Тереза Медейрос - Черный рыцарь

— Неужели я выглядела такой же глупой, когда ты ударила меня по голове тогда в лесу?

Ровена прижала руки к ушам, стараясь избавиться от мучительного гула. Потом посмотрела на Марли, сузив внимательные глаза.

— Намного глупее.

Посмеиваясь, Марли натянула свой шлем. Копье в ее руках заиграло, и Марли ринулась на Ровену. Ровена перехватила копье одной рукой, надевая другой шлем с открытым забралом. Она едва успела прикрыться своим копьем, как Марли сбила ее с ног. Марли с ревом пронеслась мимо. Ее копье боком ударилось о копье Ровены, по счастью, пройдя мимо. Прежде чем она успела порывисто вдохнуть воздух, Марли вновь бросилась в атаку.

Так продолжалось до вечера. Ровене пока удавалось лишь иногда уклоняться от удара и падать. Однако она испытывала охватывающую ее радость триумфа каждый раз, когда ее копье хоть на мгновение замедляло атаку Марли. По команде Марли она опустила забрало и смотрела сквозь узкие щели на мир, разделенный на пестрые пятна леса и темную фигуру Марли, все бросавшуюся и бросавшуюся на нее. Она вставала на ноги после очередной атаки, пошатываясь и ощущая боль во всех мышцах. Вдруг Марли замерла на месте. Ее голова была повернута в сторону леса позади Ровены.

Марли поспешно сдернула с головы шлем.

— Добрый день, дорогой брат. Мы думали, ты отправился воровать фазанов, которых она так любит.

Ровена обернулась и, не видя в шлеме Гарета, сделала реверанс ближайшему дереву.

Голос Гарета слышался откуда-то слева.

— Мне пришлось подавить свою любовь к грабежу, когда я услышал, что в лесу схватились два могущественных дракона. Ты-то привыкла к таким проказам, а кто это там в шлеме? Не думаю, чтобы это была Данла.

Гарет снял шлем с Ровены, и золотистые волосы рассыпались по ее плечам. Она вновь присела в реверансе.

— Добрый день, сэр Гарет. Надеюсь, мы не вызвали вашего недовольства.

— Боже сохрани, — пробормотала Марли. Гарет заправил прядь волос Ровены ей за ухо. Его глаза сверкали под темными бровями.

— Ты не ранена?

Ровена отрицательно потрясла головой.

— Тогда у меня нет никаких причин быть недовольным.

Марли насмешливо фыркнула.

Пальцы Гарета скользнули под рукав Ровены, нащупав багровеющий синяк. Брови его нахмурились, глаза потемнели. Он уставил палец на Марли:

— Все сказанное относится только к Ровене. Тобой же, напротив, я чрезвычайно недоволен.

Марли обмякла, шутливо изобразив обморок.

— Умоляю простить меня, милорд. Я трепещу от одной мысли о вашем недовольстве.

Ровена захихикала, торопливо перейдя на притворный кашель, поскольку Гарет, продолжая хмуриться, повернулся к ней.

— Вы обе отправитесь спать сегодня без ужина за ваши опасные игры.

Ровена приуныла.

Марли самодовольно подошла к Гарету.

— Не думаешь ли ты, что я уже вышла из того возраста, чтобы посылать меня в постель без моего супа? Ровена, по крайней мере, в постели может полакомиться тобой. Это несправедливо. — Она потрепала его за бороду. — Что это ты так покраснел, дорогой мой братец?

Гарет схватил сестру за запястье. Ее пальцы согнулись, как будто она хотела впиться ногтями в его лицо. Гарет отбросил ее руку.

— Будь ты проклят. — Мрачный голос Марли, бормочущий проклятия, заставил Ровену содрогнуться. — Дьявол побери вас обоих. — Она яростно взмахнула копьем в воздухе и убежала в лес.

Ровена покачала головой:

— Боюсь, ваша сестра не очень-то любит меня.

Гарет усмехнулся.

— Марли никогда не любила никого, кроме меня. — Увидев удивленный взгляд Ровены, он добавил: — Разве ее нежное отношение ко мне не очевидно?

Они оба засмеялись. Напряжение Ровены рассеялось.

Смех Гарета быстро растаял, оставив лишь горькую улыбку сожаления.

— Марли любит и ненавидит меня с одинаковой страстью. Когда ей исполнилось шесть лет, она обрезала волосы, чтобы походить на меня. Отец не обратил на это никакого внимания. Он лишь потрепал ее по голове и заказал ей новый наряд. Она тут же разрезала его, чтобы сделать воздушного змея, которого запускала с самой высокой башни. — Гарет оставил вспоминания о прошлом и обратился к Ровене:

— Пошли. Я проведу тебя обратно в Карлеон. С этим шлемом под мышкой тебя того гляди примут за попавшегося грабителя. Какого-нибудь обедневшего барона, которого ведут к владельцу замка для справедливого возмездия.

Ровена пошла по тропинке пружинящим шагом, едва не прыгая от избытка радостных сил, вливавшихся в нее с этими первыми днями осени.

— А этот господин замка — он великодушный человек?

— Напротив! — воскликнул Гарет. — Я слышал, что он подобен волку в человеческом обличье, которому все равно, что повесить, что зажарить вороватого барона.

— А если вороватой окажется баронесса?

Голос Гарета понизился до хриплого рычания:

— Ну, тогда он просто проглотит ее целиком!

— Как раз это и говорила мне Марли… — Она обернулась, успев заметить направление взгляда Гарета. Рыцарь не сводил глаз с ее ног. Боже, она совсем забыла о своих нескромно подобранных юбках. Ну и вид! Вот уж впрямь пойманная шлюшка.

Щеки ее загорелись. Она поспешно ухватилась пальцами за крепкий узел завязанной юбки в надежде легко распустить его,

— Подожди. — Рука Гарета коснулась ее руки. Ровена остановилась. Он встал перед ней на одно колено, умелыми пальцами распутывая узел. — Мы за секунду приведем вас в порядок. Вы у нас будете настоящей леди.

Если его открытая улыбка была попыткой успокоить ее, то, увы, попытка не удалась. Ровена стояла, вся сжавшись, вздрагивая при каждом прикосновении его пальцев. Щеки ее пылали. Она смотрела на его склоненную голову и вдруг заметила два седых волоска среди черной шевелюры.

— Сколько вам лет? — тихо спросила она.

— Сколько, вам кажется? — Он поднял голову, опершись локтем о колено.

— Я думаю, что вы старше Большого Фредди.

Улыбка Гарета добавила морщинок вокруг его глаз.

— Сколько же лет Большому Фредди?

Ровена перестала краснеть, сосредоточенно нахмурившись. Гарет терпеливо ждал, пока она считала на пальцах. Наконец она растерянно сказала:

— Он старше всех нас.

Гарет закончил возиться с узлом. Юбки живописным каскадом распались вокруг его рук.

— Боюсь, я слишком стар. Мне тридцать три.

Ровена легко запорхала по тропинке вперед. Гарет глядел ей вслед, уткнув подбородок в кулак. Солнце, льющееся сквозь ветви древнего дуба, придавало ее волнистым волосам цвет неотшлифованного золота. Ровена перепрыгивала с одной стороны дорожки на другую, протягивала руку, чтобы погладить грубую кору орехового дерева, сорвать крошечный, в прожилках, листик. Потом она повернулась лицом к Гарету, застенчиво разглаживая раздувающуюся юбку.