Дебора Рэли - Бурная ночь

И кто, черт возьми, был этот «дворянчик», бросивший невесту у алтаря? Такую красивую, талантливую и неординарную, что она бы могла стать предметом гордости любого мужа!

Неудивительно, что Порция рассматривала мужчин как порочных и лживых животных, обреченных ее разочаровывать.

– Похоже, что этот Мелфорд был настоящей падалью, – пробормотал он, надеясь, что у того произошла стычка с кем-нибудь из местного населения, как только он достиг Индии. Для этой мрази достойным наказанием стало бы, если бы его изжарили на открытом огне.

Отец скорчил гримасу:

– Насколько я помню Мелфорда, он всегда был слабым и эгоистичным болваном. И едва ли можно удивляться тому, что он дал деру, как только настало время платить за удовольствия.

– Поэтому миссис Уокер, чтобы выжить, пришлось выйти замуж, – тихонько произнес Фредерик.

– Думаю, что дело обстояло именно так.

Фредерик заставил себя подобрать с тарелки остатки керри. Миссис Шоу потрудилась на славу, чтобы приготовить его любимые блюда. Такие добрые жесты следовало ценить, и он никогда не принимал их как должное. В этом мире доброта встречается нечасто.

– А что вам известно о мистере Уокере? – спросил он наконец.

Некоторое время старик, подозрительно прищурившись, созерцал сына.

– Ничего, кроме того, что он был намного старше жены. – Он помолчал, тщательно выбирая слова. – Есть особая причина, что ты проявляешь интерес к миссис Уокер?

Фредерик улыбнулся:

– Меня всегда интересует все необычное и особенное. – В этот момент в его памяти промелькнул образ Порции, ярко-синие глаза на безупречно овальном лице, и он замер от предвкушения новой встречи. – А миссис Уокер – уникальная личность.

Глава 6

Фредерик покинул Оук-Мэнор в настроении, которое он сам мог бы определить как потрясение.

Боже! Он провел почти два часа в обществе отца! И они по-человечески разговаривали.

Это была настоящая беседа, а не отрывистые восклицания или невнятное бормотание.

Фредерик не мог решить, было это чудом или приближением светопреставления, но обратно в «Герб королевы» он ехал, сознавая, что сегодня обычное раздражение, которое он испытывал в обществе отца, не было таким сильным, как всегда.

Возникал вопрос – почему?

Почему отец пригласил его на обед и обращался с ним, как с желанным гостем?

Откуда ему столько известно о делах незаконнорожденного сына?

Неужели старик искренне сожалел о том, что десять лет они почти не виделись? Мог ли он следить за карьерой сына издалека и жалеть о том, что не потрудился даже поощрительно похлопать сына по спине?

Фредерик тряхнул головой. Кто мог сказать, что на уме у лорда Грейстона? И почему он повел себя так странно?

К тому же Фредерик приехал в Оук-Мэнор не для того, чтобы установить более тесные отношения с породившим его человеком. У него была цель выяснить причину, почему лорд Грейстон согласился выплатить двадцать тысяч фунтов Даннингтону.

Вспоминая признание отца в том, что он был вынужден покинуть родной дом, Фредерик все больше размышлял о возможностях выяснить причину этой семейной распри.

Теперешние слуги, несомненно, об этом не знали. Если, конечно, их всех наняли после того, как отец унаследовал титул. Но, разумеется, должен был существовать кто-то, знавший историю семьи, все еще потрясавшую воображение местных жителей.

Вопрос заключался в том, как их найти, а потом и расспросить, не возбуждая ненужного любопытства.

Это была сложная и деликатная задача, требовавшая размышлений.

Вынув из кармана сюртука записную книжку, Фредерик набросал несколько вариантов плана. Наконец добравшись до гостиницы, он спрятал записную книжку и въехал во двор.

Глядя на густой слой грязи во дворе, все еще непросохшей, несмотря на то, что появилось бледное солнце, Фредерик нахмурился. Возможно, миссис Порция Уокер обладала многими талантами, но она ничего не понимала в настоящем дренаже.

Направившись прямо к конюшне, Фредерик спешился и отправился на поиски Куина. Он нашел старого слугу в пристройке, где держали инструменты и упряжь.

Не вдаваясь в подробности, Фредерик объяснил, какие инструменты ему требуются для выполнения поставленной задачи.

Куин слушал молча, только время от времени поднимал брови, тем самым показывая, что находит просьбу Фредерика необычной и даже из ряда вон выходящей. Наконец слегка повернул голову:

– Дренажные канавы, говорите?

Фредерик улыбнулся и, опираясь на верстак, сложил руки на груди. Он глубоко вдыхал запах сена, кожи и политуры. Эти запахи земли напоминали о том, что он далеко от своего городского лондонского дома.

Но сейчас это его ничуть не тревожило.

– Если, конечно, вы не предпочитаете утопать в грязи? – спросил он.

Слуга ответил кривой улыбкой:

– Нет, не предпочитаем. И все же мне это кажется несколько странным, ну, что миссис Уокер ничего об этом не сказала.

– Ничего странного в этом нет, я ей не говорил об этом. Я решил, что сделаю ей приятный сюрприз.

– О да, сюрприз. – Куин задумчиво щурился, потирая подбородок. – А почему?

– Прошу прощения?

– Почему такой модный джентльмен хочет сделать сюрприз хозяйке гостиницы?

– Если бы я в самом деле был модным светским господином, я сказал бы тебе, чтобы ты занимался своими делами и не задавал вопросов, чертов старый козел, – непринужденно ответил Фредерик, лицо его оставалось безмятежно спокойным, что стоило немалого труда. – А так как я всего лишь деловой человек, неспособный сдержать порыв поработать и починить что-либо, оказавшееся у меня на дороге, то могу сказать, что эта грязь во дворе портит репутацию гостиницы, и я хочу поправить дело. – На губах его появилась печальная улыбка: – Мои друзья заверят тебя, что приглашают меня в свои дома, когда у них возникает необходимость что-нибудь изменить или починить.

Куин издал только фырканье, не в силах возражать против столь логичного объяснения.

– И это не имеет никакого отношения к вашему намерению залучить миссис Уокер в свою постель?

При мысли о том, что Порция может оказаться в его постели, Фредерик подавил стон.

Адское пекло! Да он бы выкопал канаву до самого Лондона, если бы это помогло почувствовать под собой ее нежное тело. Однако все возрастающее желание было не единственной причиной, почему он хотел преподать ей урок и доказать, что мужчины способны не на одно предательство.

Все гораздо сложнее и серьезнее.

Сложнее, потому что ему не хотелось досконально разбираться в странном побуждении показывать этой разочарованной женщине свои достоинства.

Чувствуя, что Куин внимательно изучает его проницательным взглядом, Фредерик снизошел до улыбки: