Бренда Джойс - Игра
Выражение лица Джеральда чуть смягчилось, и он обернулся к дочери.
Кэти, у меня нет ничего, кроме одежды, прикрывающей тело, и воздуха, которым я дышу. Я не могу заплатить пирату ничего — ни большую сумму, ни маленькую. И я не могу найти тебе мужа — сейчас, во всяком случае. Ни один уважающий себя мужчина тебя не возьмет — ни один.
Она задохнулась. — Но…
Ты собираешься со мной спорить? Катарина чуть съежилась, потом расправила плечи и высоко подняла голову.
Нет, — прошептала она.
Джеральд глубоко вздохнул. Он весь дрожал. . — У меня не осталось ничего! У меня все отобрали. Отобрали и раздали англичанам, будь они прокляты. У меня нет ничего, а ты жалуешься, что у тебя нет мужа!
Катарина уставилась на отца. Ее глаза туманили внезапно выступившие слезы.
Десмонд полностью уничтожен, — пронзительным голосом добавила Элинор. — Честолюбивый кузен вашего отца, Фитцморис, поторопился занять его место, пытаясь объединить других ирландских лордов и выгнать англичан. Но, видит Господь, он сжег все деревни, а что осталось, разграбил сэр Генри Сидни! Сейчас ирландцы прячутся в лесах и болотах — простые и благородные, мужчины, женщины и дети — все голодные и замерзшие до полусмерти! — Элинор вытерла глаза. — Десмонд уничтожен, отец потерял все, что имел, а ты приезжаешь сюда, полагая, что мы найдем тебе мужа? У нас слишком серьезные проблемы, чтобы заниматься такой ерундой. Катарину охватили угрызения совести. Она решила, что и вправду чересчур эгоистична.
— Простите.
— Хотел бы я знать, чем сейчас занимается Фитцморис! — яростно вскричал Джеральд. — Чертов кузен, будь он проклят!
— Новый лорд-президент Мюнстера загнал его в долину Ахерлоу, — сказал Лэм. Все, включая Катарину, уставились на него. — Фитцморис решил перезимовать там, но я думаю, что очень скоро он появится и возобновит битву.
— Да, весна — подходящий сезон для войны, — задумчиво произнес Джеральд.
— Фитцморис объявил себя графом Десмондом вместо твоего отца, — добавила Элинор. — В уме ему не откажешь. Он уже заручился поддержкой Испании и Папы Римского, и он не успокоится, пока не вырвет Десмонд из рук его законного повелителя!
У Катарины краска схлынула с лица, сердце ее отчаянно билось.
Я ничего этого не знала, — прошептала она. Ее мысли вернулись к Л эму О'Нилу. Откуда он мог все это знать, если, как он сам сказал, у него не было ни клана, ни родины — ничего, кроме жизни на море?
Теперь ты все знаешь. — Джеральд в бессильной ярости затряс головой. — Тебе надо было оставаться во Франции. Я ничем не могу помочь тебе, Кэти.
Катарина обхватила себя руками.
Я помогу ей, — спокойно проговорил Лэм. Джеральд обжег его яростным взглядом.
Нет. Я не позволю вам пользоваться моей дочерью, как какой-нибудь крестьянской девкой. Она принадлежит двум великим домам.
Лэм чуть заметно улыбнулся.
Боюсь, что в данном случае вы не сможете мне помешать.
Джеральд не сводил глаз с Лэма, как будто в комнате больше никого не было.
Насколько вы похожи на своего отца? Лэм с безразличным видом пожал плечами.
— Точь-в-точь как он. Во всяком случае, так говорят.
— Я этого не думаю, — сказал Джеральд, мрачно улыбаясь. — Я думаю, что вы очень даже отличаетесь от Шона О'Нила. Доказательством может служить то, что с Кэти пока ничего не случилось.
Можете думать что вам угодно, Фитцджеральд. — Лэм пожал плечами. — Но теперь я продемонстрировал Катарине, что ей не остается ничего другого, как оставаться со мной, и мы с ней можем удалиться.
Нет, — прошептала Катарина, глотая сдерживаемые слезы. Она с нескрываемой враждебностью уставилась на Лэма — сына известного мерзавца Шона О'Нила. Он не сказал ей этого, но она могла бы сама догадаться. Ее отец ошибался. Пират был точно таким, как Шон, — она знала это не понаслышке.
У меня есть к вам деловое предложение, О'Нил, — заявил Джеральд.
Вот как? — скептически произнес Лэм. — Что вы можете предложить такого, что заинтересовало бы меня хоть самую малость?
Катарина переводила глаза со своего отца на своего тюремщика, обеспокоенная поворотом, который принял разговор. С каждой секундой страх ее нарастал.
Отец даже не взглянул в ее сторону.
Как сильно вы ее хотите?
Катарина ахнула, уверенная, что ослышалась.
Достаточно, чтобы удерживать ее против ее воли и невзирая на самые разумные соображения, — спокойно ответил Лэм.
Джеральд, хромая, подошел к Лэму вплотную.
Достаточно, чтобы жениться на ней? Катарина в ужасе вскрикнула, но на нее никто не обратил внимания.
Лэм несколько мгновений молчал, потом произнес:
С какой стати мне обременять себя женой?
— Любому мужчине нужна жена. У нее нет приданого, но я дам вам мое благословение, — сказал Джеральд. — Хотя я разорен и Десмонда больше нет, но в жилах Катарины течет благородная кровь. Линия Фитцджеральдов восходит к самому Завоевателю. И она — точная копия своей матери. А ее мать дала графу Ормонду семерых отличных сыновей. У вас не будет лучшего выбора. Вы — ублюдок, О'Нил, сын англичанки. Ваш клан никогда не объявит вас своим повелителем. Ваши родичи не признают вас своим. Англичане ненавидят и боятся вас. — Черные глаза Джеральда горели. — Но я вас признаю, Лэм.
— Отец! — воскликнула Катарина, не в силах сдержать дрожи. — Не надо!
Глаза Лэма превратились в узкие щелки.
Чтобы иметь сыновей, мне не требуется жена, и вы это знаете. Да сыновья мне и ни к чему. Как вы совершенно точно заметили, я не из благородного рода. Что они могли бы унаследовать? Скалу, которую я зову домом? Мои три пиратских корабля? — Он хрипло рассмеялся. — Мне не нужна жена, Фитцджеральд. Мне никогда не требовался клан. И если она даст мне сына, его кровь будет не красной, а голубой.
Со временем, — лихорадочно прошептал Джеральд, — ваш сын мог бы унаследовать часть Десмонда.
Катарина изо всех сил обхватила себя руками, стараясь убедить себя, что этого разговора нет. Его просто не могло быть.
В улыбке Лэма мелькнула насмешка.
Ваше предложение — пустые слова. Десмонда больше нет.
Катарина уставилась на жесткое красивое лицо пирата, ненавидя его больше, чем когда-либо прежде.
Джеральд молчал несколько долгих напряженных мгновений — мгновений, в течение которых оба мужчины скрестили взгляды, оценивая друг друга. Джеральд прервал нараставшее напряжение.
— Если бы я все еще был графом Десмондом, вы бы в мгновение ока взяли ее — будь она хоть совершенным уродом — без всякого приданого!
Лэм склонил голову.
Возможно.
Джеральд не сводил с него глаз.
Поскольку вам не удалось разубедить меня, милорд, мы отправляемся, — негромко сказал Лэм.
