Барбара Картленд - Влюбленный джентльмен
Граф нахмурился.
– Шутка? С чего вы это взяли?
Тэлия стиснула пальцы и, выпрямившись, посмотрела на него.
– Быть может… я ошибаюсь… Но… поскольку все, сказанное вами, звучит… просто невероятно… Я понимаю, что вы… милорд, хотите сделать меня… своей любовницей!
– Это входило в мои намерения, – сказал граф.
– Джентльмены всегда выдвигают подобные предложения в такой деловой форме?
– Вы ожидали чего-то иного?
– Разумеется! – ответила Тэлия. – Я считала, что мужчина, сгорающий в пламени своей страсти, обращается к своей возлюбленной с пылкими речами о своем разбитом сердце!
Граф не ответил, и она продолжила:
– Или же он может угрожать своей даме тем, что прекратит ее финансировать, или чем там еще принято шантажировать?
Глядя на Тэлию, граф заметил приподнятые уголки ее губ и понял, что она смеется над ним.
– Сдается мне, – сказал он, – что вы не принимаете меня всерьез.
– А как же иначе? – спросила она. – В жизни я не слыхала столь смехотворного предложения! Если это все, зачем вы пригласили меня на ужин, милорд, то я смогу утешить Анну, что она напрасно за меня беспокоилась!
– Я думал, хотя, возможно, и ошибался, – сказал граф, – что, прежде чем мы придем к соглашению, вы поймете, чего следовало ожидать.
– Я уже сказала вам, чего ожидала.
– Пламени страсти? – спросил граф. – Но на это нужно время!
– Спасибо, что предупредили, милорд, – ответила Тэлия, – но теперь мне и в самом деле очень надо попасть домой.
– Вы еще не дали мне ответ.
– А вы все еще его ждете?
– Ну конечно! Я не привык к тому, чтобы мои вопросы оставались без ответов!
– Тогда я скажу предельно кратко, милорд, чтобы у вас не было причин понять меня не правильно. Мой ответ – нет!
– Как вы можете так глупо поступить? – изумился граф. – Неужели вы не видите, сколько преимуществ дает вам мое предложение?
– Быть может, это удивит вас, милорд, но у меня уже имеется то, чего не оказалось среди всех ваших предложений и что нельзя на них променять.
– И что же это? – спросил граф.
– Мое самоуважение, – ответила Тэлия. – И даровать его не в ваших силах, милорд.
Граф поставил бокал на стол.
– Могу ли я добиться вас иным способом? – спросил он после недолгого молчания. – Сказать ли, сколь желанной нахожу я вас и как сильно стремлюсь заботиться о вас, чтобы осчастливить каждый миг вашей жизни?
– Это вы можете сделать прямо сейчас.
– Как?
Он подумал, что ответ девушки может оказаться не из тех, что ему хотелось бы услышать.
– Оставив меня, – сказала Тэлия. – Вы сознательно заманили меня сюда шантажом только благодаря тому, что я не могла огорчить свою мать. Этого больше не будет!
Увидев изумление на лице графа, она не сумела удержаться и добавила:
– Что же до вашего дома, кареты, лошадей, украшений и всего остального, можете предложить их мадемуазель Женевьеве, и я уверена – она с радостью примет их от вас!
– Меня интересуете вы, а не мадемуазель Женевьева!
– И вы были уверены, что я рассыплюсь в благодарностях. Но не г! Выслушав ваше предложение, милорд, я могу назвать его… оскорбительным!
– Но я не собирался вас оскорблять!
Тэлия взмахнула руками.
– А что же еще вы могли от меня ожидать?
Граф замешкался с ответом, и она продолжила:
– Догадываюсь, о чем вы думаете, милорд. Вы спрашиваете себя, как такая ничтожная и никому не нужная модистка может отказывать самому графу Хеллингтону. Но я не просто отказываю вам, но и со всей прямотой заявляю, что, несмотря на всю образованность, вы обладаете возмутительным характером.
Никакие иные слова не могли сильнее задеть графа.
Если чем он и гордился, так это умением распознать все стороны человека с первых же его слов.
Он никогда не требовал наличия рекомендаций у прислуги, но когда к нему приходили наниматься в услужение, граф с первого взгляда определял способности и пригодность претендента.
А теперь этот укол со стороны необразованной девушки, единственным достоянием которой была ее красота, заявившей, что он оскорбил ее, и обвинившей его в невоспитанности, едва ли не лишил его дара речи.
– Но выслушайте меня, Тэлия… – начал было он, но Тэлия перебила его:
– Я уже выслушала вас, милорд, и нам, в самом деле, более не о чем говорить. Если вам угодно знать правду, дальнейшее обсуждение этой темы я нахожу невыносимо скучным.
С этими словами она взяла свою сумочку и поднялась со стула, не сознавая того, как привлекательно, молодо и невинно выглядит она при свете свечи.
Уделяя все внимание разговору с графом, Тэлия не придала значения тому, что официанты, выходя из кабинета, потушили весь свет за исключением четырех свечей на столе.
Тем не менее свет исходил от чего-то еще, и девушка обернулась в сторону его источника.
Сидя за столом, Тэлия была уверена, что за ее спиной находится занавешенное окно. Теперь, когда занавеси были слегка раздвинуты, она увидела вовсе не окно, а еще одну комнату, в которой находилась кровать.
За одной из занавесей стоял канделябр с тремя свечами.
Кружевная подушка лежала на кровати, убранной покрывалом с оборками розового цвета палитры Буше, украшенным бахромой и бирюзовыми лентами.
На мгновение Тэлия застыла, словно окаменев. Затем она кинулась к плащу, лежавшему на кресле возле дивана.
Лишь приблизившись к нему, Тэлия осознала, что граф за все это время не пошевелился.
Он все еще сидел на своем стуле с высокой спинкой, продолжая держать в руке бокал.
– Я ухожу, милорд.
– А что, если я не позволю?
– Думаю, вам будет… нелегко заставить меня… остаться.
– Неужели?
– Да. К тому же мне не хотелось бы разочаровываться.
– Разочаровываться? – переспросил граф.
– Беседуя с вами за ужином, я нашла вас не просто умным человеком, но и джентльменом в лучшем смысле этого слова. Поэтому мне будет жаль разочароваться в вас.
– Вы снова откровенны, Тэлия, как я и ожидал, – сказал граф. – Но, коль скоро вы дали понять, что не желаете увидеть меня снова, скажите, что вы думаете обо мне, раз уж этот вечер не может иметь своего практического завершения?
Пытаясь найти ответ, Тэлия подумала, что их разговор, как и тот, за ужином, вновь обретает черты словесной дуэли.
Так и не отыскав подходящих слов, она нагнулась за плащом и, взяв его, перекинула себе через плечо.
– Я намерена уйти, милорд, – сказала она. – Уж не собираетесь ли вы остановить меня грубой силой? Должно быть, вам известно, что это крайний метод, к которому прибегают дикие звери, не наделенные разумом?
