Карен Монинг - Темный горец
Потом, прижавшись к ней ближе, с клинками меж ними, каплей крови на его теле и поднимающимися тёмными силами, он прояснил для неё, какой будет стоимость её побега: его жизнь.
Рассчитывая на то, что она поспешно уступит ему.
Извращённая его часть призывала её отважиться и покончить с его бесчестьем его же собственным мечом.
В любом случае он обретёт покой.
Она приняла его клинок и осталась. Она не ведала всего значения этого. Когда Друид предлагал своё любимое оружие, свой Селвар, тот самый, что носил на своём теле, женщине, он предлагал ей свою защиту. Свою опеку. Навсегда.
И она взяла его.
Он спала на спине, единственным способом, ей доступным с удерживаемыми запястьями, хоть он и оставил значительный простор для уз. Её прекрасная грудь поднималась и опадала в спокойном и медленном дыхании глубокого сна.
Ему следовало позволить ей уйти.
И он знал, что не собирался отпускать её. Он хотел Хло Зандерс так, как не хотел девушку никогда раньше. Она заставила его почувствовать себя мальчишкой, желающим поразить её подвигами мужской доблести, защитить её, удовлетворить каждое её желание, быть средоточием её солнечного, сияющего сердца, так всецело заполненного чистым светом. Словно она могла как-то омыть его, чтобы он снова стал прежним.
Она была любознательностью и могла удивляться; он был цинизмом и утратил надежду. Она была заполненной до отказа мечтами и грёзами; у него внутри осталась лишь пустота. Её сердце было юным и искренним; его сердце покрылось льдом разбитых иллюзий и едва билось, лишь удерживая в нём жизнь.
Она была всем, о чём он когда-то давно мечтал. Той девушкой, которой он подарил бы связывающие клятвы Друида, поклявшись ей своей жизнью навечно. Умная, женщина говорила на четырёх языках, которые он знал. Стойкая и решительная, последовательная в обходном пути. Искренняя и верующая. Защитница старинного уклада, что выявлялось каждый раз, когда она смотрела, как он переворачивал страницу. Дважды она вручала ему салфетку, когда он забывал, что мог оставить жир, выделявшийся его кожей, на бесценных страницах.
И он чувствовал в ней женщину, которая хотела вырваться на свободу. Женщина, которая жила тихой жизнью, респектабельной жизнью, но изголодалась по большему. Он ощущал своими безошибочными инстинктами сексуального хищника, что Хло была распутной в глубине души. Что мужчина, которого она выберет, чтобы предоставить ему привилегии на неё, будет одарен ими неограниченно. Сексуально агрессивный, доминирующий до мозга костей, он распознал в ней свою идеальную пару в постели.
Он был мужчиной, который не мог предложить ни обещаний, ни гарантий. Мужчиной с ужасными темными силами, что разрастаются внутри него.
И всё, о чём он мог думать, было…
…когда он возьмёт её, он сорвёт одежду с её тела, обнажая каждый её дюйм для своего безмерного голода.
Он растянется на ней, хлынув предплечьями на кровать по обе стороны от её головы, прижимая её длинные волосы своим весом. Он будет целовать её…
Он целовал её, и она тонула в жаре и чувственности мужчины. С руками, привязанными к столбикам кровати, с обнажённым телом, она лежала в его кровати, в огне. В его огне, овладевающего ею.
Он не просто целовал, он утверждал своё право собственника. Настойчиво завладевал её ртом, словно жизнь его зависела от их поцелуев. Лизал и покусывал, и вкушал, всасывая её нижнюю губу, захватывая её своими зубами. Его руки были на её грудях, и её кожа изнемогала от нужды там, где он её касался. Он целовал её долгими, глубокими, медленными поцелуями, а потом - жёсткими, наказывающими и быстрыми
…словно тончайший фарфор, нежнейший фарфор, потом он будет наказывать её жёсткими поцелуями за то, что она была таким совершенством, была всем, чего он не был достоин. За ту способность удивляться, которой она ещё обладала, за то ощущение чуда, которое она заставила его однажды вспомнить.
Будучи мужчиной, он должен будет знать, что она нуждалась в нём. И он будет целовать каждый дюйм её шелковистой кожи, медленно скользя языком по вершинкам её сосков. Потирая их своим небритым подбородком до тех пор, пока они не станут твёрдыми и напряжёнными для него, покусывая нежно их зубами, потом он переместит эти поцелуи к её сладкому женственному жару между ног, где будет пробовать на вкус этот напряжённый чувствительный бутон. Там будут медленные поглаживания его языка.
И нежнейшие укусы.
Потом более сильные поглаживания, быстрее и быстрее, пока она не выгнется под ним.
Но она всё ещё не будет достаточно необузданной для него.
И он плавно скользнёт в неё своим пальцем. Найдёт то местечко, одно из тех нескольких особенных, что доводят женщину до исступления. Почувствует, как она судорожно сожмёт его. Почувствует её голод. Затем извлечет палец и отведает её на вкус своим языком снова. Поглощая. Упиваясь. Утопая в её сладости.
Потом два пальца. Потом его язык. Пока она…
«Пожалуйста!», закричала Хло, выгибая спину, изгибаясь всё больше и больше, умоляя его прикоснуться.
Дэйгис маячил над ней, его твёрдое тело отливало золотом в огнях камина, отблеском пота, мерцающего на его коже.
«Чего ты хочешь, Хло?» Его сверкающий взгляд бросал ей вызов, призывал осмелиться хотеть, осмелиться говорить о тех вещах, о которых она никогда не говорила вслух. О тайных фантазиях, что скрывались в её женском сердце. Фантазиях, которые, как она знала, он будет только счастлив осуществить; все до единой.
«Пожалуйста!», кричала она, не зная, как выразить это словами. «Всё!»
Его ноздри раздулись, и он втянул воздух, резко, и она вдруг засомневалась, не попросила ли она чего-то более опасного, чем знала.
«Всё?», проурчал он. «Всё, чего я только захочу? Всё, что я мечтал сделать с тобой? Ты хочешь сказать, что даришь мне свою невинность - не ставя условий?»
Удар сердца, потом ещё два.
… скажет, что он нужен ей. Что была готова отдать всё. Он направит все годы своего мастерства - все те годы, когда с холодным сердцем страстно занимался любовью с женщинами, не желая от них ничего, кроме их тел - на роскошные изгибы Хло, на местечки под её коленами, на внутреннюю часть её бёдер, омывая каждый их дюйм своим языком. Он развяжет её, перевернёт её на живот. Вытянет её руки над её головой, ухватив их своей рукой, покусывая заднюю часть её шеи. Он будет скользить языком вниз по её позвоночнику, щедро уделив внимание своему любимому местечку, изящному, чувствительному своду, где женская спина переходит в ягодицы, потом будет целовать каждый дюйм её сладкой попки.
