Салли Маккензи - Без ума от виконта
Джейн выбралась из постели. Мамы не будет дома еще несколько часов. Не то чтобы она особенно стремилась услышать, как она это называла, «адский кошачий концерт» близнецов Хаммершем, но ей доставляло радость предвкушение встречи с коллегами. Она, конечно же, уединится с ними в какой-нибудь комнатке поодаль от гостиной и всласть поболтает о положении дел в искусстве. До восхода солнца она явно не вернется.
Джейн надела шлепанцы. Халат, к сожалению, пришлось отдать в стирку — нынче утром во время завтрака она пролила на него шоколад. Не важно. Она ведь только на минутку, а слуги сегодня вечером собрались где-то у себя и празднуют день рождения экономки мистрис Брайндл.
Джейн вышла в прихожую. Как она и предполагала, там никого не было. Джейн направилась к лестнице.
Ах, если бы она в Лондоне все время могла проводить в библиотеках и музеях, но у мамы были совсем иные планы. Сезон есть сезон, а Джейн до сих пор не помолвлена. Не может ведь она каждый вечер ссылаться на головную боль.
Джейн вздохнула. Мама станет вывозить ее на множество балов и светских приемов в надежде на то, что ее старшая дочь пробудит неугасимую любовь в сердце какого-нибудь джентльмена.
Мама вечно строит воздушные замки, когда же она наконец посмотрит в глаза реальности? Ведь это же… ох, проклятие! Джейн ухватилась за перила и остановилась на верхней площадке лестницы. Может ли такое быть? Для полной уверенности она пересчитала по пальцам… Да, это начало ее восьмого сезона.
Ее не просто оставили на полке, ее засунули туда, как треснувший и наспех склеенный глиняный горшок.
И это просто замечательно. Джейн начала спускаться по ступенькам. Она успела познакомиться со всеми подходящими и с несколькими неподходящими джентльменами из общества и нашла их всех невероятно скучными.
Нет, не всех. Был еще виконт Моттон — шесть футов мускулатуры, облаченной в элегантный костюм. Глаза как синие сапфиры, темно-каштановые волосы и прелесть что за ямочка на левой щеке.
Нельзя сказать, что она была им замечена.
Джейн хмыкнула. Разумеется, он не обратил на нее внимания. А если и обратил, то думал о ней лишь как о младшей сестре Джона и Стивена Паркер-Рот. Он ни разу ни на одном балу и ни на одной ассамблее не пригласил ее потанцевать. За все эти годы они не обменялись друг с другом даже несколькими словами.
Кстати, он не был частым гостем на светских приемах и танцевальных вечерах. Появлялся — ненадолго — на нескольких в самом начале сезона, а потом исчезал. И Джейн полагала, что она не единственная особа женского пола, которая обратила внимание на такое его поведение.
Она посмотрела на гипсового херувима, достаточно скромного на вид, чтобы мистрис Брайндл не прикрыла его наготу полотняным покрывалом… Да, лорд Моттон не появлялся на каждом балу или светском завтраке. Он ведь мужчина и может по собственной воле выбирать свой жизненный путь. Может оставаться у себя в имении, как, например, Джон, или надолго уезжать в другую страну, за пределы Англии, как Стивен. Когда он наконец решит, что настало время жениться, он сможет избрать для себя любую из множества аристократических барышень, доступных обозрению в марте, месяце множества браков.
Фу! Жизнь мужчины намного лучше, чем жизнь женщины. Мужчина может заводить интрижки на стороне, а женщина должна сидеть дома, штопать носки и заботиться о детях. Это несправедливо.
Она дошла до лестницы и огляделась по сторонам. Слуг по-прежнему не было видно. Теперь оставалось только зайти в кабинет. Если повезет, окажется, что книги стоят на полках в относительном порядке, но если подумать о привычном для их дома положении вещей, то можно предположить, что скорее всего она обнаружит там полный хаос. Ох, да ладно! Времени у нее много, она успеет обшарить все полки.
Джейн остановилась у кабинета, взялась за дверную ручку… и замерла на месте. Втянула носом воздух. Неужели это запах дыма? Слабый, но различимый, словно кто-то зажег свечу. Странно.
Да нет, смешно. Готические ужасы «Франкенштейна» просто немного возбудили ее воображение. Это же современный Лондон. Ничего страшного с ней никогда не происходило.
Джейн выбросила из головы глупые, нелепые страхи и отворила дверь.
Ее свечка погасла. Еще чего не хватало… Она сделала шаг-другой к камину, чтобы снова зажечь свечу, и вдруг ощутила дуновение ветра. Наружная дверь кабинета была распахнута.
Чья-то сильная рука обхватила ее за талию, а широкая голая ладонь легла ей на рот. После чего Джейн приподняли, и она оказалась тесно прижатой к мускулистой мужской груди.
Боже милосердный! Джейн замахнулась подсвечником, но удар пришелся по непристойной статуэтке бога Пана, которая стояла на письменном столе. Джейн не могла повернуться и ударить мужчину — он был слишком силен. Но он выше ее… На этот раз она взмахнула своим оружием и тут же опустила его вниз и назад, и оно наткнулось на что-то.
— Проклятие…
Мужчина убрал руку с ее губ и выхватил у Джейн подсвечник. Джейн глубоко вздохнула. Вот она, ее единственная возможность. Никто не услышит ее крик — все слуги далеко отсюда и, наверное, слишком пьяны, чтобы прийти к ней на помощь, но этот негодяй о том не ведает.
Она завопила что было сил.
— Черт побери, дамочка, у меня из-за вас лопнут барабанные перепонки!
— Я закричу еще громче, подонок, если ты не отпустишь меня сию же минуту!
Как ни странно, голос у мужчины был вполне интеллигентный и, кажется, даже немного знакомый.
— Кто бы мог подумать, что вы такая боевая особа, — заметил он, усмехнувшись.
Боевая, ха! Ей не довелось расти вместе со старшими братьями, но младший кое-чему ее научил. Если бы этот тип дал ей хоть самую малую возможность двигаться, он пожалел бы об этом! Она снова закричала и яростно забилась у него в руках.
— Можете вы успокоиться наконец?
— Ни за что, пока вы меня не отпустите!
Он повернул ее лицом к себе. Его левая рука обхватила спину Джейн, в правой он сжимал подсвечник, а его губы — о небо! — приблизились к ее губам.
Джейн задохнулась от волнения. Лунный свет дал ей возможность разглядеть, кто перед ней.
Ее удерживал и, хм-м, да, ее целовал виконт Моттон.
Пальцы Джейн разжались, и подсвечник грохнулся на пол. Но им обоим уже не было до этого дела. Свеча вывалилась из подсвечника. Только бы ничего не загорелось от ее пламени…
Виконт воспламенил Джейн. Она была окутана его запахом — запахом одеколона и кожи… и его собственным. Губы Моттона коснулись ее губ, но Джейн утратила всякое желание кричать. Нет, она была поглощена совсем другим. Все косточки у нее словно размягчились, казалось, что колени вот-вот подогнутся и она не устоит на ногах. Губы Моттона дрогнули, передвинулись к уголку ее рта, потом скользнули по щеке и припали к шее чуть ниже уха.
