Джо Гудмэн - Безумный экстаз

— Расписание не стоит нарушать, — с едва заметной усмешкой проговорил он. Этан не хотел опаздывать на поезд.

Мэри-Мишель Деннехи вышла из рабочего транса как раз в тот момент, когда Этан отвернулся. Склонив голову набок, она успела заметить повернутый к ней в три четверти профиль, но уже секунду спустя ей оставалось смотреть только в спину незнакомца. Бесстрастно оглядев его, Мэри-Мишель вернулась к работе. Она услышала, как закрылась дверь кабинета Логана Маршалла, выронила карандаш, закинула руки за голову и вздохнула.

Стараясь перекричать обычный гул, стоящий в отделе новостей, она обратилась к секретарю Логана Маршалла:

— Похоже, мне придется скомкать весь свой разговор из-за этого мужчины.

Сэмюэл Карсон поднял три пальца.

— Из-за мужчин, — поправил он, покачивая головой. — Этот, последний, — какой-то маршал.

Маршалл? Мэри-Мишель удивилась. У владельца газеты был старший брат, который уже давно не имел никакого отношения к издательским делам, но о других родственниках Маршалла она ничего не знала. Сможет ли она соперничать с родственником?

— И потом, — продолжал Сэмюэл Карсон, — вам не была назначена встреча, мисс Деннехи.

Мэри-Мишель улыбнулась. Ямочка появилась возле уголка ее пухлых губ. Эта улыбка явно привлекла бы внимание Этана Стоуна и заставила секретаря залиться краской — она появилась снизу, из-под жесткой манишки и воротничка рубашки и постепенно затопила все лицо. Карсон ощутил жар, напомнил себе, что женат и имеет четырех детей, и стремительно вернулся к работе.

Забыв о своей улыбке и о влиянии, которое она оказала на Сэмюэла Карсона, Мэри-Мишель потянулась и снова склонилась над столом. Карандаш выбился из густого пучка и упал на бумагу. Чудесная улыбка на ее лице сменилась пренебрежительной гримасой, когда Мэри-Мишель запустила пальцы в волосы и выудила оттуда последний карандаш. Оглядев его, она пожала плечами и сунула карандаш за ухо — на случай, если он потребуется позднее. Потребоваться он должен был неизбежно.

Отодвинув упавший на бумагу карандаш, Мэри-Мишель продолжила писать. Складочка вновь появилась между ее бровями, губы сосредоточенно сжались. Мэри-Мишель писала все так же быстро, словно и не отрывалась от своего дела. Действительно, она уже забыла о разговоре с Сэмюэлом и целиком отдалась работе.

Прошло не менее получаса, прежде чем Мэри-Мишель закончила писать. У нее онемела шея, руку свела судорога. Подняв голову, Мэри-Мишель принялась двигать ею — вправо, влево, вперед и назад. Отложив карандаш, она потрясла рукой, прогоняя онемение, потом сняла очки, аккуратно сложила дужки и положила очки на законченную работу. С отсутствующим видом потирая большим и указательным пальцами нос, она прикрыла глаза и наконец откинулась на стуле, вытянув ноги под столом.

— Не время отдыхать, мисс Деннехи, — упрекнул Фред Воллрат, кладя на ее стол внушительную пачку писем. Пачка накренилась и рассыпалась. — Это только что принесли для вас.

Мэри-Мишель открыла один глаз, оглядела рассыпавшуюся лавину писем и подняла голову, встретившись с откровенно насмешливым взглядом редактора отдела.

— Вы, должно быть, шутите, мистер Воллрат. — Но Мэри-Мишель понимала, что редактор не шутит. Открыв второй глаз, она выпрямилась. — Я просто не в состоянии ответить…

— Не в состоянии? Похоже, я ослышался. Вы ведь не говорили этого, правда?

Поступая на работу в «Кроникл», Мэри-Мишель предвидела подобные ситуации, знала о них и заранее смирилась. Но она работала уже больше года, а испытания все не кончались. Все вокруг ждали, что она уйдет с работы через неделю, через месяц-другой, самое большее — через полгода. Когда Мэри-Мишель проработала год, большинство сотрудников отдела решили, что она делает это назло всем. Мэри-Мишель знала, что в редакции заключили пари, сколько она здесь продержится. Она продержалась так долго, что один наивный юноша забыл, о чем спорит, и предложил ей сделать свою ставку и назвать дату. Мэри-Мишель согласилась. К изумлению всех окружающих, она дала юноше двадцать центов и сказала: «Когда замерзнет ад». На следующий день кто-то положил ей на стол кусочек льда с вырезанным на нем словом «ад». Мэри-Мишель не убирала лед, пока тот не растаял.

Мэри-Мишель не знала, что в тот день завоевала у окружающих уважение. Постоянно оставаясь начеку, она даже не почувствовала, как общая настороженность исчезла.

— Конечно, вы ослышались, сэр, — спокойно отозвалась она. — Я отвечу на них сегодня же.

Густые брови Фреда приподнялись.

— Я не имел в виду всю пачку, Деннехи. Я не говорил, что вы должны закончить ее сегодня. Вы сами так решили.

Когда редактор отошел, Мэри-Мишель состроила гримаску. Она понимала, что Фред прав. Она всегда считала, что должна успевать больше, выполнять свою работу лучше, вечно что-то доказывать.

— У меня была другая работа, — тихо пробормотала она и увидела, как редактор остановился, словно услышал ее. Смутившись, Мэри-Мишель затаила дыхание и дождалась, пока Фред отойдет подальше. Испустив тяжелый, унылый вздох, Мэри-Мишель вскрыла первый конверт.

Вынув письмо, прочла его, отодвинула прежнюю работу и начала писать ответ.

В половине пятого Мэри-Мишель взглянула на часы. Она уже успела ответить на дюжину писем, что составило треть стопки. Результаты не радовали, особенно когда она огляделась и увидела, что ее коллеги поглощены важными, значительными заданиями. Но, заметив, что Сэмюэл Карсон исчез из-за стола и теперь путь к кабинету Логана Маршалла свободен, Мэри-Мишель приободрилась.

Она сумела взять себя в руки: момент был как раз подходящим, чтобы загнать владельца газеты в угол. Несмотря на то что Мэри-Мишель виделась с ним почти каждый день, у нее было мало шансов начать разговор. Для этого не годилось просторное, со множеством закутков помещение редакции, где все было слышно. К тому же в разговоры постоянно встревали сотрудники, падкие на сплетни и готовые разнести их по редакции с быстротой лесного пожара.

Надев очки, Мэри-Мишель подняла их на лоб, взяла блокнот и бумаги, над которыми работала раньше, и встала. Решение было принято, Мэри-Мишель не смущаясь подошла к двери кабинета Маршалла и взялась за ручку.

— Туда нельзя, — крикнул Сэмюэл от дверей общей комнаты. — Он еще не…

Мэри-Мишель глубоко вздохнула, повернула ручку и вступила в святая святых «Кроникл». Быстро закрыв за собой дверь, она прошла прямо к столу владельца газеты.

На взгляд стороннего наблюдателя кабинет Логана Маршалла мог показаться вместилищем хаоса. Полки на противоположной стене комнаты, поднимающиеся от пола до потолка, стонали под тяжестью папок, писем, газет и книг. Фотографический аппарат, стоящий без дела уже несколько лет, приткнулся в углу, собирая пыль и паутину. Стол владельца был усеян финансовыми документами, чеками от кассиров и записками от юристов. Два деревянных ящика на краю стола переполняли входящие и исходящие документы, ждавшие внимания Маршалла.