Мэдлин Хантер - Грешница в шелках
Джонатан чуть прищурился, стараясь получше разглядеть лицо блондинки. Она находилась довольно далеко от кареты, и ему не удалось как следует ее рассмотреть. Но это вполне могла быть Селия. Пришла ли она сюда просто как любящая дочь, влекомая родственными чувствами? Или как «наследница» своей матери? Эта молодая дама стояла возле могилы с совершенно независимым видом, и вовсе не казалось, что она хоть сколько-нибудь смущена тем, что ее окружали женщины весьма сомнительной репутации.
- А если слухи все же верны? - спросил Джонатан, не отводя глаз от блондинки. - Вдруг я обнаружу, что Алессандра передала свои записки под названием… например, «Беседы под одеялом» какому-нибудь нашему врагу?
- Нет, едва ли, - пробурчал Эдвард. - Ведь война давно закончилась. И вообще, тебя не просят заниматься расследованиями. От тебя требуется только одно: ты должен выяснить, не оставила ли она какие-либо записи с именами, которые можно было бы предать огласке. Если найдешь что-то подобное, принеси мне. - Едва заметно улыбнувшись, дядя добавил: - Вот, собственно, и все. Полагаю, что это предельно просто. Во всяком случае - ничего сложного. Дело нескольких дней, разве не так?
Джонатан немного помолчал, потом спросил:
- А почему я, если все так просто?
- Но ты же знал ее, верно? И был дружен с ней. - Эдвард пристально взглянул на племянника. - Ты ведь не станешь это отрицать?
- Нет, не стану. Но следует иметь в виду, что мы с ней были именно друзьями, а не любовниками. Я уверен, что не знал многих ее тайн, и поэтому…
- Да-да, разумеется, - перебил дядя. - Но все же тебе будет проще общаться с ними. - При этих словах Эдвард повернулся к окну и кивнул в сторону женщин, стоявших возле могилы. - Полагаю, все они проникнутся к тебе доверием уже хотя бы потому, что ты был ее другом. А также потому, что люди вообще склонны доверять тебе, - добавил дядя с усмешкой.
Джонатан прекрасно понял дядюшкин намек. Как ни странно, но люди действительно ему доверяли - доверяли по каким-то совершенно непонятным причинам. Джонатан не мог бы сказать, что это за причины, но доверие людей значительно облегчало его тайную деятельность.
Что же касается этого последнего дела, связанного с покойной куртизанкой, то Джонатан не знал, насколько праведным оно было, но это не имело для него особого значения. Он давно перестал задумываться над подобными вещами, давно перестал задавать себе подобные вопросы - просто делал свое дело, вот и все. Выполняя задание министерства внутренних дел или же выслеживая любовное гнездышко чьей-либо неверной жены, он придерживался лишь одного-единственного правила: ему следовало во всех обстоятельствах оставаться объективным и совершенно беспристрастным.
Но сможет ли он остаться объективным на этот раз? Джонатан действительно испытывал к Алессандре дружеские чувства, и сейчас ему казалось, что он, взявшись за это расследование, каким-то образом предаст ее.
Пристально посмотрев в лицо дяди, Джонатан заявил:
- Другой человек гораздо лучше подошел бы для этого дела.
- Нет, нам нужен только ты, - возразил Эдвард. - Ведь невозможно предугадать, что именно удастся разузнать. Пойми, мы не можем довериться сыщику из полицейского суда. Нужен свой человек, тот, которому мы полностью могли бы доверять.
- Мне это ужасно не нравится, - проворчал Джонатан. - И вообще, я собирался вернуться во Францию…
Эдвард попытался улыбнуться, но вместо улыбки у него получилась гримаса, явно свидетельствовавшая о его озабоченности.
- Но ты ведь не хочешь отправиться туда так скоро? Видишь ли, я уже почти достиг определенной договоренности с Торнриджем. И на следующей неделе я намерен отправиться к Холликрофту. Так что если мне повезет, ты не пожалеешь о том, что задержался в Англии.
Дядя Эдвард намекал на весьма продолжительное и трудное семейное разбирательство, в успехе которого Джонатан все больше сомневался. Дядюшка был его единственным союзником в борьбе за установление родственных отношений, а победа в этой борьбе положила бы конец многим сложностям в жизни Джонатана и некоторой двусмысленности его положения в обществе.
Этот дядюшкин намек заставил Джонатана задуматься. Что ж, услуга за услугу… Если дядя ему поможет, то и он должен оказать дяде помощь. К тому же Эдвард и прежде ему помогал. Именно он завербовал его во время войны, а потом всегда действовал как посредник между ним и министерством внутренних дел.
Да, все верно: услуга за услугу - и это вполне справедливо. И все же Джонатана одолевали сомнения; его по-прежнему смущала мысль о том, что он, возможно, совершит предательство по отношению к Алессандре. И очень может быть, что подобная мысль появилась у него лишь потому, что он сегодня снова увидел дочь этой женщины; почему-то Джонатан нисколько не сомневался: блондинка, стоявшая у могилы, - это именно она, Селия.
Заметив, что племянник колеблется, Эдвард добавил:
- Есть еще кое-что… Еще одно существенное обстоятельство.
- Какое именно?
Дядя откашлялся, изобразив смущение, потом заявил:
- Мне не хотелось бы об этом говорить, но все же придется… Ты считаешь, что вас с этой женщиной связывала дружба, однако кое-что указывает на то, что приступ, который случился с тобой в Корнуолле, не был случайностью. Разумеется, это просто подозрения, которые еще нужно проверить. То есть ничего определенного…
- Подозрения? - переспросил Джонатан. - Почему же вы раньше ничего об этом не сказали? Вы же понимаете, что я должен расплатиться по таким долгам. Если вы что-то знаете, то мне хотелось бы…
- Уверяю тебя, все очень смутно и неопределенно. Однако известно, что один из первых покровителей этой женщины был французским эмигрантом. Именно он обучил ее хорошим манерам и привил ей отменный вкус. Мне приходилось слышать, что этот человек был каким-то образом связан с тем происшествием в Корнуолле. И говорят, что она продолжала видеться с ним вплоть до его смерти, случившейся два года назад. Причем встречались они тайно, понимаешь?
Джонатан кивнул, однако промолчал. Он не верил, что Алессандра намеренно послала его в ловушку, в сущности - на верную смерть. Ему не хотелось думать так о женщине, относившейся к нему почти по-матерински. Но с другой стороны, в этом мире всякое могло случиться, и ему, Джонатану, не раз приходилось в этом убеждаться.
Тут поминальная служба наконец окончилась, и женщины разошлись, оставив у могилы блондинку и ее подругу, скрывавшую лицо под вуалью.
- Так как же, выполнишь? - спросил Эдвард. - Только на этот раз ты должен строго следовать приказам. И никаких выдумок и самостоятельных решений, - чтобы не вышло так, как случилось у тебя в последний раз на севере.
