Барбара Картленд - В поисках любви
Марине стало легче, оттого что она могла с кем-то поговорить. Было бы слишком унизительно обсуждать этот деликатный вопрос с друзьями. Как бы она объяснила им, что ее отцу больше не нужна родная дочь?!
— Я должна покориться судьбе, Элен. Не разбирай вещи. Мы уедем утром. Папа уже устроил наш обратный переезд во Францию.
— Но Соланжи… они нас не ждут.
— У нас нет выбора. Придется возвращаться и надеяться, что слова о том, что мы можем жить у них, когда пожелаем, были искренними.
— Может, вы бы еще раз поговорили с отцом?
Марина села на постели, и выражение полной опустошенности омрачило ее красивое лицо.
— Нет, Элен, папа не передумает. Он не из тех, с кем можно спорить, когда решение им принято.
— Тогда я пойду сообщить миссис Бейнс о наших новых планах, — печально сказала Элен.
Марина вздохнула, глядя, как та выходит из комнаты. Посмотрев на постель, она заметила, что на письмах от сэра Питера посидели то ли она, то ли Элен, и теперь они были довольно измятыми.
«Нужно написать ему и сказать, что я не смогу прийти, потому что меня вызвали обратно в Париж, — со вздохом решила девушка. — Он посчитает меня невоспитанной, если я хотя бы не дам знать, что получила его приглашения».
Подойдя к письменному столу, Марина взяла лист бумаги и быстро написала сэру Питеру своим красивым ровным почерком, извиняясь за задержку с ответом на его приглашения.
«Я скажу ему, что возвращаюсь в Париж и не смогу быть на суаре».
Закончив писать, девушка немного подумала и добавила постскриптум.
«Если пожелаете мне написать, то найдете меня по следующему адресу: бульвар Инженю, 24, Опера, Париж».
Марина дописывала эту строчку, затаив дыхание, ибо чувствовала себя довольно дерзкой и сомневалась, не слишком ли это навязчиво с ее стороны. В конце концов, она ничего не знала о сэре Питере, за исключением блестящей характеристики, которую дала ему герцогиня, ее попутчица в поезде.
Кроме того, Марина не считала, что дружба с Альбертом может быть хорошей рекомендацией.
Как только Элен вернулась, девушка вручила ей письмо и попросила сразу же отнести его в дом сэра Питера.
— Я бы не отправляла тебя в город так поздно, но у нас осталось мало времени.
В глубине души Марина знала, что у нее есть еще одна причина отправить Элен с письмом прямо сейчас.
Девушка боялась, что если станет долго раздумывать, то убедит себя, как глупо предлагать сэру Питеру писать ей и порвет свое послание.
Как только Элен ушла, Марина сообщила миссис Бейнс, что не спустится к ужину.
— Но что скажет хозяин? — спросила экономка. — Он ожидает, что сегодня вечером вы поужинаете вместе с ним и леди Алисой.
— Пожалуйста, скажите папе, что я плохо себя чувствую, миссис Бейнс. Признаться, у меня нет аппетита.
— Но вы должны что-нибудь поесть, мисс Марина.
— Тогда принесите мне простой бутерброд с говядиной и стакан молока. Это все, благодарю вас.
— Хорошо, мисс, — ответила экономка, бросив на Марину взгляд, говоривший, что она не верит, что девушка назвала ей истинную причину, почему не хочет спуститься к ужину.
Миссис Бейнс покинула комнату, закрыв за собой дверь, а Марина подошла к окну и стала выглядывать Элен.
«Интересно, увидит ли она сэра Питера лично?» — думала девушка, нетерпеливо окидывая улицу пристальным взглядом в надежде заметить служанку.
Груда чемоданов и сундуков, возвышавшаяся посреди комнаты, вызывала у Марины клаустрофобию. Она услышала звонок в парадную дверь и подумала, не пожаловала ли это леди Алиса.
«Я знаю, что выказываю ей пренебрежение, — размышляла девушка, — но, что до меня, она здесь незваная гостья. Она сделала меня изгнанницей в родном доме, и я не могу простить ей это. Я не буду лицемерить и любезничать с ней. Не буду!»
В эту самую минуту вернулась раскрасневшаяся и запыхавшаяся Элен.
— Мисс Марина. Я отдала ваше письмо сэру Питеру в руки, как вы велели, и он просил передать вам это.
Элен вручила ей тонкий пакет в оберточной бумаге.
— Что это?
— Он не сказал, но могу предположить, что книга.
Марина несколько секунд рассматривала пакет и лишь затем принялась его открывать.
— Ах, это томик стихотворений лорда Теннисона! — воскликнула она, прочтя надпись на корешке. — Как он мог знать, что это мой любимый поэт?
Открыв книгу и быстро пролистав ее, Марина обнаружила, что сэр Питер пометил звездочками несколько стихотворений в оглавлении. Кроме того, на форзаце была какая-то надпись.
«Марине, — говорилось в ней, — с надеждой, что наша дружба будет отныне крепнуть. С наилучшими пожеланиями, Питер».
— Ах, как мило! Он что-нибудь говорил тебе, Элен?
— Он прочел вашу записку при мне, мисс, а потом спросил, с радостью ли мы ждем возвращения в Париж. Он упомянул, что у него есть парижские друзья и что если он окажется там в ближайшем будущем, то будет счастлив, если позволите вас навестить.
У Марины невольно затрепетало сердце. Она вспомнила слова Генриетты о том, что понравилась сэру Питеру.
— Ты сказала, что я буду счастлива видеть его?
— Нет, мисс. Я решила, что не в праве этого делать.
— Спасибо тебе большое, Элен. Я должна написать ему и поблагодарить за книгу, как только мы приедем в Париж.
Париж… Город, который был домом для Саймона Соланжа! Марина иногда думала о нем после приезда в Англию, но приходила к мысли, что он выразил ей пренебрежение, однако у нее не было боли разбитого сердца.
«Кажется, я все-таки еще не любила по-настоящему, — решила девушка, когда Элен удалилась к себе на ночь. — Я вечно думаю: «Вот оно!» и только разочаровываюсь, когда ничего не выходит. Ведь если бы я действительно любила Саймона, то была бы совершенно уничтожена его отношением ко мне в нашу последнюю встречу. Вместо этого я чувствую скорее облегчение».
Тем не менее, Марине было немного не по себе при мысли о возвращении в его дом.
По правде говоря, после нового импульса, который получили их с сэром Питером отношения, девушка всем сердцем хотела остаться на Харли-стрит, невзирая на леди Алису и желание отца.
* * *Утром Марина с болью оглядела свою комнату: прислуга сновала туда-сюда, перенося ее багаж в холл. Положив последние мелочи в саквояж, она взяла сборник стихотворений лорда Теннисона.
Девушка открыла первую страницу и еще раз пробежала глазами надпись на форзаце. Она перечитывала ее снова и снова.
«Интересно, приедет ли он в Париж, пока я буду там? — спросила она себя. — Ожидание такого визита, безусловно, было бы приятным».
