Бренда Джойс - Темный огонь
Легкая, едва заметная улыбке тронула губы графа. Но, как ни слаба была эта улыбка, она все же на мгновение смягчила выражение его лица, и в особенности светлых серых глаз. Впрочем, улыбаться по-другому граф просто не умел.
Минуту-другую граф рассматривал горничную.
Потом быстрым бесшумным шагом приблизился к ней и, обхватив девушку за бедра, прижался к ней мгновенно возбудившимся мужским естеством. Молли задохнулась и вскрикнула, выпрямляясь, а он тут же куснул ее за шею.
– Вы меня напугали, – выбранила девушка графа, не оборачиваясь.
– Вот как?
Он крепко стиснул ее, прижимая к своему телу и потираясь пахом о ее тугие ягодицы. Сначала он обнимал девушку лениво, но скоро она почувствовала растущую настойчивость лорда.
– О-ох, – выдохнула девушка. Но, несмотря на охватившее ее желание, страх не проходил. Она подумала, что граф пугает ее куда чаще, чем сам может предположить. Она не боялась его лишь в те мгновения, когда они занимались любовью. Но она слишком хорошо знала, что никогда и ни за что не скажет этого хозяину.
Граф прижался лицом к изгибу ее шеи и несколько раз провел ладонью по ее бедрам, пока девушка не начала содрогаться от страсти.
Тогда он подтолкнул ее к письменному столу и заставил наклониться. Она оперлась о стол, а сам он в это время торопливо задрал ее юбки. И ворвался в девушку так стремительно, что она вскрикнула, – но это был крик наслаждения, а не боли. Девушка была горячей и влажной и стонала от непритворного удовольствия.
– Сильнее, милорд, – задыхаясь, выкрикнула она. – Сильнее!
Граф сжал ее ягодицы и вонзился в нее со всей силой. И через мгновение все было кончено. Он и не пытался задержать свое освобождение – его это ничуть не заботило. На долю минуты он замер, опершись на девушку и отдыхая, а затем спокойно высвободился и натянул спущенные бриджи. Подойдя к буфету, он налил себе виски. Он слышал, как горничная оправляла юбки у него за спиной. Но его мысли были уже далеко. Граф думал, что глупо было сегодня так гонять Ноу-Регрета, ведь призовые скачки уже не за горами. Очень глупо. Отпив виски, граф твердо решил, что ничего подобного он больше делать не будет, коня следует поберечь. Взор графа скользил по зеленым лужайкам, раскинувшимся за окном. Молли, бросив на него косой взгляд, вышла из кабинета. Граф не заметил этого.
Он снова мрачно подумал о девушке, которую ему придется опекать. Обернувшись, он поискал глазами письмо. Оно лежало на столе, там, куда его положила горничная. Она явно пыталась его разгладить. Подопечная. Боже! Какого черта, что ему делать с семнадцатилетней девчонкой?!
Граф снова выругался.
Граф Драгморский был в ярости.
Глава 2
Я не буду бояться.
Я не боюсь.
Джейн все повторяла и повторяла про себя эти слова, полная отчаянной решимости. Но чем ближе они подъезжали к Драгмору, тем страшнее ей становилось. Она сидела не двигаясь, словно приклеенная к сиденью кареты, которую они наняли на железнодорожной станции в Лессинге. Руки Джейн, затянутые в белые кружевные перчатки, нервно тискали подол платья. Девушка почти не замечала пейзажей за окном кареты – она не видела ни широко раскинувшихся лугов, ни зеленых деревьев, четко обрисовывавшихся на фоне низкого августовского неба. Легкий, чисто английский туман залегал кое-где в низинах. Но девушку не трогала красота суссекского ландшафта. Она чувствовала лишь, как испуганно сжимается ее сердце…
Ох, думала Джейн, ну как она могла совершить подобную глупость! Зачем она напялила платье покойной Шарлотты Мак-Кинни, зачем решила напугать хулигана Тимоти Смита? Вообще-то, весь этот план, родившийся в ее живом воображении, имел целью как следует осадить задиру, заставить его дрожать от страха, и, надо признать, проделано это было неплохо. Шарлотта Мак-Кинни была тетушкой Тима, и умерла она всего месяц назад. И Джейн действительно перепугала Тимми до полусмерти, среди ночи вплыв в его комнату… Она кланялась и кивала, как самое настоящее привидение – в конце концов, не зря же она была актрисой. Джейн от всей души наслаждалась ролью. Тимми стал белым как простыня и затрясся от страха! Он был не в состоянии пошевелиться! Джейн, увлекшись игрой, надвигалась на него – и не расслышала шагов в коридоре. И чуть сама не умерла от страха, когда позади раздался женский голос:
– Что это такое?!
В спальне Тимми было темно, ее освещали лишь слабые лунные лучи, просачивающиеся сквозь окно; и почти так же темно было в коридоре. Джейн обернулась – и лицом к лицу столкнулась с матерью Тимоти, сестрой покойной Шарлотты, Абигайль Смит. Та, увидев платье Шарлотты и огненные волосы, потеряла сознание и свалилась на пол. Джейн едва сумела удержаться от крика. Подобрав юбку, она бросилась бежать. Но второпях налетела на дверной косяк и сильно ушибла ногу. Тут уж она вскрикнула от боли. И это было началом конца.
– Да ты никакое не привидение! – завопил Тимоти.
Джейн оглянулся на него. Тимоти жутко покраснел, но от смущения или от ярости, Джейн не знала. Но, поскольку он был пятнадцатилетним хулиганом почти шести фунтов роста и весил в два раза больше, чем Джейн, она решила, что ее положение весьма затруднительно. И пустилась наутек.
Но Тимоти догнал ее.
Джейн смахнула внезапно набежавшую слезу. Все шло просто отлично до того момента, как явилась Абигайль Смит и решила упасть в обморок. Черт, черт, черт бы побрал все это! Если бы только Абигайль выбрала другое время, чтобы отправиться в свою спальню, если бы только сама она, Джейн, не так увлекалась представлением и закончила его вовремя, если бы только ей вообще не приходили в голову подобные идеи… Если, если!..
Она уже слышала, что его называют Властелином Тьмы.
Джейн содрогнулась. Она твердила себе, что незачем быть такой дурочкой, незачем по-идиотски повторять одно и то же. Никакой он не дьявол. Он обычный человек. И ничего она не боится.
Джейн метнула в тетушку отчаянный взгляд. Но она прекрасно знала, что ей не дождаться сочувствия от этой чопорной вдовы. Матильда сидела чрезвычайно прямо, словно аршин проглотила, и смотрела в окно кареты. Но все же Джейн решила попытаться.
– Тетя Матильда, ты уверена, что не передумала? – спросила Джейн, и ее голос дрогнул.
Матильда неторопливо повернула к племяннице пухлое неулыбчивое лицо.
– Мы уже почти приехали. И не вздумай тут выкинуть какой-нибудь из своих фокусов, Джейн. Я тебя, не шутя, предупреждаю! Тебе все сходило с рук, пока был жив Фред, потому что ты умела обвести его вокруг пальца, да, ты умела одурачить его. А в последние шесть месяцев, пока я была вне себя от горя, ты совсем разболталась. Но граф – это тебе не наивный деревенский священник. – Матильда погрозила девушке пальцем: – Никаких фокусов, слышишь?
