Сильвия Торп - Своенравная красавица
После сна леди Конингтон почувствовала себя немного бодрее. Она попросила Черити позвать Элисон и чтобы невестка принесла все свои драгоценности. Черити удивилась, но возражать не стала. Пришлось вытаскивать Элисон из спальни, не обращая внимания на жалобные стенания и просьбы оставить ее в покое. Элисон была теперь на восьмом месяце беременности, она отяжелела, сделалась вялой и жила в постоянном ожидании несчастья. Она боялась приближения родов, ее преследовала мысль, что в любой день к ней может прийти такое же известие, как то, которое привез Николас Халлетт леди Конингтон, страшилась, что волна войны опять докатится до Девона и безопасность Конингтона рухнет с появлением солдат. Черити, верная своему обещанию, делала все, чтобы поднять дух Элисон, но безуспешно.
В комнате леди Конингтон Черити усадила Элисон в кресло возле кровати, а шкатулку с драгоценностями положила на расшитое покрывало. Миледи кивнула:
— Благодарю, Черити. Принеси и мои драгоценности тоже.
Когда все было сделано и вторая шкатулка заняла место рядом с первой, леди Конингтон протянула к ним прозрачную тонкую руку с голубыми прожилками и заговорила очень серьезно:
— Вы обе знаете, почему мой сын приказал отдать в переплавку все серебро. И лучше уж так, чем если бы оно досталось каким-нибудь мародерствующих отрядам круглоголовых. Даррелл не упоминал о драгоценностях, но мы все понимаем, как я думаю, что это единственная большая ценность, оставшаяся у нас, которую без труда можно обратить в деньги. А значит, их следует спрятать в безопасном месте, известном только нам троим. Я не сомневаюсь в наших слугах, но чем меньше делиться тайной, тем больше шансов сохранить ее.
Миледи умолкла, почти задыхаясь, так как порыв, вдохновивший ее на столь продолжительную речь, истощил угасающие силы. Черити накрыла своей рукой ее пальцы и сказала просто:
— Где вы хотите, чтобы я спрятала их?
— Этого я еще не знаю. Но где-то подальше от дома, потому что если круглоголовые доберутся до нас, они обыщут здесь все, от чердака до подвала.
Элисон что-то невнятно пролепетала в тревоге, и леди Конингтон перевела на нее слабеющий взор:
— Милое дитя, этого может и не случиться. Я всем сердцем молю, чтобы этого не произошло, но мы должны подготовиться.
— Конечно должны! — с готовностью поддержала ее Черити. — Мне кажется, я знаю, где можно спрятать драгоценности, если миледи согласится. — Она сделала паузу, а потом спокойно добавила: — В Маут-Хаус.
— В доме твоего дяди? — Леди Конингтон была поражена. — Но ведь придется сказать ему…
Черити покачала головой:
— Нет, незачем. Помните древнюю сторожевую башню у крепостного рва? Она разваливается, и никто там не бывает, а я туда забиралась. Так вот, на самом верху есть углубление в стене, оно и будет надежным тайником.
— Слишком далеко, — капризно возразила Элисон. — Как мы сможем следить за их сохранностью?
— Лучше без этого обойтись! Если мы станем то и дело проверять их сохранность, то рискуем выдать тайник. Сейчас в Маут-Хаус никто не лазает по развалинам. Няня говорила мне, что последним поднимался на эту башню мой отец, а это было почти тридцать лет назад.
— Башня прекрасное место, если спрятать их там незаметно, — положила конец спору леди Конингтон. — Сможешь, детка?
— Если хотите, я отнесу их туда сегодня ночью. Небо чистое, почти полнолуние, светло, как днем. К дому подходить не нужно, а если собаки меня услышат, ну и что, они меня прекрасно знают и не поднимут лай.
— Так тому и быть, — согласилась леди Конингтон. — Сложи все в одну шкатулку, Черити. Так тебе удобней будет нести. — Она обернулась к Элисон, указывая на кольца и жемчужное ожерелье: — И это тоже, моя дорогая! Мы с тобой больше не будем носить никаких украшений, только обручальные кольца.
Элисон неохотно повиновалась, ведь жемчуг был свадебным подарком Даррелла. Черити аккуратно все упаковала, а потом вдруг сказала:
— Но ведь все заметят, что вы больше не носите драгоценностей. Разве это не вызовет подозрений?
— Мы объясним, что драгоценности пришлось продать, чтобы собрать деньги для короля. Мистер Партридж поможет. Ему-то мы должны сказать, что драгоценности спрятаны, но не говорить, где именно. — Она вздохнула и закрыла глаза. — Я очень устала. Дайте мне теперь отдохнуть.
В ту ночь, когда Черити бежала через сад, а потом через парк и рощу, ей ничуть не было страшно — бурлило веселое чувство приключения. Было морозно. Голые ветви деревьев нарисовали черный узор на светлом небе, дыхание повисало туманным облачком. Ручей за рощей все еще бежал, быстрый и полноводный, а вот широкое разводье перед развалинами башни застыло недвижно, как зеркало, под гладким льдом.
В тени сторожевой башни Черити сбросила теплую накидку и подоткнула до колен юбки. Шкатулка с драгоценностями, завернутая в мешковину, заранее была надежно примотана к поясу, чтобы руки оставались свободными. Черити передвинула ее за спину и осторожно полезла по стертым, выкрашенным ступенькам узкой винтовой лестницы в толще стены. Это было опасное восхождение, так как во многих местах ступеньки осыпались совсем, а ближе к вершине обрушилась и внутренняя стена, так что пришлось пробираться наверх, тесно прижимаясь к наружной стене, поскольку рядом угрожающе зияла черная глубина полой башни.
Она добралась до цели. Наверху каменная кладка расширилась: когда-то здесь была парапетная стенка с бойницами. В ярком свете луны Черити без труда нашла то, что искала, вынула из кармана маленький ножик и перерезала веревку, которой привязывала к поясу шкатулку. Встала на колени, опустила сверток в глубокую нишу и частично заложила отверстие обломками камня. Потом, удовлетворенная сделанным, с предосторожностями спустилась на землю и вскоре уже торопилась домой.
В Конингтоне Черити сразу же, как ей и было наказано, прошла к миледи. Просторная спальня освещалась очень скудно, и Черити двигалась на цыпочках, чтобы не тревожить леди Конингтон, если она задремала. Но как только Черити ступила в круг света, отбрасываемого свечой, слабый голос произнес с глубоким облегчением:
— Слава богу, ты вернулась в целости и сохранности, дитя мое! Все в порядке?
— Да, мадам! — Черити подошла к кровати, откинув на плечи капюшон плаща. — Драгоценности надежно спрятаны, и никто, кроме нас троих, ничего не знает.
— Ты смелая девочка, Черити, — нежно сказала леди Конингтон, протягивая к ней руку. — Не знаю, как бы я смогла без тебя в эти последние месяцы.
— Сегодня-то ночью большой храбрости не требовалось, — откровенно призналась Черити, согревая в своих ладонях протянутую руку. — Я не боюсь темноты, не боюсь карабкаться на вершину башни, и вы знаете, миледи, что я охотно сделала бы для вас гораздо больше, если бы могла. Но все-таки мне часто бывает страшно — когда думаю о войне, о будущих сражениях и о том, что может выпасть на нашу долю здесь, в Конингтоне. Тогда все мое мужество исчезает бесследно.
