Сычев К. В. - Роман Брянский

Как только рассвело, князь подал знак своему верному слуге будить воинов. Запел, застонал боевой рожок, и дружинники в одно мгновение повыскакивали из палаток, сворачивая тугое полотно и укладывая сборные части своего ночного домика на телеги. Они также быстро умылись в холодной воде большой реки, поели татарских лепешек с вяленой кониной, и вот уже воинство проследовало дальше.

– Надо бы сделать еще один привал, – подумал князь Роман, когда его полки подошли к высокой, поросшей густым лесом горе. – Не здесь ли начинается горный хребет?

Однако в этот момент до него вдруг донесся отдаленный шум: как будто кто-то невидимый упорно и монотонно бил по камню. Тяжелые звуки все усиливались.

– Это бьют пороки, великий князь! – воскликнул воевода Добр. – Неужели мы подошли к тому ясовскому городу!

– Эй, мои славные воины! – зычно крикнул князь Роман. – Готовьтесь к жаркой битве! Мы подошли к тому Дедякову! Смотрите же, не опозорьте наши брянские полки! А ну-ка, быстро поскачем на лютых врагов!

И вся брянская конница стремительно помчалась по широкой дороге, не взирая на огромные скалы и холмы, возвышавшиеся с обеих ее сторон.

– Слава! – кричал князь Роман, размахивая своим огромным обоюдоострым мечом.

– Слава нашему князю! – вторили ему воины, набирая скорость и оставляя далеко позади себя обозные телеги.

Обогнув широкую темно-серую скалу, брянские дружинники стремительно ворвались в глубокую травянистую долину, густо уставленную разноцветными шатрами, палатками и кибитками.

Неожиданно навстречу брянцам выскочили татарские всадники.

– Кто такие?! – крикнул толстый, одетый в богатую броню, татарин, преграждая путь князю Роману.

– Брянский князь Роман со своими воинами! – бросил Роман Михайлович, подавая татарину знак не задерживать его людей.

– А, так это же Ромэнэ из Брэнэ! – крикнул другой татарин, скакавший рядом с толстяком. – Пусть скачет к вражескому городу! Сам государь его уже давно ждет!

– Слушаю, Туда-оглан! – буркнул толстый татарин. – Пусть едут! Айда туда! – Он показал рукой в сторону черневшего вдали холма. – Там этот город Дедяков!

Татары расступились, и брянские воины вновь помчались дальше. Еще совсем немного и они увидели прямо перед собой возвышавшийся на огромном холме серый, казалось бы, неприступный город.

Присмотревшись внимательней, князь Роман обнаружил, что серый цвет образовался от облепивших со всех сторон стены города многочисленных осаждавших, которые, приставив лестницы, упорно лезли вверх. Многие добирались до самых зубцов, однако защитники города, упорно сражаясь, успешно сталкивали врагов вниз. Но на смену упавшим лезли все новые и новые воины.

– Однако же лучники со стен не стреляют, – подумал князь Роман, – и не льют ужасное зелье!

В этот миг он вдруг почувствовал, как что-то тяжелое ударило в его шлем, и пошатнулся, хватаясь за узду.

– Поберегись, княже! – крикнул Добр, остановившись прямо перед ним. – Это в тебя запустили камнем из вражеской крепости! Слава Господу, что едва задели твой шлем!

– Стойте, братья! – приказал князь Роман, с трудом удержавшись в седле.

Брянские воины остановились в сотне шагов от огромной, шевелившейся толпы. Здесь смешались и татары и русские.

– Куда же они лезут? – воскликнул, стараясь перекричать шум и гам, Добр Ефимович. – Так не возьмешь эту неприступную крепость! Они своей давкой мешают вести правильный приступ!

– Надо оглядеться, Добр, – сказал, успокоившись, Роман Михайлович. – Я пока не вижу наших русских князей. И где же мой сын Олег?

– А они, видимо, там, княже, – показал рукой на другую часть города воевода. – Нам надо обогнуть эту крепость и добраться до своих!

– Ты прав, мой славный Добр! – крикнул в ответ князь Роман. – Поворачивайте туда!

И брянские воины поскакали к обратной, невидимой стороне города, объезжая скопившихся, покрытых пылью воинов, которые не обращали на них никакого внимания и медленно продвигались к городским стенам.

– Так, вот они, наши князья! – воскликнул Роман Михайлович, когда они, обогнув город, оказались прямо у его ворот. – Берегитесь, братья, тут кругом летят стрелы!

Стрелы защитников города, к счастью для брянцев, были редки, поскольку татары им сильно мешали. Стоило только кому-либо из горожан высунуться из-за башенных зубцов, как татарские лучники осыпали его настоящей тучей своих дальнобойных стрел.

– А вот пороки, княже! – крикнул воевода Добр. – Смотри, они бьют во вражеские ворота!

В это время раздался необычный тяжелый удар: большая каменная балка, нависшая над городскими воротами, зашаталась и с глухим шумом рухнула. Еще удар – ворота заскрипели, подались и с треском распахнулись.

– Слава! – разом закричали скопившиеся у городских стен русские воины. – Руби врагов!

Но им, пытавшимся ворваться в город, выбежали навстречу вооруженные длинными копьями защитники. Громко крича, они стали отчаянно отбиваться от наседавших русских всадников. Еще немного – и неутомимым защитникам удастся вытеснить нападавших!

– Княже! – закричал воевода Добр, показывая рукой на ворота. – Там у ворот – наш славный княжич Олег! Я вижу его золоченый шлем!

– Сынок! – взревел, приходя в боевую ярость, Роман Михайлович. – Я не отдам врагам тебя на расправу! Вперед, мои славные воины! Выручайте нашего Олега!

– Слава Брянску! – заорали воины, заглушив своим криком весь окрестный шум. – Слава Роману Брянскому!

И брянская конница неудержимой лавиной ворвалась в городские ворота. Под тяжестью всадников развалилась и деревянная изгородь, которую установили впопыхах за разбитыми воротами сражавшиеся ясы.

– Руби! Секи злодеев! – кричали брянские воины, размахивая мечами.

Не выдержав натиска, защитники ворот попятились, а потом и все, до единого, полегли под мечами и копьями Романовых дружинников.

Вслед за конницей в город ворвались и пешие воины других князей. Но отчаявшиеся осажденные сдаваться не собирались. Бои продолжались теперь на городских улицах.

Обе стороны сражались, не щадя себя, до самого вечера, однако в тот самый час, когда солнце окрасило красным цветом небеса, и стали сгущаться сумерки, в шатер ордынского хана вошел, низко кланяясь, князь Федор Ростиславович Ярославский, покрытый потом и густой пылью. – Я пришел к тебе, великий государь, – сказал он, улыбаясь, – чтобы сообщить радостную весть: проклятый город пал и лежит перед тобой в прахе!

– Я знаю об этом, коназ Фэдэрэ, – улыбнулся Мэнгу-Тимур, – прими же от меня похвалу! Я также слышал, как доблестно сражался Ромэнэ, коназ Брэнэ!

– Зачем о нем говорить? – бросил раздосадованный Федор Ростиславович. – Он подоспел, когда мы уже ворвались во вражеский город!