Скандальная страсть - Александер Виктория

– До свидания, мистер Льюис. – Она повернулась и, справившись с желанием побежать, пошла быстрым, но спокойным шагом, совсем не соответствовавшим отчаянному биению ее сердца, внутренней дрожи и комку в горле. Даже переходя дорогу и приближаясь к дому, Корделия чувствовала на себе взгляд мистера Льюиса.

О чем она думает? Вернее, почему она ни о чем не думает? Такое поведение вполне может привести к самым ужасным последствиям. Если как следует подумать и отнестись к этому серьезно, единственный разумный выход – не встречаться на следующий день с этим мужчиной. Самым естественным тоном Корделия приветствовала сестер и поинтересовалась, вернулись ли мальчики. Потом поднялась по лестнице к себе в комнату, сняла шляпу и стала вырабатывать для себя план действий. Самое мудрое решение – напрочь выбросить из головы все это безрассудство вместе с Уорреном.

Корделия считала себя сообразительной, но мудрость никогда не была ее сильной чертой. Конечно, было бы разумно точно выяснить, почему все-таки Уоррен вызывает у нее странное предчувствие: еще до того, как она выйдет замуж за другого мужчину, случится нечто удивительное и захватывающее. Понимая, что поступает глупо, Корделия не хотела отказываться от встреч с ним. Она никогда не отказывала себе ни в чем, чего ей очень хотелось. Уоррен Льюис своего рода приключение; кто знает, сколько их осталось в ее жизни.

Глава 5

Отправляясь в серьезное путешествие, определите приоритеты, чтобы не метаться беспорядочно от достопримечательности к достопримечательности. Составленный вами список – руководство, чтобы определить, что вы хотели бы увидеть за свою жизнь.

Дорогой мистер Синклер!

С сожалением узнала, что Вы приболели. Надеюсь, морской воздух Брайтона поможет Вам быстро выздороветь. Возможно, Вам будет интересно знать, что Брайтон, основанный в шестом веке как саксонское поселение, стал популярным только спустя столетие, когда начали понимать, что морские купания помогают восстановить здоровье. Сейчас, когда сюда ежедневно поездом приезжают сотни туристов, он известен как Лондон у моря...

Дэниел сидел на выходившей к морю террасе отеля «Альбион», смотрел на воду, не обращая внимания на солнечный закат, и радовался почти полному одиночеству. Ранний вечер или слишком поздний день неподходящее время на морском курорте, чтобы сидеть на открытом воздухе со стаканом виски в руке и с сомнениями в душе, но великолепное шотландское виски было почти готово разрешить его сомнения – но не совсем.

Потягивая напиток, он невидящим взором смотрел на пролив. Дэниел не привык предаваться сомнениям, особенно сомнениям по поводу того, правильно или неправильно он поступает. Безусловно, бывали случаи, когда он оказывался не прав, и они дорого ему обходились. Но те ошибки обычно касались бизнеса и исправлялись быстро, хотя и не всегда легко. Нет, Дэниел Синклер привык быть правым и тем более не сомневаться в своих решениях.

Дверь отеля открылась, послышался звук приближающихся шагов. «Хорошо», – подумал он, потому что его стакан был почти пуст.

– Ты был прав, Дэниел. – Уоррен придвинул стул и сел. – Брайтон не Балтимор, но он приятно отличается от Лондона. И воздух здесь… – он глубоко вдохнул, – неплохой, совсем неплохой.

– Целительный, – тихо уточнил Дэниел. – Я рад, что он тебе нравится.

– В конечном счете он, вероятно, полезен нам обоим. – Уоррен кивком поблагодарил официанта, который принес стакан виски. – Неплохая идея, на несколько дней отвлечься от бизнеса. Мы оба усердно потрудились. – Он отсалютовал стаканом другу. – Спасибо, что тебе пришло это в голову.

– Мы не остаемся здесь. – Дэниел взглянул на Уоррена. – Я осознал свою ошибку.

– Правда? И так скоро. – Уоррен отхлебнул виски. – Я этого не ожидал.

– Я умею признавать свои ошибки.

Уоррен иронически поднял бровь.

– Умею, – убежденно повторил Дэниел. – Я знаю, что иногда могу быть упрямым. – Он попытался не выглядеть защищающимся, но ему это не удалось.

