Кэтрин Харт - Летняя гроза
В каждый приезд Летней Грозы они с Хитрым Лисом прекрасно проводили время вместе, но только до того момента, как он заводил разговор о женитьбе. Тогда девушка мрачнела и по возможности мягко пыталась объяснить, что, возможно, теперь они слишком разные для того, чтобы пожениться.
— Вероятно, нам нужно забыть об этом и остаться просто друзьями, — сказала она во время своего последнего приезда. Это было два года назад, когда ему исполнилось семнадцать, а ей шестнадцать лет.
— Я что, стал таким некрасивым, что ты не можешь находиться рядом со мной, видеть меня? — спросил Хитрый Лис, обиженный очередным отказом Грозы.
— Нет-нет, Хитрый Лис! — поспешила заверить его Летняя Гроза. — Ты же знаешь, что это не так. Ты мне очень нравишься. И всегда нравился.
— Тогда почему ты даже не можешь запомнить, что меня теперь зовут Вольный Ветер, а не Хитрый Лис? Два года назад я, как полагается, обратился к духам с вопросом, и вот уже два года как я прошел посвящение в мужчины и взял имя Вольный Ветер. Если, как ты говоришь, я тебе нравлюсь, ты думала бы обо мне и хотя бы запомнила мое имя, — дал ей отповедь юноша.
Покраснев от смущения, Летняя Гроза сказала:
— Прости меня, пожалуйста, Вольный Ветер. Прости. Я просто так давно знаю тебя под именем Хитрого Лиса, что оно для меня привычнее.
— В этом-то все и дело, Летняя Гроза. Ты все еще считаешь меня мальчиком, а не мужчиной, а я думаю о тебе как о женщине, которой ты становишься. — Он без стеснения окинул взглядом прелестную фигуру девушки, заставив ее покраснеть во второй раз.
— Пожалуйста, не дави на меня в этом, Вольный Ветер. Я еще слишком молода, чтобы думать о замужестве.
— Многие шайеннские женщины выходят замуж в твоем возрасте или раньше, — напомнил он Грозе.
— Я не шайеннка! — в смятении выпалила Летняя Гроза. — Я не шайеннка. Я не белая и не мексиканка. Я ничто! — И в отчаянии, готовая расплакаться, она убежала прочь.
До конца пребывания в резервации Летняя Гроза была подавлена, и Вольный Ветер не нарушал установленной девушкой дистанции. На следующий год она не приехала, и вот уже два года, как он не видел свою нареченную невесту.
— Бабушка Рэчел, можно этим летом я снова поживу у вас с Томом, пока моя семья съездит в резервацию? — спросила Гроза.
Несколько лет назад ее бабушка удивила всех, приняв предложение руки и сердца шерифа Миддлтона. Рэчел полностью передала ранчо Адаму и переехала в Пуэбло. Они с Томом купили в городе небольшой дом и зажили вместе вполне счастливо.
— Конечно, можешь, дорогая. Ты же знаешь, мы всегда рады тебе.
— Тогда помоги мне убедить маму и папу разрешить мне остаться. В прошлом году я с ними не ездила, и они настаивают, чтобы в этом я обязательно поехала.
— А ты скорее будешь есть стекло, чем проживешь несколько недель в этой грязной шайеннской деревне, — со смехом поддразнила Рэчел, карие глаза ее искрились.
Она одна могла понять чувства Грозы. Ее тоже силой заставили жить в примитивном и грубом мире шайеннов, когда она стала женой вождя Белая Антилопа. Она ненавидела свою жизнь там и была невероятно рада, когда после рождения Адама Белая Антилопа великодушно разрешил ей вернуться к своим людям.
— Да нет, дело совсем не в этом, — ответила Гроза. — Я не боюсь отравления или чего подобного. Беда в том, что Хитрый Лис… э… Вольный Ветер снова станет приставать ко мне со своей женитьбой. Можно подумать, мое обещание выйти за него выбито где-то на камне. Он не хочет понять, что я была ребенком, когда договаривались наши родители, и что теперь я выросла и имею право сама выбрать себе мужа.
— Я знаю, что ты терпеть не можешь резервацию, но как ты относишься к Вольному Ветру? — поинтересовалась Рэчел.
Гроза вздохнула.
— Как объяснить? Я его обожаю. Я любила его, пока мы росли вместе, и совсем не хочу причинить ему боль, но я воспринимаю его, как Охотника или Стрелка, как еще одного брата. Если он попадет в беду, я с радостью помогу ему. Если он заболеет, стану ухаживать за ним. Я поделюсь с ним деньгами, одеждой, жильем, пищей…
— Всем чем угодно, только не собой, — закончила Рэчел.
Гроза медленно кивнула.
— Если бы он согласился на дружбу, лучшего я бы и не желала и стала бы ему настоящим другом, но ему нужно не это. Мне бы хотелось заставить его понять, бабушка, но он и слушать меня не станет. Он отказывается понимать, что мы никогда не будем мужем и женой. Он невероятно упрям!
— У вас, молодая леди, у самой очень сильный характер, — напомнила Грозе Рэчел, потом засмеялась: — Да, я очень хорошо вижу, что создаст трудности вам с Вольным Ветром, если вы поженитесь. Но, насколько я понимаю, он-то тебя любит, хоть ты и не отвечаешь взаимностью?
— Не знаю, наверное, — с запинкой ответила девушка. Она наморщила лоб, что-то вспоминая, и, вспыхнув, добавила: — Иногда он как-то странно смотрит на меня.
— Как же?
— Как будто представляет, как я выгляжу без одежды! Меня это очень смущает, бабушка. — И в ту же секунду по спине Грозы пробежал холодок, который, как она про себя отметила, как-то непонятно взбудоражил ее.
Рэчел бросила на внучку понимающий взгляд.
— А тебя не смущает, что ты хвостом ходишь за бедным Джереми, почти умоляя его взглянуть на тебя так, как, по твоим словам, смотрит на тебя Вольный Ветер? — Привязанность Грозы к молодому и холостому ветеринару не была для Рэчел секретом.
Жаркая волна залила лицо Грозы.
— Бабушка! — воскликнула она. — Я с Джереми с одиннадцати лет. Он учит меня лечить животных. Ты знаешь, как я их люблю, а он делится со мной своими знаниями.
— Прости меня, Гроза, но и слепому видно, что ты начинаешь проявлять больше интереса к Джереми, чем к животным, которых он лечит.
— О! — Летняя Гроза растерялась, не зная, что и ответить наблюдательной бабушке.
Улыбка Рэчел была полна сочувствия.
— Ничего страшного, Гроза. В том, что молодая девушка влюблена в красивого мужчину, нет ничего необычного или недостойного… а он и вправду красив.
— Я не влюблена в него, бабушка, — нерешительно произнесла Летняя Гроза. — Я его люблю. Я люблю Джереми уже больше двух лет и думаю, что всегда буду любить. Если бы только на месте Вольного Ветра был он и попросил меня стать его женой.
Рэчел молчала, не найдя нужных слов. Гроза спросила:
— Ты считаешь, что он слишком стар для меня?
— Едва ли, — со смешком ответила женщина. — Сколько ему… тридцать? — Гроза кивнула. — А тебе семнадцать. Тринадцать лет разницы. Не так уж и много. А почему ты спросила? Разница в возрасте имеет для тебя какое-то значение?
