Барбара Картленд - Очарование иллюзий
Первым побуждением Девины было заговорить с ними, но недоброжелательные взгляды женщин остановили девушку, она молча села в свободное кресло и обвела глазами комнату.
Интерьер приемной напоминал нечто среднее между гостиничным вестибюлем и антикварным магазином: диваны, обитые генуэзским бархатом, восточные ковры, множество статуэток и вещиц из резного дерева и бронзы, несколько пальм в старинных китайских вазах, показавшихся Девине особенно дорогими и ценными.
«Много денег, но маловато вкуса», - подумала она.
Как бы смеялся ее отец, увидев, к каким нелепым результатам приводит неуемное стремление сорить деньгами! Девина никогда прежде не слышала о мистере Бандерхольце, но роскошная обстановка особняка красноречиво свидетельствовала о том, что он был, несомненно, одним из известных американских миллионеров. Она знала, что в Америке много миллионеров: Асторы, Бандербильды, Гулдсы. Сэмюель Киворд часто упоминал их фамилии - с восхищением и благоговением, словно они были богами, обитающими на Олимпе и не имеющими ничего общего с остальными людьми. Девина достаточно долго прожила в этой стране, чтобы понять - американцы буквально поклоняются золотому тельцу! Каждый американец живет мечтами и надеждами быстро разбогатеть, а тот, кому это удается, вызывает одновременно и восторг, и зависть.
Пока Девина рассматривала приемную, открылась дверь, ведущая во внутренние покои, и лакей в белых перчатках подал знак женщине, сидевшей первой в очереди. Торопливо поднявшись с кресла, она поспешила к двери, и Девина почувствовала жалость к ней и к другим женщинам, нетерпеливо ожидающим своей очереди на собеседование. Как много надежд они связывают с этим местом компаньонки! Девушке очень хотелось поговорить с ними, расспросить об их жизни, а главное, узнать, что они будут делать, если их не возьмут на службу. Она уже повернула было голову к своей соседке, как вдруг снова приоткрылась дверь и другой женщине жестом приказали войти.
«Как быстро беседуют с претендентками», - подумала Девина.
Поскольку женщины, уходившие на собеседование, обратно не возвращались, а лакей поочередно вызывал новых, Девина поняла, что их выпускали через другую дверь. Решив узнать хоть что-то о людях, живущих в этом роскошном особняке, она обратилась к соседке:
- Простите, вам что-нибудь известно о хозяевах дома?
При звуке ее голоса все взгляды устремились на девушку, а соседка, оценившая, очевидно, вежливые манеры Девины, ответила:
- Вся Америка знает Вандерхольцев.
- Кроме меня, - смущенно улыбнулась Девина.
Ее искренность и скромность смягчили женщин, и они разом заговорили:
- Они очень богаты! Просто невероятно богаты! У них есть дочь, для которой, вероятно, и подыскивается компаньонка.
- А на чем мистер Вандерхольц нажил свое состояние? - поинтересовалась Девина.
- О, он железнодорожный король! Вы наверняка слышали о нем!
- Должно быть, я ужасно невежественна, но мне встречалась лишь фамилия Вандербильд, а о Вандерхольце я ничего не знаю.
- Они оба родом из Нидерландов, - объяснила одна из женщин. - Их семьи переселились в Америку еще в прошлом веке.
Видя, с каким интересом Девина слушает, ее соседка наклонилась поближе и почти шепотом сообщила:
- А миссис Вандерхольц - дама с большими амбициями. Ее семья - самая известная в Вирджинии, и она претендует на роль первой леди нью-йоркского общества.
Женщина хотела еще что-то добавить, но заветная дверь открылась, и она, умолкнув на полуслове, встала и, слегка прихрамывая, вышла.
- У нее мало шансов получить эту должность, - заметила другая соседка Девины. - Кто же возьмет на работу полукалеку?
- По-видимому, она страдает ревматизмом, - сочувственно предположила Девина.
- Разве вы не знаете, что в этом городе хозяева берут на службу только крепких и здоровых людей?
Теперь в приемной, кроме Девины, оставались три женщины, все они были гораздо старше ее, и у девушки появилась надежда, что удача улыбнется ей.
«Но, возможно, и я тоже не получу работу, - подумала она. - А интересно было бы взглянуть на остальные комнаты особняка миллионера».
Нагромождение предметов искусства и антиквариата в приемной, где сидела Девина, было типичным для тех владельцев, кто руководствовался не чувством меры и вкуса, а лишь желанием выставить напоказ роскошь и финансовое благополучие. Соседка Девины проследила за ее взглядом и, догадавшись, о чем та думает, сказала:
- В Нью-Йорке антикварные магазины процветают. Я как-то пыталась устроиться в один из них на работу. Я немного разбираюсь в оформлении интерьера, и уж, конечно, не хуже тех нуворишей, которые захламляют свои дома, как этот, множеством безвкусных вещей!
- Если все миллионеры обставляют свои жилища с такой роскошью, то сколько же нужно грузовых кораблей, чтобы возить это добро из Европы в Америку! - заметила Девина.
Ее соседка рассмеялась:
- Разве вы не знаете, что в Нью-Йорке полно мастерских, ютящихся в подвалах и полуразрушенных домах, где и производится весь этот «антиквариат»? Берут за образец одно-единственное подлинное кресло в стиле Людовика Четырнадцатого и делают бесчисленное количество копий!
- Неужели правда? - изумилась Девина.
- А как вы думали? Этих богачей легко обмануть, ведь они невежественны и разбираются лишь в той области, в которой им удалось сколотить капитал!
Девина засмеялась, но, поскольку женщины ее не поддержали, смущенно умолкла.
Снова открылась дверь, и женщина, сидевшая рядом с ней, встала с кресла. Лакей отрицательно покачал головой и указал на Девину. Та подумала, что это ошибка, и, когда лакей еще раз поманил ее рукой, торопливо сказала:
- Эти дамы пришли раньше меня.
Лакей не снизошел до ответа. Он снова молча ткнул пальцем в ее сторону, и Девина, чувствуя неловкость и стыд, заторопилась к двери. Проходя мимо все еще стоявшей неподвижно женщины, она виновато улыбнулась, но та лишь бросила на нее гневный взгляд.
Девина очутилась в огромной гостиной, вдвое превосходящей размерами приемную. Она также была заставлена всевозможной мебелью, статуэтками, вазами и безделушками, но ей было некогда рассматривать все это богатство. Внимание ее привлекли две дамы в противоположном углу комнаты.
Они сидели у камина в бархатных креслах и не сводили глаз с Девины, которая направилась к ним, ступая по ковру, такому густому и толстому, что ноги утопали в нем, будто в песке.
Подойдя ближе, Девина сначала вежливо поклонилась даме, а затем молодой девушке.
- Садитесь! - раздался повелительный голос, и палец дамы, унизанный бриллиантовыми кольцами, указал на стул с прямой спинкой, стоящий напротив кресел. - Как вас зовут?