– Иногда? – Уоррен пристально смотрел на него. – Тогда расскажи мне, что это за ошибка.

– Мне не хочется ее обманывать.

– Мисс Палмер?

– Она очень хорошенькая и производит впечатление честной и порядочной. Ты прав. Когда все раскроется, она меня возненавидит.

– Раньше тебя это не беспокоило.

– Теперь беспокоит.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но мне казалось, что план – через мисс Палмер убедить леди Корделию отказаться от брака с тобой. В таком случае ты смог бы избежать встречи с леди Корделией, а мисс Палмер не узнала бы правду.

– В том, что ты говоришь, есть определенный смысл.

– Я вообще не вижу никакого смысла во всем этом. – Уоррен усмехнулся. – Это самая запутанная, бестолковая из всех твоих идей. Едва ли получится, чтобы актеры в твоей маленькой пьесе оставались честными. Это похоже на игру без правил.

– Мне всегда нравились игры, – отозвался Дэниел.

– Тебе всегда нравилось одерживать победы. В играх, в бизнесе, во всем. Но я не уверен, – помолчав, добавил Уоррен, – что в данной ситуации возможна победа.

– Хорошо, значит, эта победа была бы ошибкой? – резко спросил Дэниел.

– Одной из них, – ответил Уоррен.

– Признаю, все очень запуталось.

– Хорошее определение. – Уоррен на минуту задумался. – Быть может, мне удастся помочь тебе. Не уходи. – Он направился к двери. – Я видел в гостиной шахматы.

– Я не хочу играть в шахматы!

Но Уоррен не обратил на это внимания. Дэниел смотрел на воду, не понимая, как выпутаться из создавшейся ситуации, не уронив достоинства, не испортив себе жизнь, не обманув Сару. Он вздрогнул при одной мысли, что в ее зеленых глазах вспыхнет возмущение. А в том, что Сара возмутится, узнав правду, не было никакого сомнения.

– Ну вот. – Уоррен положил на стол шахматную доску, высыпал рядом фигуры и сел.

– Я же сказал, что не хочу играть. – Полный абсурд. Уоррен, видимо, хотел отвлечь мысли друга от этих проблем. Но сейчас Дэниелу меньше всего хотелось играть в эту глупую игру, или правильнее – в еще одну глупую игру.

– Мы не будем играть. Во всяком случае, играть в шахматы. – Уоррен выстроил фигуры в ряд. – Вот это… – он взял черного короля и поставил его в угол доски, – твой отец.

– Они не похожи, – буркнул Дэниел.

– А это… – Уоррен взял белого короля и поставил его напротив черного, – лорд Маршам. Белая ладья и белый конь – леди Корделия и мисс Палмер. А это… – найдя на столе черную пешку, Уоррен поставил ее между белыми фигурами и черным королем, – это ты.

– Я пешка?

– Мне так кажется.

– Всего лишь пешка? – Дэниел нахмурился.

– В сложившихся обстоятельствах ты, вероятно, чувствуешь себя пешкой.

– Пожалуй, так. Но мне это не нравится – ни чувствовать, ни быть ею. – Взяв слона, он помахал им Уоррену. – Могу я быть слоном?

– Не важно, кто ты. Я пытаюсь проиллюстрировать твою проблему.

– Хорошо, – Дэниел заменил пешку слоном, – пусть я буду слоном.

– Отлично. Чтобы оба короля получили то, что они хотят, – Уоррен сдвинул вместе королей на доске, – слон… – он передвинул слона и поставил его рядом с ладьей, – должен жениться на ладье.

– Только если ладья захочет выйти замуж за слона, – торопливо уточнил Дэниел. – Это полностью зависит от ладьи. Слон просто…

– …пешка? – возмутительно невинным тоном предложил Уоррен.

– Продолжай. – Дэниел стиснул зубы.

– Однако слон с его безграничной мудростью желает избежать женитьбы и для этого использует коня… – он поставил коня между ладьей и слоном, – как пешку.

– Весьма бесчестно с его стороны, не правда ли? – Дэниел смотрел на фигуры.

– Не думаю, что «бесчестно» – верное слово, близкое, но не совсем верное. В конце концов, его намерения не бесчестны.

При виде слона, стоящего между ладьей и конем, Дэниел почувствовал тяжесть в груди.