Дженнифер Блейк - Черная маска
— Глупа?! — Летти задохнулась от возмущения.
— Давайте назовем это недостаточной предусмотрительностью, если точные слова вас обижают. Во-первых, вы не чувствуете грозящей вам опасности. Во-вторых, вы усиливаете ее, бросая мне вызов.
Оттого, что он был прав, переносить его колкости было совсем не легче.
— Вы хотите сказать, что, если бы я дрожала от страха перед вами, мне бы ничто не угрожало, а мой вызов позволяет вам сделать со мной все что угодно?
— Если одним словом, то да.
Летти презрительно усмехнулась:
— Я не верю в это. Вы все равно не сделаете мне ничего плохого.
— Не означает ли это, что вы на все согласны? — поинтересовался он, и слова его полоснули ее, как нож.
— Разумеется, нет!
— В таком случае вы, очевидно, не допускаете дурных намерений с моей стороны. Я и не знал, что вы думаете обо мне так хорошо.
— Нет! Я знаю, что вы способны на все что угодно.
— Должен сказать, так считают очень многие. Вы и не представляете, как это лестно, когда тебе приписывают любое преступление, совершенное в радиусе ста миль, — от ограбления пьяного сенатора до приставаний к шестидесятилетней вдове. Лестно, но вряд ли полезно.
— Интересно, и откуда же у людей возникла сама мысль, что это могли сделать вы? — спросила она с притворной наивностью.
— А мне интересно, почему же вы все еще не замужем с таким языком без костей?
Летти холодно посмотрела на него:
— Тогда еще вопрос. А вас почему до сих пор не повесили, если вы открыто ходите повсюду среди бела дня?
— Все дело в моей удачливости и трусости. Я показываюсь только перед безоружными жертвами.
Летти почему-то даже не подумала о том, что именно она может стать очередной жертвой Шипа. В голове у нее была только одна мысль: как можно сильнее обидеть его.
— Очень остроумно! — фыркнула она. Но Шип не обратил внимания на ее выпад — он вдруг стал серьезным и явно думал о чем-то другом.
— В тот день, когда был убит ваш брат, мы с ним вообще не виделись.
— Еще бы, он ведь был вооружен!
— Мисс Мейсон, я говорю вам совершенно откровенно, что не имею никакого отношения к смерти вашего брата.
Летти удивленно подняла брови:
— Откуда вы знаете мое имя?
— У меня есть источники информации.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Вы не поверили ни одному моему слову?
— Интересно, а почему вы думаете, что я должна была поверить?
— От избытка оптимизма, я полагаю.
Летти услышала в его голосе горечь и удивилась. Эта беседа на могиле Генри внезапно показалась ей циничной. Она отвела взгляд, отвернулась и отошла на несколько шагов. Она знала, что Шип идет за ней, слышала шелест травы под ногами, однако он не приближался.
— Если не вы, то кто? — бросила Летти через плечо.
— Этого я не знаю, но, скорее всего, местные джейхокеры. Последнее время они не на шутку разошлись.
— Странно, мне казалось, что вы должны одобрять их действия. — Она резко повернулась к нему, ее темно-карие глаза сверкали. — Брат писал мне, что вы доставляете армии больше хлопот, чем все разбойники и Рыцари Белой Камелии, вместе взятые! Он был уверен, что вы являлись организатором, если не непосредственным участником, ограбления почты, о котором много говорили за два месяца до его смерти. Он также считал вас виновником гибели нескольких переселенцев, которые направлялись на запад и везли среди прочих вещей золото. Он писал мне, что вы — настоящий дьявол, хотя некоторые называют вас ангелом мести. Что вы строите из себя этакого благородного рыцаря и действительно могли бы служить добру и справедливости, силы для этого у вас есть. Но вы направили свой разум на убийства и грабежи и, что хуже всего, сделали из этого игру!
— Я никогда не изображал из себя закованного в латы рыцаря или какого-то крестоносца. Все, чего я пытаюсь добиться, чтобы как можно меньше людей пострадали, пока продолжается это сумасшествие, называемое Реконструкцией. Я стараюсь все делать так, чтобы, когда она закончится, люди смогли уважать себя и смотреть друг другу в глаза…
Нахмурившись, Летти перебила его:
— Генри сообщил мне кое-что еще. Он писал, что напал на ваш след и догадывается, кто вы на самом деле. Я считаю, именно поэтому он и погиб. Не из-за денег, хотя вы забрали их, раз уж они были, а потому, что он знал, кто вы!
Рэнсом не ответил, однако глаза его под широкополой шляпой превратились в узкие щелки. В напряженной тишине звук от упавшей на землю с вершины дерева ветки показался громом. Поднимался ветер, становилось прохладнее; наверху сгущались тучи.
Когда Рэнсом наконец заговорил, его слова звучали тихо, но резко:
— А вы, мисс Мейсон? Что знаете вы? Раскрыл ли вам ваш брат свои подозрения?
— Вы действительно полагаете, что были бы сейчас на свободе, если бы он это сделал?
Летти с огромным трудом выдержала направленный на нее, тяжелый взгляд, отчасти из гордости, отчасти сознавая, что отвести глаза значило бы вызвать сомнение в правдивости своих слов. А следовательно, и смерть. Все говорило о том, что Шип не позволит ей уйти, даже если поверит в то, что она сказала. Однако шанс есть всегда.
О, если бы у нее был пистолет! Генри научил ее стрелять еще много лет назад. Тяжелый армейский «кольт» изменил бы соотношение сил в ее пользу. Может быть, ей даже удалось связать Шипа, привезти в Накитош и сдать властям. Она бы застала его врасплох: ведь он не ждал от нее никакой угрозы. Он привык, что боятся всегда его…
Летти тряхнула головой. Такие мысли до добра не доводят. Вместо этого она сосредоточилась на внешности собеседника, пытаясь запечатлеть ее в своей памяти. Это было затруднительно, так как он сохранял дистанцию. Вся верхняя часть его лица скрывалась в тени, отбрасываемой шляпой; наверное, именно поэтому так расходились показания очевидцев относительно цвета его глаз. Волосы Шипа казались темными, а кожа — довольно смуглой. О нижней части лица тоже нельзя было сказать ничего определенного: разглядеть ее мешали свисающие усы. В целом же создавалось впечатление, что этот человек был довольно привлекателен — до тех пор пока избранная им жизнь не наложила на внешность свою печать.
Встревоженный настойчивостью ее взгляда, Рэнсом отступил еще на шаг назад и нетерпеливо махнул рукой.
— Я советую вам отправляться домой, пока вы еще можете это сделать. Не туда, где вы недавно остановились, а домой — на Север. Там вы хоть будете понимать, что делаете, и сможете вмешиваться в чужие дела, не подвергая себя опасности.
Первым ее желанием было броситься ему на шею, но Летти подавила этот нелепый порыв.
