К. Харрис - Где танцуют тени
– Кроме разве что убийцы.
– Похоже на то, милорд.
* * * * *
К тому времени, когда виконт прибыл к Сент-Джеймсскому дворцу, вереница карет, выстроившихся в очередь, чтобы попасть через старинную кирпичную проездную башню на мощеный двор, уменьшилась, а толпы любопытных зевак потихоньку редели. Лондонский сезон стремительно близился к концу. «Олмакс» был уже закрыт, принц-регент вскоре отбывал в Брайтон, подавляющее большинство благородных семейств собирались в свои сельские поместья – если до сих пор не уехали.
Поднимаясь по ступеням в просторный зал для приемов, Себастьян слышал нежную мелодию камерного оркестра, исполнявшего одну из трио-сонат Генделя. Несмотря на летнюю жару, в дворцовых комнатах было по-прежнему людно. Видные представители общества смешивались с министрами, иностранными посланниками и членами королевской семьи. Прием возглавляла сама королева, дородная седовласая матрона, выглядевшая величественно в светлом атласном наряде с отделкой золотым кружевом и восседавшая на резном позолоченном кресле, установленном между двумя основными залами. Возле королевы сидел самый старший из ее сыновей, принц-регент, а рядом находилась его пышная любовница, маркиза Хертфорд.
Все остальные присутствующие стояли.
– Виконт Девлин, – провозгласил лакей в напудренном парике.
Высокая дама в шелковом платье изумрудного цвета, беседовавшая с группкой людей, среди которых был министр иностранных дел Каслри, при появлении виконта оглянулась. Их взгляды с разных концов переполненного зала встретились, и Себастьян увидел, как округлились от удивления глаза его невесты перед тем, как задумчиво прищуриться.
– Да-а, неожиданно, – протянула отделившаяся от собеседников и подошедшая к виконту мисс Джарвис. – Что вы здесь делаете?
Если баронская дочь и испытывала неловкость от встречи, то ничем этого не выдала. С другой стороны, Девлин на собственном опыте убедился, что хладнокровием и самообладанием мисс Джарвис могла бы посоперничать со своим вельможным отцом. К Себастьяну только сейчас начинало приходить понимание, что, по крайней мере, в отношении леди все не так, как представляется.
– Получил приглашение, – ответил виконт, беря бокал вина с подноса у обходившего гостей официанта.
– Хозяйки лондонских салонов постоянно посылают вам приглашения. Вы принимаете их только из определенных скрытых побуждений.
Девлин негромко хмыкнул. Со своего места он мог видеть нового российского посла, графа Христофора фон Ливена[23], низко склонившегося над рукой королевы.
– Может, у меня возник интерес к России.
Геро проследила за его взглядом.
– Значит, это правда? Вы расследуете смерть Александра Росса?
– Слухами земля полнится?
– А чего вы ожидаете, если предметом пересудов выступает убийство? – мисс Джарвис встала рядом с Себастьяном, как и он, неторопливо осматривая собравшееся общество. – Должна сказать, я с облегчением узнала, что этим случаем решили заняться. Лично мне кончина Александра показалась в высшей степени подозрительной.
– Вы знали его? – удивленно глянул на собеседницу Девлин.
– Он был помолвлен с одной из моих кузин.
– А-а, так родовитая, но обнищавшая леди, проданная картежником-отцом тому, кто предложил наибольшую цену, – ваша родственница?
– Ныне покойная. Двоюродная сестра моей матери, Шарлотта. Отвратительная особа. Мне всегда казалось, что Питер Кокс приобрел в этом браке гораздо больше, нежели рассчитывал, заключая сделку. Их сынок Джаспер весь в мать. А вот дочь, Сабрина, мне нравится.
– И как мисс Кокс переживает смерть жениха?
– Как и следовало ожидать – совершенно сражена горем. А почему вы спрашиваете? Вы что, всерьез рассматриваете Сабрину в качестве подозреваемой?
– На данном этапе я никого не исключаю. – Себастьян кивнул туда, где энергичная молодая дама с темными волосами и грациозной длинной шеей очаровывала принца-регента: – Что скажете о новом российском после?
– Вижу, – повела глазами мисс Джарвис, – вы уже выделили из толпы его обворожительную красавицу-супругу.
– Такую трудно не заметить.
– Некоторые утверждают, что графиня фон Ливен[24] и есть настоящий представитель царя, в то время как ее муж – просто подставная фигура. Но мне кажется, это слишком категорично. Посланник – проницательный мужчина, безжалостный как на поле брани, так и за столом переговоров. Супруги хорошо дополняют друг друга.
– Вы знакомы?
– Два дня назад первые лица российской делегации обедали у нас.
Себастьян отпил глоток вина.
– Тогда кто из военного вида мужчин, сопровождающих графа, полковник Дмитрий Иванович Чернышев?
– Вон тот усатый блондин, – кивнула мисс Джарвис на офицера с церемониальной саблей на перевязи и в синем мундире, брызжущем золотом: золотой кушак, золотой позумент, золотые эполеты.
Виконт присмотрелся к широкому, крупному лицу полковника.
– Он тоже бывал у вас?
– Несколько раз.
– Хорошо, – Себастьян поставил бокал. – Значит, вы сможете представить нас друг другу.
* * * * *
Когда они подошли к русскому полковнику, тот рассматривал массивный портрет Георга II в полный рост.
– Девлин? Я встречался с вашим отцом, – заметил Чернышев после того, как мисс Джарвис познакомила мужчин. – Граф утверждает, что является другом России. Однако когда речь заходит о Наполеоне, все, что нам готовы предложить – лишь слова ободрения. Но не солдат.
– Наши войска в настоящее время достаточно заняты, – возразил Себастьян, – сражаясь с французами на полуострове и защищая интересы Британии в Индии и Новом Свете.
– Вы и вправду считаете американцев серьезной угрозой? – усмехнулся полковник.
– Для Канады – да.
– Прошу извинить меня, джентльмены, – изящно отступила в сторону мисс Джарвис.
Чернышев проводил ее взглядом:
– Поразительная женщина.
– Безусловно, – согласился виконт и пристально посмотрел на полнощекое, жизнерадостное лицо, светло-голубые глаза и свисающие кавалерийские усы русского офицера. На вид полковнику не было и тридцати, и его высокий чин свидетельствовал скорее о знатности и богатстве, нежели об опыте на полях сражений. Если не во многом другом, то в этом вопросе между Британией и Россией прослеживалось сходство.
– Кажется, вы были знакомы с моим другом из министерства иностранных дел, Александром Россом? – поинтересовался Девлин.
Улыбка Чернышева угасла.
