Энн Летбридж - В крепких руках графа

— Вероятно, побочная ветвь. Если бы вы принадлежали к одной из знатных семей, они бы, несомненно, вас признали.

— Никто из родственников не заявлял о себе, — ответила Мэри спокойным тоном, словно никогда не мечтала, чтобы какой-нибудь дядя или тетя прочесали вдоль и поперек всю Англию в поисках потерянной племянницы.

— Если бы нашлись таковые, сомневаюсь, что дедушка и пальцем пошевелил, чтобы помочь, — протянул Джеффри. — Мисс Уилдинг, не желаете ли кусочек этой превосходной птицы?

— Благодарю.

Джеффри положил ей в тарелку немного курицы и несколько смазанных маслом кусочков пастернака.

Граф заметно нахмурился:

— Вы сказали, приход Святого Иоанна находится в Гемпшире?

Мэри встретилась с ним взглядом:

— Вы слышали о нем?

— Нет.

— Я тоже, — отозвалась миссис Хэмптон. — Мой брат архидьякон в Йоркском соборе.

— Он кого хочешь утомит до смерти своими нудными проповедями, — пробурчал Джеральд.

Миссис Хэмптон сделала вид, что ничего не услышала.

У Мэри сложилось впечатление, что миссис Хэмптон старалась не обращать внимания на выходки сына, и предположила, что, видимо, подобным образом хочет избежать ссор. Неудивительно, что он вырос таким испорченным.

Слуги убрали со стола и принесли пирог с дичью.

— Вероятно, для вас это долгожданное событие, мисс Уилдинг, — продолжила миссис Хэмптон, — посещение столь знатного места, как аббатство Бересфорд. Он принадлежит нашей семье со времен секуляризации. Как вы уже успели заметить, дом своеобразен.

Мэри поймала себя на том, что не отрываясь смотрит на графа, но он, казалось, полностью сосредоточился на бокале вина, лицо его оставалось непроницаемым.

— Да, очень интересный дом, — согласилась Мэри. — Со странными звуками.

Джеффри и Джеральд одновременно устремили на нее пристальные взгляды с самыми ангельскими выражениями лиц.

— Вы слышали странные звуки? — поинтересовался Джеффри.

Не прозвучал ли его голос слишком невозмутимо?

— Меня удивило, что шум моря в некоторых коридорах слышно так отчетливо. Порой даже в моей комнате. — До этого момента Мэри забыла, что незадолго до шума над головой она различила низкий гулкий шум моря.

Граф поднял голову. Вместо того чтобы поделиться мнением, он внимательно наблюдал за кузенами.

Джеральд махнул рукой.

— Вероятно, был сильный прилив. В скалах много пещер. Это на руку контрабандистам и мятежникам, в зависимости от того, кому принадлежит корона.

— Бересфорды преданы Ганноверскому дому, — провозгласила миссис Хэмптон.

— Что бы они без нас делали, — проговорил Джеффри, изогнув губы в циничной улыбке.

Мэри представила себе лабиринты пещер под домом.

— Разве аббатство не может рухнуть?

— Исключено, — презрительно усмехнулся Джеффри. — Не рухнуло же за столько столетий.

Мэри неприятно было это слышать.

Граф очень пристально смотрел на Джеффри.

— Вы знаете дорогу в эти пещеры?

— Я видел их, когда этим летом мы катались на паруснике. Нам не удалось подплыть ближе, слишком крутые скалы. Много лет назад тоннели были замурованы, не так ли, Джеральд?

Тот кивнул.

Мысль о том, что контрабандисты или кто-либо другой могли тайно пробраться в дом, оставляла крайне тревожное чувство.

Сменили скатерть и принесли последнее блюдо. Джеффри и Джеральд затеяли спор о достоинствах местной охоты. Граф откинулся на спинку стула и, потягивая красное вино, со скучающим видом прислушивался к разговору. По какой-то причине Мэри казалось, что он смотрел на нее, но всякий раз, оборачиваясь в его сторону, с удивлением замечала, что его взгляд прикован к молодым людям.

Это к лучшему. Мэри не искала его внимания.

Миссис Хэмптон едва слышно шмыгнула носом и, приложив к лицу носовой платок, наклонилась к графу.

— Теперь, после похорон я должна подумать о поиске нового дома. Его светлость очень любил Джеральда и настоял на том, чтобы мы здесь остались после кончины моего дорогого мужа. — Она вздохнула. — Я. конечно, могла бы перебраться к брату. Но поскольку он архидьякон, а требования к его положению… в общем, вы сами понимаете.

Граф скривился.

— Конечно, мадам. Надеюсь, вы останетесь здесь. Мисс Уилдинг нужна компаньонка.

Миссис Хэмптон напустила на себя радостный вид, словно слова графа привели ее в восторг.

— Мисс Уилдинг остается?

— Естественно. Ей больше некуда идти.

От гнева и боли Мэри ощутила неприятное покалывание в плечах и спине. Она до сих пор не могла понять, как ее могли столь хладнокровно уволить и лишить дома. Она открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Он прав. Ей и вправду некуда пойти. Но это совершенно не означало, что она не могла покинуть этот дом.

— Если я вам нужна, полагаю, могу ненадолго остаться. — Довольное лицо миссис Хэмптон сильно контрастировало с ее разочарованным голосом. — Ты ведь не против, Джеральд, если мы останемся?

Джеральд посмотрел на мать и опустил глаза, словно пытался скрыть свои мысли.

— Я хотел отправиться в Лондон.

— Не раньше, чем у нас закончится траур, — ответила мать.

— Тогда мне все равно. — Юноша пожал плечами.

Его светлость провел кончиком пальца по бокалу, не сводя глаз со своей тетки.

Мисс Уилдинг нужна помощь с гардеробом.

— С моим гардеробом все в порядке, — выпалила Мэри.

Граф устремил на нее серые глаза, и ей захотелось увернуться от тяжести его взгляда.

— Я понимаю, вы потеряли багаж. Но мы не можем позволить наследнице Бересфорда разгуливать по окрестностям в лохмотьях.

Взгляд графа скользнул по лицу девушки. Она почувствовала, что начинает краснеть в самый неподходящий момент. Он, должно быть, думает, что она неряха, но это ничто в сравнении с тем, что он возомнил, будто имеет право принимать решения на ее счет.

— Тогда решено. — Миссис Хэмптон улыбнулась сыну. — Мы остаемся.

Джеральд покраснел, глаза вспыхнули яростью.

— Я не могу понять, зачем нам оставаться, пока здесь он.

— Пустые слова, — холодно заметил граф. Он уже не смотрел на Мэри, но странное ощущение не покидало ее. Вероятно, ее восхищала сдержанность, с которой он ответил на колкость кузена.

— Я мог бы перебраться в его жилище. — Джеральд бросил в сторону матери дерзкий взгляд. — Ты не против, кузен?

Джеффри чуть не подавился и закашлялся.

Граф скривил от отвращения губы.

— Ты не против, кузен? — повторил он бархатным голосом. — Пустишь его? Я буду перед тобой в неоплатном долгу.

Похоже, граф не нуждался в ее сочувствии.