Дженна Питерсен - О чем мечтает герцог
Но, в конце концов, она всего лишь приподняла край юбки и унеслась обратно в бальную залу. Единственное, что она смогла сделать, это убежать.
Глава 7
Хотя бал и прошёл успешно, в три часа утра дом почти затих. Те из слуг, кто ещё не находился в кровати, были уже на пути к ней, оставив уборку бальной залы на раннее утро, до того, как гости встанут и начнут требовать чая, печенья, а также по-особому приготовленные яйца.
Завсегдатаи балов, протанцевав до изнеможения, уже либо легли спать, либо наслаждались тайными любовными свиданиями, о которых условились ещё во время приёма. Никто больше не докучал Саймону, и он спокойно уселся за огромный письменный стол из вишнёвого дерева, находящийся в кабинете отца, сколько он себя помнил. Один взгляд на этот стол вызывал в нём целую лавину воспоминаний, и по большей части приятных.
Здесь, в этом кабинете, он рассказывал отцу о своих школьных оценках и получал высокую похвалу, которая потом согревала его до глубины души. Впоследствии здесь же они вели политические дебаты, и это открыло Саймону совершенно новый мир, наполненный ответственностью и долгом. И, в конце концов, именно здесь он стал постигать все тонкости и нюансы того, как быть герцогом, и всё то, что связано с этим высоким титулом.
Улыбнувшись, Саймон оторвался от своих воспоминаний. В данный момент ему предстояло методично просмотреть груду отцовской документации и множество личных записей. Вместо этого он уставился в окно, за которым раскинулся ночной сад, и мысленно унёсся прочь. И только после этого он позволил себе подумать о нежных губах и тихих вздохах.
— Вот ты где, — произнёс Рис, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Остановившись у порога, он скрестил руки на груди и через всю комнату пристально взглянул на друга.
Биллингем вздохнул. Он знал, что Рис найдёт его. Когда Саймон вернулся в бальную залу после встречи с Лилиан, Уэверли не проронил ни слова, но это был только вопрос времени. Теперь же настала пора расплатиться за молчание.
— Тебе разве не следует быть в постели? — поинтересовался Саймон. — В своей или той, которая расположена дальше по коридору, в комнате Энн?
Последнее он добавил, чтобы как следует разозлить Риса. Друг был настолько щепетилен относительно приличий, что Саймон порой задавался вопросом, сподобилась ли «счастливая» парочка хотя бы на поцелуй.
— Тебе не удастся отвлечь меня, даже оскорбляя честь моей невесты, — парировал Рис, хотя когда он подошёл, стало заметно, что челюсть у него крепко сжата. — Я хочу знать, что произошло сегодня вечером на террасе, когда ты последовал за мисс Мэйхью. Вы были там какое-то время одни, а когда ты вернулся в бальную залу, то выглядел совсем другим, так, словно с тобой что-то произошло. А девушка и вовсе исчезла.
Саймон пожал плечами, поднялся, оттолкнув стул, и принялся мерить шагами комнату. Перед тем, как ответить, он провел ладонью по лицу.
— Что ты хочешь от меня услышать, Уэверли? Что я понял, как безумно увлечён женщиной, которая, по твоему мнению, совершенно мне не подходит? Женщиной, которую моя мать совершенно не выносит, хоть я и не доверяю её суждениям? Хочешь услышать, как я нашёл Лилиан на террасе и целовал её до тех пор, пока не начал задыхаться? Что в тот момент я не мог думать ни о чём, кроме как прижать её к стене, задрать юбки и овладеть ею прямо на месте? Ну что, теперь тебе лучше от того, что я сказал?
Рис подошёл ближе. На его лице отразилось чувство неподдельного беспокойства за друга. Его вид заставил Саймона пожалеть о брошенных в гневе грубых словах. Может, Рис и был снобом, но он также был чрезвычайно предан другу. Боль Саймона никогда не доставляла ему удовольствия, и было нечестно думать, будто это могло измениться.
— Ты что, действительно влюбился в эту девушку? В этом есть нечто большее, чем просто желание расстроить твою мать или пойти наперекор мнению общества. Ты по-настоящему хочешь её… — Рис был в шоке от собственных слов.
Саймон кивнул. Он не мог отрицать ни единого слова друга.
Рис потёр виски кончиками пальцев и добавил:
— Ты намерен разрушить свою жизнь?
Саймон покачал головой.
— Не знаю, стал бы я заходить так далеко, чтоб разрушить свою жизнь. Не то, чтобы я люблю её. Но я чувствую необъяснимое, мощное влечение к ней. Я словно одержим ею.
Рис взглянул на Саймона с некоторым облегчением.
— Тогда, возможно, ещё есть надежда, что всё обойдётся. Ты говорил, что мисс Мэйхью продолжает оказывать сопротивление твоим попыткам ухаживать за ней.
Саймон кивнул.
— На самом деле, так же, как ты и моя мать, она регулярно указывает мне на то, насколько мы не подходим друг другу.
Рис удивлённо приподнял бровь.
— Вероятно, юная леди достойна большего уважения, чем я полагал. Действительно, Саймон, подумай хорошенько о том, что ты делаешь. Давай просто предположим, что пока ты преследуешь собственные интересы, эта особа каким-то образом поймает тебя в свои сети.
Саймон вздрогнул.
— Я не считаю, что всё зашло настолько далеко, Уэверли. У меня есть определённый интерес к девушке, но я не собираюсь жениться на ней.
— Ради бога, — Рис вскинул голову. — С тех пор, как ты принял титул, женитьба для тебя стала делом первой необходимости. Ты знаешь, что это твой долг. Поэтому любая женщина, к которой ты проявляешь так называемый интерес, может рассматриваться в качестве потенциальной невесты.
— Лишь гипотетически, — проговорил Саймон, поймав себя на мысли о том, что может легко вызвать в воображении образ Лилиан, играющей столь значительную роль в его жизни. Это было странно, потому что он знал её слишком мало, а уже принимал в отношении неё какие-то решения. И, возможно, причиной тому было желание сорвать ещё несколько страстных поцелуев.
Рис пожал плечами, и это движение заставило Саймона сконцентрировать внимание на друге.
— Да. Я только хочу, чтобы ты понял, куда этот самый интерес может завести тебя, если ты пойдёшь до конца.
— И ты считаешь, что это приведёт меня к женитьбе? — Саймон склонил голову. — Или я попаду в чьи-то сети, как ты соизволил романтично выразиться.
Друг оставил без внимания прозвучавшую колкость.
— Что будет, если ты, пренебрегая всеми разумными доводами, женишься на Лилиан Мэйхью? Если ты не хочешь думать о себе, тогда подумай о ней. Понимаешь ли ты, что за будущее ждёт её в этом случае?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Саймон. — Она станет герцогиней, членом влиятельной и уважаемой семьи, что только укрепит её положение в обществе.
Рис сухо рассмеялся.
