Кэрол Хови - Вкус победы
«Совершенствуйся шаг за шагом!» – Эллин всегда руководствовалась этим принципом. И первым шагом на пути к дерби была скоростная городская гонка с препятствиями – стипль-чез. Шейк должен был сегодня победить. Они обязаны победить. Иначе все это время и затраченные деньги пропадут даром. Не говоря уже о самоуверенности Мисси. Возможно, что и ранчо Мисси придет в упадок.
Берт и Мисси уже завтракали, когда через десять минут Эллин спустилась по узкой лестнице, умывшись и переодевшись в свой любимый коричневый костюм. Она уже отчистила от грязи свои дорожные сапоги из мягкой кожи и зачесала темные волосы, завязав на затылке узлом. Эллин опустилась на стул, небрежно отодвинув чашку и полную еды тарелку.
– Можешь забрать половину, – сказала она Мисси и слегка заволновалась, увидев кулак, который показала ее подруга. – Я просто не могу съесть даже часть этого, чтобы не быть слишком тяжелой для Шейка.
– А я не езжу верхом. Давай, накладывай это сюда, – изъявил желание Берт, потянувшись через стол за ее колбасой. Эллин помогла ему, выложив кашу в его миску. Мисси нервно звякнула посудой, убирая со стола пустые тарелки, и Эллин посмотрела на нее. Взгляд взволнованных серых глаз Мисси метался от Берта к Эллин и обратно, как будто она наблюдала игру в теннис.
– А как ты управляешь Шейком? – Казалось, Берт не замечает, что Мисси нервничает. Он твердой рукой накладывал себе в тарелку массу всякой еды. Эллин задумчиво откусила кусок горячего бисквита, вяло покачивая чашкой кофе, которую держала в правой руке.
– Так же, как и на тренировках, – начала она, уставившись на чашку с кофе. – Я отпускаю его на старте, а на спусках придерживаю. Я не хочу, чтобы он упал и сломал себе ноги.
– Или убил тебя, – согласился Берт, криво усмехнувшись. – Как насчет Кориандра? Ты видела его? Я слышал, что Боланд отвез его…
– В действительности, я не ожидаю многого от соревнований, – сказала Эллин, снисходительно улыбаясь и пытаясь поддержать уверенность в себе и в Мисси.
– Эллин, дорогая, – Берт покачал головой, по-отцовски улыбнувшись ей в ответ.
– Никогда не ошибайся в оценке своих возможностей, – Эллин очень любила Берта, но терпеть не могла, когда ее опекали и давали советы. Она скорчила ему гримасу, потому что не могла достать его ногу, чтобы лягнуть под столом. – Вы ведь видели его время, ваша предусмотрительность, – сказала она. – Не говорите глупости!
– Эллин Кэмерон, следи за своей речью! – Мисси всегда говорила с особо подчеркнутой медлительностью, когда бранила Эллин. И Эллин, увидев жалкое выражение лица Мисси, неохотно улыбнулась и согласилась с ее упреком.
– Так что ты говорил о Кориандре, Берт? – обратилась Мисси к старшему рабочему и в типичной для нее манере повернулась к Эллин. – Есть у нас шанс?
Берт с ожиданием посмотрел на жокея. Эллин, переведя взгляд с одного лица на другое, вздохнула.
– Кто-нибудь из вас помнит, когда я не выходила победителем из безнадежной ситуации?
– Да, – дерзко ответила Мисси. – Дважды. Один раз со мной и на ранчо.
Молодая женщина встала и начала убирать со стола, громко звеня чашками и тарелками. Берт ничего не сказал. Эллин поджала губы и уставилась на остатки кофе. Она не хотела думать о безнадежных ситуациях в которых оказывались другие люди. Она знала, что их ранчо было больным местом Мисси. Но почему Мисси беспокоило то, что Эллин помогала поддерживать ранчо материально, девушка не могла понять. В конце концов, ранчо частично принадлежало и ей тоже, и было вполне естественно, что прибыль, с трудом получаемая от «Голден Вил», ее пивной, шла на поддержку ранчо. Эта гордость Мисси всегда злила Эллин.
Ранчо было наследством Мисси, полученным от брата ее отца. Оно было прекрасным убежищем для Эллин, которая не хотела жить со своей семьей, а Мисси выросла с ней и была ее горничной.
Но собственность облагалась налогами, которые из каких-то средств нужно было платить. Эллин покрывала эти долги из собственных средств, а остатки пускала на дело – пивную «Голден Вил». Она считала необходимым и дальше платить за ранчо, питание и жилье. Но Мисси была другого мнения.
– Давайте не будем больше об этом, – сказала Эллин, вставая. – Сегодня я еду верхом на Шейке. Так? Это разрешит наши противоречия, действительные и мнимые. Денег не очень много, но я поставила сто долларов на нас, а это значит… – Эллин, не закончив мысли, перешла на другую тему. – А сколько ты поставил, Берт?
Берт кивнул с понимающей усмешкой.
– Месячный заработок.
– Ты пожалеешь, что так мало поставил! Ах ты неверящий! – колко заметила Эллин, хлопнув рабочего по плечу перчаткой.
– Насколько я понимаю, деньги надо ставить на Боланда и его лошадь, – сказал Берт. – Если мы выиграем, то, по меньшей мере, это будет пять к одному.
– Ты слишком много болтал в пивной, – пожурила Эллин и погрозила пальцем. – Должно быть, десять к одному.
– И место в дерби, – мечтательно вздохнула Мисси за их спинами. – Ах, Эллин, ты думаешь, мы…
– Да, я думаю, что мы должны справиться, – прервал Берт ее.
Эллин заговорщицки улыбнулась ему – Берт вообразил, что он дурачит двух женщин, пытаясь угадать исход данной ситуации, – и ей не хотелось его разочаровывать.
Берт и Мисси шли впереди легкой двухместной коляски с откидным верхом, которую Эллин обычно привозила к пивной, а сама Эллин шла немного поодаль и любовалась красивым ухоженным жеребцом. День был солнечным и многообещающим для гонок. Шейк вдохновенно и оживленно бежал рысью, а Эллин мастерски им управляла. Она чувствовала на себе критические взгляды прохожих. Многие смотрели даже с завистью. Это были ее соседи, большинство из которых прошли большое расстояние с одной целью: посмотреть городские скачки с препятствиями. Эллин льстило их внимание, и она отвечала на все приветствия, независимо от того, знает она их или нет. Они все знали ее, но это было не удивительно. Она была единственной женщиной от Пиеры до Ларами, которая содержала пивную, и единственной женщиной, у которой хватило дерзости принять участие в городских гонках с препятствиями за всю семилетнюю историю города.
Эллин ласково потрепала Шейка, пустив его галопом. Если жеребенок оправдает ожидания, то его сегодняшний успех обеспечит средства для существования ранчо на целый год, и это будет означать поддержку их собственности – ранчо. Перспективы казались потрясающими даже для Эллин.
Быстро пронеслись те пять лет, которые Эллин провела в доме Мисси. Она уже тысячу раз пересекала эту дорогу, с тех пор как Мисси получила в наследство ранчо, и Эллин всегда испытывала благоговейный трепет от контраста красоты просторной дикой Дакоты и тесно населенного города, который они покинули с Мисси. Теперь Эллин могла весело вспоминать о том ужасе, который она испытала вначале.
