Николь Джордан - Страстное желание
Тео посмотрел на нее так, что Бринн поняла - младший брат ее не по годам мудр.
- Я не хочу, чтобы ты грустила, Бринн. Она проглотила ком.
- Я не буду грустить. Нисколечко. Если ты счастлив, и мне хорошо.
Прижав брата к себе, она порывисто обняла его, забыв о том, что может помять платье. Слезы уже были совсем рядом.
Взяв себя в руки, Бринн отпустила Тео и отступила.
- Иди, - ворчливо сказала она, - и дай мне одеться спокойно. Я не хочу опоздать на собственную свадьбу.
Чувствуя, что вот-вот сорвется, она поцеловала Тео в лоб и подтолкнула его к двери.
Закрыв за братом дверь, Бринн прижалась пылающим лбом к дубовой панели, отчаянно сражаясь со слезами. Но спустя несколько мгновение она уже овладела собой.
Она не станет себя жалеть. Она приняла решение выйти за Уиклиффа ради своей семьи, и обратного пути нет. Она научится жить с этим.
Бринн гордо вскинула голову, несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться, и продолжила одеваться.
Но как ни уговаривала она себя, боль от сознания неизбежного расставания не утихала. Как не давал забыть о себе страх будущего.
Глава 6
В церкви было полно людей. Многие из пришедших были друзьями и приятелями Колдуэллов, но много было просто любопытствующих, желающих поглазеть на богатого и знатного графа, решившегося взять в жены женщину со столь опасной репутацией. Но и друзья, и зеваки - все они были убеждены в том, что она околдовала графа Уиклиффа, женила его на себе, воспользовавшись сверхъестественной властью над мужчинами, которыми наделил ее заговор цыганки. Бринн поняла это сразу, стоило ей лишь раз окинуть взглядом толпу.
Она стояла, опустив глаза, избегая смотреть на жениха, такого высокого, статного, такого невозможно красивого. Его синий фрак сидел на нем безукоризненно. Так же безукоризненно был повязан белоснежный шейный платок. Бринн не сомневалась, что сейчас многие женщины, присутствующие на церемонии, завидуют ей. С какой бы радостью она сейчас поменялась бы местами с любой из них.
С растущей тревогой Бринн вслушивалась в слова викария. Еще немного, и она окажется соединенной в священном брачном союзе с совершенно чужим ей человеком.
Бринн поморщилась, когда Уиклифф надел ей на палец золотое кольцо, но сознание отказывалось воспринимать произошедшее как факт до того самого момента, пока ее муж не прикоснулся губами к ее губам. Поцелуй его был сдержанным, даже прохладным, но он словно обжег ее как клеймо. Все. Теперь ничего нельзя изменить. Она навечно связана с этим человеком.
Разнервничавшись, Бринн отвернулась и едва не упала.
Уиклифф успел поддержать ее за локоть, и на мгновение взгляды их встретились. И к ужасу своему, она увидела, что глаза его горят триумфом.
Осторожно она высвободила руку.
- Я искренне надеюсь, - чуть охрипнув от волнения, сказала она, - что вам не придется пожалеть о том, что вы сделали.
- И не собираюсь, - безмятежно откликнулся он. Похоже, в отличие от нее он не испытывал никакого волнения, никакого смятения чувств.
Рука Бринн дрожала, когда она ставила свою подпись в церковной книге регистрации браков. Затем, отругав себя за трусость, она выпрямилась и с наклеенной улыбкой стала принимать поздравления.
Карета герцога Хеннеси доставила молодых к дому Колдуэллов, где многочисленные слуги герцога уже накрыли праздничный стол на террасе. Праздничный пир стал для Бринн пыткой, которой не было видно конца. Июльское солнце сильно припекало, и голова у нее кружилась. Не помогал и прохладный ветерок, дующий с моря. Лишь громадным усилием воли ей удавалось держать себя в руках и улыбаться, выслушивая бесконечные тосты за здоровье и счастье молодых. Изысканные кушанья были как песок на зубах, дорогое шампанское казалось безвкусным.
Однако впереди маячила темным призраком ночь. Когда гости начали расходиться, Бринн поймала себя на том, что готова бежать, куда глаза глядят при мысли о предстоящей консумации брака.
Вообще- то она трусихой себя не считала, но сейчас вынуждена была признать, что страшится того, что ей предстоит испытать на брачном ложе. Мысль о том, что ей предстоит отдаться мужчине, казалась дикой, не укладывалась в голове.
А что, если она не сможет сопротивляться влечению? Никогда она еще не испытывала того, что испытала при одном лишь его прикосновении. Она станет его проклятием, его бедой, если искусными ласками он сможет соблазнить ее.
Солнце уже катилось за горизонт, когда герцог и герцогиня собрались уходить. Это был знак тому, что праздник кончился. Вскоре Бринн поняла, что они с Уиклиффом остались одни за столом, если не считать ее старшего брата Грейсона. Тео уже давно надоело застолье, и он сбежал в свою лабораторию.
Когда Грейсон встал, чтобы обнять ее, у Бринн на глаза навернулись слезы. Она понимала, что, возможно, теперь уже долго не увидит брата. Она прижалась к нему, не желая отпускать.
Грей поцеловал ее в щеку и отступил. Пристально глядя на Уиклиффа, он спросил:
- Вы будете беречь мою сестру? - Вопрос звучал почти мрачно.
- Обещаю, что не причиню ей вреда, - беззаботно ответил Уиклифф.
Грейсон перевел взгляд на сестру, которая стояла рядом с мужем, явно испытывая неловкость.
- Если я тебе понадоблюсь, зови, - сказал он сестре. Бринн вымучила улыбку:
- Спасибо.
Пожав ей руку на прощание, Грей поцеловал сестру в висок и ушел.
- Ваш брат хорошо вас защищает, - заметил Уиклифф, когда они остались одни.
- На то есть причины.
- Я не собираюсь насиловать вас, Бринн.
- Вы сами это сказали, - тихо пробормотала она. - Хочется лишь надеяться, что ваши добрые намерения не улетучатся у вас из головы, когда дойдет до дела.
Уиклифф видел ее обеспокоенность, но отвечать не счел нужным. Вместо этого к ее удивлению он подозвал слугу.
- Спасибо, Пендри, - сказал он, когда слуга протянул ему небольшую плоскую шкатулку.
Уиклифф дождался ухода слуги и лишь, затем вручил шкатулку Бринн.
- Это вам, миледи. Свадебный подарок, - добавил он, встретив ее вопросительный взгляд.
Бринн несмело приняла у него шкатулку и, открыв ее, вскрикнула от восхищения. В шкатулке лежал целый комплект изысканных украшений - оправленное в золото изумрудное колье, браслет и серьги.
- Изумруды в цвет твоих красивых глаз, - нежно сказал Уиклифф.
Она притворилась равнодушной. Если он думал, что пробьет ее оборону дорогими подарками, то пусть знает, что он в ней ошибся.
- Мне не нужны ваши подачки, милорд, - процедила она сквозь зубы и положила шкатулку на стол.
- Меня зовут Лусиан, - напомнил ей муж. - Вечер чудесный, а спать ложиться рано. Почему бы вам, не переодеться во что-то более удобное? Что-нибудь попроще, из старого, что не жалко запачкать?
