Кэтлин Вудивисс - Волшебный поцелуй
Завернув за угол, молодожены подошли к небольшому, но очень уютному домику, окруженному ухоженным садом. На первом этаже располагался ресторан, на втором — небольшая гостиница. Несколько столиков стояло прямо в саду, среди кустов жасмина и роз. Аромат цветов смешивался с аппетитным запахом из кухни.
Владелец ресторана и гостиницы, увидев Джеффри и его жену, поспешил к ним с приветливой улыбкой на добродушном лице.
— Заходите, заходите, мистер Бирмингем. Мне сказали, что вы сегодня наведались в наш город с супругой, и я осмелился пригласить вас перекусить у меня, взял на себя смелость зарезервировать для вас столик на веранде.
Джеффри без удивления воспринял сообщение трактирщика, ибо слухи имели обыкновение распространяться в Чарлстоне с потрясающей скоростью.
— От вас ничего не утаишь, Бертран, — заметил Джеффри. — Ваши клиенты всегда держат вас в курсе последних событий.
— Что правда, то правда, — с хитроватой улыбкой ответил хозяин и провел гостей через зал на веранду. Плющ и дикий виноград вились по решеткам, создавая сплошную зеленую стену, и у посетителей ресторанчика, сидевших здесь, возникало приятное ощущение уединенности и комфорта.
— Чудесное место, — пробормотала Рейлин, усаживаясь на стул, который Бертран предупредительно отодвинул. Ей очень хотелось остаток дня провести наедине с мужем, вдали от любопытных глаз.
— Не хотите ли начать с бокала вашего любимого белого вина, мистер Бирмингем, и паштета из крабов, который сегодня особенно удался?
— Удался, говорите? Тогда мы, пожалуй, закажем немного. Поверь моему слову, дорогая, — со смешком сказал Джеффри, обращаясь к Рейлин, — вкуснее ты не пробовала ничего в жизни.
— Жду с нетерпением, — с улыбкой ответила Рейлин. Только сейчас она поняла, насколько проголодалась.
Прохладный ветерок дул с моря, играя краем белоснежной скатерти; лампа под цветным абажуром отбрасывала приглушенный теплый свет, казавшийся маленьким островком в сгущающейся таинственной мгле, напоенной ароматами сада и моря. Лампы загорались и на других столиках, и вскоре веранда превратилась в архипелаг светящихся островков. И справа, и слева от Рейлин и Джеффри смеялись или тихо беседовали такие же, как они, молодые люди и пары постарше, но присутствие соседей никого не раздражало: каждый чувствовал себя хозяином своего крохотного, вырванного из тьмы островка, и в отличие от Робинзона и его Пятницы знал, что он не одинок в этом мире.
— Какое замечательное место, — сказала Рейлин, оглядевшись, — и какое прекрасное окончание чудесного дня! Спасибо, дорогой, что ты привел меня сюда.
Джеффри улыбнулся. Хорошо, что его молодая жена так легко забывает неприятное. Впечатление от прогулки не омрачило ни столкновение с Одни и Купером, ни даже встреча с Нелл. К тому же в такой волшебной обстановке плохое просто не удерживалось в памяти, а жизнь казалась волшебной сказкой. Глядя в аквамариновые глаза жены, Джеффри вспоминал о том, как страстно они любили друг друга, и то, что было потом. Сегодняшнее утро стало для них утром новой жизни. Казалось невероятным, что такое счастье, такой экстаз доступен смертным. Рейлин смотрела на него так, будто он был полубогом, а для него она была женщиной, которую он искал почти полжизни.
В прошлом Джеффри редко беспокоила мысль о том, что он может остаться в одиночестве — в конце концов, у него был брат, который уже успел обзавестись семьей. И все же, увидев Рейлин, он понял, что этой женщине мог бы посвящать стихи, мог встречать с ней день за днем, не боясь, что любовь оскудеет. Чувство к ней, возникшее внезапно, было столь сильным, что его могло бы хватить с лихвой на целую жизнь. Джеффри болезненно переживал нежелание Рейлин ответить ему любовью на любовь. Всякий раз, когда, следуя неписаным правилам, принятым в их кругу, он появлялся с молодой женой на людях, терзания его усугублялись. Чувствовать ее близость и знать, что близости этой не суждено стать полной, — все это вносило в его душу разлад и смятение. Сегодня терзаниям пришел конец. Рядом с ней он был счастлив вполне, и нежный любящий взгляд Рейлин, и голос ее обещали еще большее блаженство. Вместе с Рейлин вернулась гармония. В душе Джеффри воцарился мир, и этот мир был похож на рай.
Рейлин смотрела в его ярко-зеленые глаза, пытаясь угадать, что происходит в его душе.
— О чем ты думаешь, дорогой? — наконец с улыбкой спросила она.
— Вспоминаю о благословенных минутах с тобой, моя сладкая, — прошептал Джеффри, беря жену за руку. — Я никогда не думал, что найду женщину своей мечты, пока не встретил тебя. — Большим пальцем он поглаживал ладонь Рейлин, нежно глядя ей в глаза. — Иногда, когда я позволяю себе задуматься над превратностями судьбы, мне начинает казаться, что мы всегда были предназначены друг другу — Ты — это все, о чем я мечтал, и даже больше.
Тронутая его признанием, Рейлин ответила с той же искренностью:
— Несколько раз я просыпалась до рассвета и думала об участи, уготованной мне судьбой. Временами я спрашивала себя: не лучше ли было бы для моей матери и для меня, если бы мы остались в Англии? Я мечтала о том, чтобы, пусть после смерти, мой отец был оправдан. Быть может, останься мы с матерью на родине, я могла бы добиться правды. Возможно, эмиграция была ошибкой: пусть нам было бы трудно, но мама осталась бы жить. Я очень тяжело переживала смерть родителей. И все-таки, не окажись я здесь, я не встретила бы тебя. Странно, но мне кажется, что мой дом теперь там, где со мной будешь ты.
Джеффри улыбнулся ей так, как умел улыбаться только он.
— Всегда к вашим услугам, миссис Бирмингем, — учтиво поклонившись, с улыбкой ответил он.
— Миссис Бирмингем, — со счастливым выражением лица повторила Рейлин. — Как это здорово у тебя получается, как приятно звучит из твоих уст. Возможно, — добавила она, скромно потупившись, — стоит обдумать твое предложение насчет гостиницы.
— Ни за что, — проговорил Джеффри, медленно покачивая головой. — Ни за какие блага не соглашусь лишить себя удовольствия увидеть, как ты будешь выглядеть в ночной рубашке, и еще большего удовольствия снять ее с твоего нежного, роскошного тела: сначала обнажить грудь, затем стройное бедро…
— Тс-с! Нас могут услышать.
— Мы молодожены, моя дорогая. Только ханжа счел бы нас развратниками.
, К ним подошел официант с бокалами вина на подносе, и затем они принялись за утиные грудки в красном соусе с рисом и овощами. Рейлин ела с большим аппетитом, но больше всего ее покорил пудинг с ромом. Затем, когда официант принес кофе в крохотных чашечках, Джеффри заказал для жены чай.
— Я попробую кофе, — возразила Рейлин, пока официант не принял заказ.
