Маргарет Макфи - Благородный разбойник
— Безусловно. — Нед тоже взял бокал и сделал глоток, не подавая виду, что терпеть не мог этот напиток. Он слишком хорошо видел, что Лонгли демонстративно не замечал присутствия Роба. — Вы знакомы с моим управляющим, мистером Финчли?
Лонгли с трудом сдержался, чтобы не скривить верхнюю губу, и, едва заметно кивнув Робу, переключил свое внимание на Неда. Он считал Роба ниже себя, как, впрочем, и Неда. Однако деньги заставляли его поступаться принципами.
— Хэрроу рассказывал, что видел вас у Теттерсела.
Теттерсел держал аукционный дом, где люди из высшего общества покупали себе лошадей. Нед услышал легкое сопение, которым Лонгли всегда сопровождал свою речь, когда говорил с ним, и почувствовал, что начинает злиться. Это чувство постоянно охватывало его в обществе людей, рожденных в богатстве и наследовавших свои привилегии вместе с титулами. Они жили в другом мире, далеком от той реальности, которую знал он.
— Интересовались, что у него за товар. Верно, мистер Финчли?
— И есть ли что-нибудь хорошее, — добавил Роб.
— Тут важно, чтобы лошадей смотрел понимающий глаз. — Которого нет у вас. Несмотря на все свои старания, лорд Лонгли не мог скрыть покровительственного тона. — Опытный. Я с радостью открою вам пару секретов.
— Вы очень любезны. — Нед улыбнулся.
Смысл этой улыбки от Лонгли ускользнул.
— Где вы катаетесь верхом?
— Я не катаюсь верхом.
— Я этого не знал. — Лонгли двинулся чуть-чуть в сторону, намереваясь поделиться с друзьями из клуба «Уайтс» своими соображениями о том, что его дела с Недом идут не так, как он надеялся. — Полагаю, я должен был догадаться, что, учитывая ваше… — Он оборвал себя на полуслове.
Нед смотрел прямо ему в глаза.
Граф отвел взгляд, откашлялся и сменил эту тему на ту, ради которой он и торчал рядом с Недом на этом балу.
— Леди Джульет сегодня в прекрасном настроении. — Леди Джульет — дочь Лонгли, для которой он подыскивал партию среди нуворишей.
— Вы, должно быть, очень гордитесь ею. — Краем глаза Нед видел, что Роб с трудом сдерживает ухмылку.
— Думаю, вам не надо говорить, что она настоящая жемчужина нынешнего сезона. Я уверен, что вы уже успели ее оценить.
— Вне всяких сомнений.
Лонгли улыбнулся:
— Настоящая лошадница, насколько я помню.
Улыбка сползла с лица лорда. Он сообразил, какую ошибку только что совершил.
— Теперь она уже не так увлечена лошадьми. — Лонгли снова кашлянул. — Прошу меня извинить, я вижу Уилластона. Мне надо обсудить с ним одно дело.
Слегка поклонившись, Лонгли отошел, оставив Неда и Роба одних.
Какое-то время оба молчали, прежде чем Нед заговорил:
— Есть одна вещь, Роб, которую тебе надлежит знать. У вдовствующей леди Ламертон новая компаньонка.
— Я должен прыгать от радости? — усмехнулся Роб.
Нед не улыбался. Он пристально смотрел на Роба.
— Ее зовут мисс Эмма Норткот.
Улыбка исчезла.
— Норткот? Я думал, что из Норткотов давно никого не осталось. Что они уехали из страны.
— Я тоже. — Нед вспомнил, в каких условиях жили Эмма Норткот и ее отец. Вспомнил вечера в харчевне «Красный лев», узкую улочку, где стоял облезлый пансион, где они снимали жилье, вспомнил склады в лондонских доках и почувствовал, как к горлу подкатил ком. Он сглотнул. Мрачно улыбнулся: — Видимо, мы ошибались.
— Черт побери. — Роб был так потрясен, что забыл, где он находится, и у него вырвалось это тихое ругательство, столь неуместное среди окружавшей их элегантной роскоши. — Это может все усложнить.
— Почему? — Лицо Неда сделалось замкнутым.
— Ты сам знаешь почему.
— Я не сделал ничего плохого. Мне нечего стесняться.
— И все же.
— Не думаю, что у нас могут возникнуть проблемы. Она нам проблем не создаст. — Во всяком случае, теперь, когда он знает, кто она такая.
Взгляды обоих мужчин одновременно скользнули по залу в ту сторону, где сидела леди Ламертон со своими приятельницами… и своей новой компаньонкой.
Не де Лайл, а Норткот — это была самая страшная ложь.
Нед смотрел на ее длинные блестящие волосы, приподнятые вверх и спадавшие по затылку каскадом темных локонов, на ее небесно-голубое шелковое вечернее платье, достаточно простое и ничем не украшенное, в отличие от изысканных нарядов других дам и, очевидно, купленное на деньги леди Ламертон. На ней не было драгоценностей. Он знал, что у нее ничего нет. Ее декольте открывало лишь гладкую оливковую кожу. Длинные белые вечерние перчатки закрывали руки, а из-под платья выглядывали носки белых туфелек.
Эмма заметила его в тот же миг, когда вошла в бальный зал. Нед понял это. Он передал свой бокал Робу.
— Я должен кое-что сделать.
— Надеюсь, ты не собираешься…
Нед хмуро улыбнулся.
— Только не говори, что ты собираешься пойти туда и представиться? — Роб уставился на него так, словно Нед сошел с ума.
— Я не пойду представляться. Мы с мисс Норткот уже имели это удовольствие.
Роб выглядел обалдевшим.
— Однако у нас с леди не было возможности побеседовать.
Музыка умолкла. Закончился очередной танец. Дамы и кавалеры, заполнявшие середину зала, раскланялись и начали расходиться.
Нед снова взглянул туда, где сидела Эмма.
— Я ненадолго.
— Нед… — тихо, но очень настойчиво произнес Роб.
Но Нед уже шел, плавно лавируя среди толпы, и его взгляд был устремлен на Эмму Норткот.
Глава 6
— О, мой бог! — услышала Эмма возглас мисс Чичестер, когда эта дама взглянула в ту сторону, где Нед Стрэтхем и мистер Финчли беседовали с лордом Лонгли. — Мисс Норткот, вы не поверите, но мистер Стрэтхем…
Эмма изо всех сил старалась не смотреть туда.
— Я не понимаю, почему мистер Стрэтхем вызывает такое восхищение у дам из высшего света, — перебила она. — Он всего лишь торговец, несмотря на все свои деньги. — Это был жестокий и в высшей степени высокомерный отзыв, однако после того, что он сделал, Нед заслуживал его.
Мисс Чичестер вытаращила глаза. Ее бледные щеки залил пунцовый румянец. Она тихо охнула и прижала руку к груди.
— Вы совершенно правы, мисс Норткот, — произнес голос Неда Стрэтхема. Все то же произношение, выдававшее жителя Ист-Энда, та же манера подчеркнуто выделять некоторые слова.
У Эммы замерло сердце. На мгновение она застыла неподвижно, прежде чем повернуться и посмотреть в эти слишком хорошо знакомые холодные голубые глаза.
— Мистер Стрэтхем, — сказала она, стараясь, чтобы ее спокойный голос скрыл внутреннюю дрожь. — Вы меня напугали.
