Николь Джордан - Огонь желания
Выдавив из себя улыбку, Торн провел пальцем по нижней губке Розамунд.
– Нет, я не сержусь на тебя, дорогая. У меня на сердце рана, это несомненно, но я также понимаю, почему ты предпочла мне свою карьеру.
– Я верну драгоценности и экипаж, если захотите. Мы ведь были вместе меньше двух месяцев.
– Можешь оставить их себе.
– О, милорд, вы так великодушны! – Розамунд снова попыталась поцеловать его, но Торн схватил ее за плечи, удерживая. – Обещаю, что съеду отсюда на следующей неделе, – проявила благородство любовница.
– Нет нужды торопиться. В данный момент у меня нет никого на примете, кто мог бы заменить тебя.
– В любом случае мне лучше жить поближе к опере.
– Как хочешь… – ответил Торн с кривой улыбкой.
– Благодарю вас, милорд, за то, что вы были таким понимающим… Но пожалуйста, почему бы вам не остаться на ночь? У меня будет шанс все сделать так, чтобы эта ночь надолго осталась у вас в памяти.
С неохотой посмотрев на ее роскошное обнаженное тело, Торн покачал головой:
– Думаю, это ни к чему, дорогая.
Однако Розамунд вновь повисла на нем, приклеившись к губам. Наконец Торн осторожно освободился от ее объятий и, не обращая внимания на вновь начавшиеся рыдания бывшей любовницы, спустился вниз, забрал плащ и вышел на улицу.
Грум распахнул перед ним дверцу кареты.
– Домой, милорд? – уточнил он.
Вопрос напомнил Торну, что ему только что дала отставку любовница. Такого с ним еще никогда не случалось. Обычно любая женщина, которую он хотел, принадлежала ему.
– Нет, не домой. Отвези меня к мадам Венере.
Полный греховных утех, клуб Венеры на Маунт-стрит был наполовину игорным домом, а наполовину – высококлассным борделем. Здесь, в зависимости от настроения, Торн мог обрести компанию утонченных девиц или отличную компанию партнеров для игры в фараона или кости. Многие друзья виконта постоянно бывали в заведении мадам Венеры, все – ядовитая поросль хороших кровей, как бы охарактеризовал их отец.
Один из ближайших друзей Торна – Натаниель Лансфорд, который как и Кристофер принадлежал к «хранителям» – членам тайного Общества хранителей меча, предлагал сегодня поздним вечером наведаться в клуб к Венере. Однако Торн отклонил предложение, из-за того что намеревался провести ночь в шелковых объятиях Розамунд, теперь же он надумал изменить свое решение.
Нахмурившись, виконт сел в карету и приготовился к получасовой поездке…
Наконец они остановились перед заведением мадам Венеры. Окна огромного особняка мягко светились, и Торн двинулся вверх по ступеням парадного входа. Когда здоровый тупой лакей распахнул перед ним дверь, ему стали слышны отголоски оживленного разговора довольных гостей.
Центром клубной жизни была огромная элегантная гостиная. Один конец ее занимал низкий помост для эротических представлений и для оркестра, который негромко играл, услаждая клиентов. Остальная часть помещения была занята роскошными диванами и карточными столами. На этом же этаже располагались салоны поменьше, предназначенные для серьезных игроков, а наверху – уединенные спальни, в которых гости могли бы укрыться с выбранными партнершами, одной или, как чаше случалось, с несколькими.
Сейчас, как и на любой другой вечеринке, дюжина совершеннолетних красоток, с вызывающе розовыми губами и сосками обнаженных грудей, крутились в гостиной, предлагая присутствующим джентльменам прохладительные напитки и себя.
Приняв бокал бренди и отказавшись от амурных услуг. Торн какое-то время понаблюдал за компанией. Никаких намеков на присутствие Натаниеля он не обнаружил. Так же как и следов очаровательной клубной мадам – статной, с огненно-рыжими волосами Венеры.
Услышав, как его позвали по имени, Торн направился к одному из карточных столов.
– Ха! Ты должен мне двадцать гиней, Гастингс! – воскликнул один из сидевших здесь джентльменов. – Я же говорил тебе, он появится.
– Мой дорогой Бут, – протянул лорд Гастингс, – мы спорили о том, уступит ли Торн победу своему знаменитому отцу. Признайся, Кит, Роза отказала тебе в своей благосклонности?
Вообще-то Розамунд поступила прямо противоположным образом, но Торну не хотелось говорить об этом во всеуслышание. Вместо этого он смущенно улыбнулся, словно признавая свое поражение:
– Полная отставка.
– И ты не пытался сопротивляться?
Судя по всему, все уже знали новость о том, что отец пытается заставить его пойти на уступки. Он не только перекупил его любовницу, но еще и распространил эту историю по всему городу. И теперь друзья не дадут ему проходу от насмешек.
– Боюсь, нет, – ответил Торн. – Это потребовало бы слишком много усилий.
Пододвинув стул, он устроился за столом, хотя сейчас никакого желания играть у него не было. Весь следующий кон он старательно изображал интерес к игре, в то время как разговор крутился вокруг его особы.
– Его светлость не добьется окончательной победы. Торну удавалось обходить брачные капканы легче, чем угрю сети.
– Еще не встречал человека, который бы, как ты, Торн, столь же подозрительно относился к стреноживанию. Не так уж и плохо быть женатым.
– Лучше как-нибудь изящно уступить. Карманы у Редклиффа набиты туго. Так что теперь и всю оставшуюся жизнь он будет перекупать твоих любовниц.
– Знаешь, что тебе нужно сделать? Скройся на Кирене и тем самым сокруши чертовы козни своего повелителя. На острове он тебя не достанет.
– Надо подумать об этом, – со всей искренностью согласился Торн.
Секунду спустя он почувствовал прикосновение к своему плечу. Подняв глаза, он увидел, как, дружелюбно улыбаясь, на него сверху вниз смотрит потрясающе красивая мадам Венера.
Наклонившись к его уху, она негромко заговорила тем самым голосом, которым покоряла своих многочисленных обожателей:
– Просто чудовищно, что его светлость заставляет вас выбирать невесту. Он ведь должен понимать, что вы не тот человек, который создан для брачных уз.
– Совершенно верно, – согласился Торн, полностью осознавая, что попытка облегчить страдания его уязвленного тщеславия не более чем хитрая тактика женщины, знающей, как заставить мужчин плясать под свою дудку.
Пальчиком Венера ласково, словно бы возбуждая, провела вдоль линии его подбородка и понизила голос до шепота:
– Я приготовила то, что сможет по-настоящему утешить вас, милорд. Гарантирую, что новое чувственное переживание заставит позабыть о Розамунд Диксон.
Почувствовав, как безотчетно откликается его тело, Торн перестал удивляться тому, каким образом Венера обеспечила столь значительный успех своему полному пороков клубу. Она заставляла мужчину чувствовать себя и повелителем, и страдающим рабом одновременно.
