, что думает. Придется все время помнить, что он не только граф Мелфордский в четвертом колене, но и главарь шайки известных своей беспощадностью преступников. Его ждет виселица, и кто знает, на что он может пойти, чтобы обезопасить свою жизнь и имя знатного рода. При таком повороте мыслей она почувствовала слабость, в глазах потемнело, и, чтобы не упасть, она вынуждена была ухватиться за каминную полку.
А за столом шла непринужденная беседа, в ней охотно принимали участие тетя Феба, Маргарет и граф, который разговаривал с дамами с обычной учтивой любезностью. Когда Сара вновь вернулась к столу, она наткнулась на холодный взгляд Анжелины. Сара отвела глаза, а сестра громко и, по мнению Сары, игриво обратилась к графу:
– Лорд Мелфорд, вы не желаете присоединиться к брату и лейтенанту Мэтьюзу? Они только что отправились на рыбалку.
– Я бы с удовольствием, но, к сожалению, неотложные дела в имении призывают меня покинуть вас немедленно после завтрака.
У Анжелины лицо вытянулось от разочарования, а Сара с трудом скрыла свою радость. Так он знал с самого начала, что уезжает! Дворецкий и служанка внесли свежие тосты и кофе. Она решительно пересекла комнату и села вновь за стол, и вовремя – ноги отказывались держать ее. Пусть теперь упражняется в остроумии на ее счет, она потерпит. Он уезжает, и Анжелина скоро забудет его.
– Надеюсь, вы посетите нас снова, лорд Мелфорд, – поднося ко рту вилку с куском ростбифа, сказала тетя Феба. – Мой племянник и лейтенант Мэтьюз заявили о желании остаться здесь до конца месяца, после чего они, как и следовало ожидать, собираются поехать в Брайтон, этот фешенебельный приморский курорт.
– Благодарю вас, миссис Кернфорт, – сказал он, подарив ей чарующую улыбку. – Вы так добры и гостеприимны. – Он бросил быстрый взгляд в сторону Сары. – Я ценю ваше гостеприимство, но дела в имении требуют моего присутствия. Я тоже поеду в Брайтон, но позднее. Я обещал сопровождать мою мать на первый раут принца-регента.
Анжелина сидела, уткнувшись в свою тарелку, и у Сары сердце сжалось от жалости. Утешало, что лейтенант Мэтьюз, который умеет вызвать улыбку на лице сестры, пока остается, по причине, которую и не думал скрывать.
Граф тоже посмотрел на Анжелину, и теплая улыбка скользнула по его лицу. Никогда он не дарил Саре такой улыбки.
– Если я не смогу увидеться с вами здесь, то сочту за честь нанести первым визит, когда вы прибудете в Лондон, – обратился он к Анжелине. Та сразу просияла, а тетя Феба ответила за нее:
