Джэсмин Крейг - Наваждение страсти
Когда помощники ангела клали Александра на пухлое грозовое облако, ангел стоял рядом, держал его за руку и шепотом успокаивал:
– Не тревожьтесь. Все будет хорошо.
«Какой прелестный голос! – подумал Александр, поглубже зарываясь в темное облако. – Под стать лицу…»
И закрыл глаза.
Глава 2
Увидев, что новая голубая ротонда Шарлотты залита кровью, леди Аделина истошно завопила. Шарлотта кинулась ее успокаивать, стараясь уберечь от обморока, однако опыт подсказывал девушке, что это вряд ли удастся. Три месяца назад, в день двадцатипятилетия Шарлотты, тетя Аделина хлопнулась в обморок просто потому, что ее расстроило упорное нежелание племянницы выходить замуж. В прошлом месяце Аделина лишилась чувств, когда кухарка объявила о своей беременности, а неделю назад обморок был вызван отказом Шарлотты связать себя узами брака с архидиаконом. Поэтому девушка сочла маловероятным, что теперь, обнаружив на дороге полумертвого человека, тетя Аделина упустит удобный случай и не потешит свою чувствительную натуру.
Грум и кучер перепачкались кровью и дорожной пылью не меньше хозяйки, а мужчина, которого они втроем подтащили к карете, был в таком плачевном состоянии, что даже хладнокровная Шарлотта почувствовала приступ дурноты. Однако тетя Аделина каким-то чудом сохранила самообладание, – видимо, любопытство все-таки возобладало над слабыми нервами, – и хотя кровь лилась рекой, она не потеряла сознания. Пользуясь тем, что ее родственница неожиданно проявила стойкость, Шарлотта поспешила забраться в карету и села напротив леди Аделины.
– Том, – сказала она кучеру, – если вы с Гарри затащите этого несчастного в карету, я положу его голову себе на колени. Думаю, так ему будет удобнее.
– Мисс Шарлотта, а куда девать его ноги?
– Действительно, он такой высокий, что не поместится на сиденье. Боюсь, его ноги будут свешиваться на пол.
Тетушка Аделина тревожно выглянула в окошко и поинтересовалась:
– А вы уверены, что все разбойники разбежались?
– Да, хозяйка, – уверенно заявил Том. – Они ускакали полями, я сам видел. Их было двое, и они так нахлестывали лошадей, словно за ними гналась нечистая сила. А потом еще один бандит поехал туда же на гнедой лошади, но он держался в седле гораздо хуже своих приятелей. Похоже, негодяй ранен. – Том мрачно посмотрел на потерявшего сознание незнакомца. – Сдается мне, этот бедолага не из их числа… Господи, он еле дышит, того и гляди, отправится к праотцам. И все-таки… вдруг он тоже разбойник?
Шарлотта спокойно перебила слугу:
– Этого не может быть. Ведь они напали на него. Да и потом, раненый не представляет никакой опасности. Ни для нас, ни для кого другого. Давайте не будем долго рассуждать и заберем его. Том, занесите с Гарри беднягу в экипаж.
Но едва Том и Гарри начали протаскивать покрытое одеялом бесчувственное тело в узкую дверь кареты, тетушка Аделина разразилась серией нервических восклицаний. Том наклонился, чтобы поправить одеяло, и Шарлотта обратила внимание на струйку крови, сочившуюся из пулевой раны на плече незнакомца.
Попытка Тома укрыть раненого одеялом оказалась безуспешной: оно было слишком коротким, чтобы прикрыть и широкую волосатую грудь, перепачканную кровью, и длинные ноги в расшитых льняных подштанниках. Одна из двух неподходящих для девичьего взора частей тела должна была остаться на виду. В конце концов, Шарлотта решила, что молодой человек более нуждается в тепле, чем в соблюдении благопристойности. Она подтянула одеяло к самому подбородку раненого и приказала кучеру как можно быстрее возвращаться к дому. Леди Аделина стыдливо вспыхнула и отвела взор.
Как только экипаж тронулся с места, раненый пошевелился и застонал. Он напрягся из последних сил, но уже через несколько секунд тело его обмякло, и молодой человек снова потерял сознание. К несчастью, последним усилием незнакомец забросил длинную мускулистую ногу на любимую юбку леди Аделины, а затем его босая ступня коснулась ноги Шарлотты и остановилась чуть выше лодыжки. Посмотрев вниз, леди Аделина обнаружила, что лишь шерстяной носок отделяет ее голень от обнаженной мужской плоти. Это оказалось последней каплей, переполнившей ее душу, и без того испытавшую за день немало переживаний. Тетушка взвизгнула и, словно ошпаренная, отдернула ногу. Потом, побледнев, схватилась за сердце и без чувств распростерлась на сиденье.
Шарлотта вздохнула и в который раз задала себе риторический вопрос: неужели у женщин нет более серьезных поводов для переживаний? Она решительно оторвала лоскут от своей нижней юбки и одной рукой прижала его к ране, а другой пошарила вокруг в поисках сумочки. Вынув из сумочки флакон с ароматическими солями, Шарлотта зубами выдернула из него пробку и, стараясь не побеспокоить раненого, поднесла флакон к тетушкиному носу.
Леди Аделина несколько раз глубоко вздохнула, закашлялась и открыла глаза. Она поморгала, с рассеянным видом взмахнула носовым платком и обреченно посмотрела на племянницу.
– Дорогая, – прошептала она, – он все еще здесь? А я-то надеялась, что это лишь дурной сон.
Раненый неожиданно поднял руку и… опустил ее на грудь Шарлотты. Леди Аделина вздрогнула. Шарлотта поспешно протянула ей флакон с ароматическими солями, но тетушка отвела ее руку и с нескрываемым удивлением посмотрела на племянницу.
– Боже милосердный! Шарлотта, он такой… такой мускулистый! И смуглый. Кто его знает, может, он цыган, разбойник или даже… убийца! Почему ты не приказала Гарри посидеть здесь и последить за ним? Детка, ты совсем не думаешь о своей репутации.
– Я не понимаю, как раненый человек может повредить моей репутации.
– Но он же обнажен! – воскликнула леди Аделина. – Дорогая девочка, ты ведь держишь на руках обнаженного мужчину! А его голова?! Неужели ты не замечаешь, что она лежит… э-э-э… самым неделикатным образом?
– Но, тетя, я положила его голову себе на колени, потому что так удобно, ведь я должна прижимать к ране этот кусок ткани. И почему вы говорите, что он обнажен? Разве вы не видите, что молодой человек в подштанниках?
Леди Аделина ярко покраснела.
– Боже, Шарлотта, боюсь, я тебя совсем не понимаю. Как ты можешь без тени смущения произносить столь неприличные слова?
– Не знаю, – серьезно ответила Шарлотта. – Наверное, дело в том, что я была единственной девочкой в семье и росла среди пятерых братьев. Мне уже исполнилось шестнадцать, когда мама решила послать меня в школу. Наверное, это было поздновато, чтобы становиться настоящей леди. К тому времени Гил научил меня ездить верхом, а Адриан – стрелять. С Джоном мы всегда ходили на рыбалку, с Джорджем вели семейные счета, с Эдвардом занимались латынью… У меня совсем не было времени, чтобы приобретать манеры светской дамы.
