Лиза Клейпас - Откровенные признания
Ник понятия не имел, что он предпочитает. Он смотрел на девиц — брюнеток и блондинок, стройных и пышнотелых, миниатюрных и рослых — и терялся в этом ошеломляющем разнообразии. Он попытался представить себя в постели с одной из этих красавиц, и его прошиб пот.
Ник перевел взгляд на миссис Брэдшоу. Над ее ясными карими глазами изгибались дуги бровей гораздо темнее волос. Ее тело манило, приоткрытые пухлые губы влажно поблескивали. Ника добили веснушки: эти похожие на праздничное конфетти янтарные пятнышки на бледной коже вызвали у него улыбку.
— Здесь внимания достойна только одна женщина — вы, — услышал Ник собственный голос.
Мадам взмахнула темно-рыжими ресницами, пряча глаза, но Ник понял, что удивил ее. Легкая улыбка тронула ее губы.
— Дорогой мой мистер Джентри, какой чудесный комплимент! Но я не сплю с посетителями своего заведения, это давно в прошлом. Позвольте познакомить вас с одной из девушек, и…
— Я хочу вас, — перебил он.
Увидев неприкрытое влечение в его глазах, миссис Брэдшоу порозовела.
— Боже мой! — Она негромко засмеялась. — Вам удалось вогнать в краску тридцативосьмилетнюю женщину! Мне казалось, я давным-давно забыла, как это бывает…
Ник не улыбнулся.
— Я готов заплатить любую цену.
Миссис Брэдшоу удивленно покачала головой, продолжая улыбаться, и уставилась куда-то в подбородок Нику, словно пытаясь принять трудное решение.
— Я избегаю необдуманных поступков — это мое правило.
Ник потянулся к ее руке, осторожно коснулся ее, вкрадчиво провел кончиками пальцев по ладони. У нее были длинные кисти, под стать росту, но ладони Ника оказались гораздо крупнее, а пальцы — вдвое толще. Он ласково коснулся влажных впадинок у основания се пальцев.
— Правила существуют для того, чтобы их нарушать, — заметил он.
Мадам вскинула голову, словно привлеченная выражением, мелькнувшим на его умудренном опытом лице. И вдруг приняла решение:
— Следуйте за мной.
Ник зашагал за ней, сопровождаемый взглядами. Мадам провела его через холл к изогнутой лестнице. Ее апартаменты оказались уютными и роскошными, обставленными дорогой мебелью, с французскими обоями на стенах и приветливо пылающим огнем в камине. Приставной столик в будуаре был уставлен сверкающими хрустальными графинами и бокалами. Миссис Брэдшоу взяла с серебряного подноса суженный кверху бокал и вопросительно взглянула на гостя:
— Бренди?
Ник согласно кивнул.
Она плеснула в бокал густо-янтарной жидкости, потом чиркнула спичкой и зажгла свечу. Удерживая бокал за ножку, слегка подогрела бренди над пламенем и, удовлетворенно кивнув, протянула бокал гостю. Впервые в жизни женщина оказала Нику такую услугу. Делая первый глоток, он с наслаждением вдохнул пряный аромат вязкого бренди с насыщенным ореховым привкусом.
Оглядевшись, Ник увидел, что одну стену будуара занимают книжные полки, сплошь заставленные фолиантами в тисненых кожаных переплетах. Любопытство повлекло его к полкам. Читал он плоховато, но понял, что большинство книг посвящено плотской любви и анатомии человека.
— Мое увлечение, — пояснила миссис Брэдшоу, поблескивая глазами. — Я собираю книги о плотской любви и интимных обычаях разных народов. Среди них есть и настоящие раритеты. За последние десять лет я собрала целую сокровищницу знаний по моему излюбленному предмету.
— Наверное, это гораздо интереснее, чем собирать табакерки, — наивно предположил Ник, и мадам рассмеялась.
— Побудьте здесь, я скоро вернусь. А вы пока осмотрите мою библиотеку.
Она вышла из будуара в соседнюю комнату, в приоткрытую дверь Ник успел заметить кровать со столбиками.
Его желудок вновь налился свинцом. Залпом допив обжигающее содержимое бокала, он направился к книжным полкам. Его взгляд привлек увесистый том, переплетенный в красную кожу. Старинный переплет слегка потрескивал, открываясь, на страницах замелькали раскрашенные вручную иллюстрации. Исходящее жаром нутро Ника свилось в тугой узел при виде нагих тел, соединенных в причудливых, невообразимых позах. Его сердце гулко застучало о ребра, мужское достоинство восстало. Ник поспешно захлопнул книгу и втиснул ее на прежнее место. У стола он налил себе еще бренди и проглотил его, не почувствовав вкуса.
Миссис Брэдшоу сдержала обещание и вскоре вернулась, остановившись в дверях. Она переоделась в воздушный пеньюар, отделанный кружевом, с рукавами, задрапированными на средневековый манер. Сквозь белый шелк просматривались заостренные соски пышных грудей, виднелась даже тень внизу, между ног. Мадам была великолепно сложена и знала об этом. Она стояла, слегка согнув одну ногу в колене, пеньюар обрисовывал длинные плавные изгибы ее тела. Пылающие волосы рассыпались по шее и плечам; с такой прической она выглядела моложе и наивнее.
Дрожь желания прошла по спине Ника, дыхание стало тяжелым и сбивчивым.
— Хочу предупредить, что я придирчиво выбираю любовников. — Мадам жестом велела ему приблизиться. — Талантом, подобным моему, не следует разбрасываться.
— А как же я? — хрипло выговорил Ник. Он подошел почти вплотную и понял, что от мадам не пахнет духами. От нее исходил только аромат мыла и чистой кожи — более возбуждающий, чем благоухание жасмина или роз.
— Мне пришлось по душе ваше прикосновение: вы наугад нашли самые нежные местечки моей руки. У мужчин такая чувствительность встречается редко.
Но ее комплимент не польстил Нику, а вызвал приступ паники. Мадам возлагала на него большие надежды, а он знал, что неизбежно разочарует ее. Он сохранял безучастное выражение лица, но его сердце с тошнотворной быстротой ухнуло в пятки. А миссис Брэдшоу уже вела его в жарко натопленную уютную спальню.
— Миссис Брэдшоу! — смущенно начал Ник, приблизившись к кровати. — Я должен предупредить вас…
— Джемма, — вполголоса поправила она.
— Джемма, — послушно повторил он, и у него перепутались все мысли: хозяйка спальни помогла ему снять сюртук.
Развязывая узел влажного от испарины галстука, мадам улыбалась раскрасневшемуся гостю.
— Вы дрожите, как тринадцатилетний мальчишка! Неужели прославленный мистер Джентри боится лечь в одну постель с миссис Брэдшоу? От такого умудренного опытом человека я этого не ожидала. Вы наверняка не девственник — в вашем-то возрасте! Ведь вам… двадцать три?
— Двадцать четыре. — Он был готов провалиться сквозь землю, понимая, что сыграть роль опытного мужчины ему не под силу. С трудом сглотнув, он хрипло признался:
— У меня это впервые.
Пушистые дуги ее бровей взлетели вверх.
— Вы никогда не бывали в публичном доме?
