Марша Кэнхем - Железная роза
Джульетта оглядела пустой бокал, который продолжала держать в руке. Драгоценные камни, которыми он был украшен, сверкали в свете фонаря и отбрасывали разноцветные отблески на стену каюты.
— Это награда за тяжелую работу, — возразила она спокойно. — В данном случае — сувенир из личных запасов дона Альвареса Переса, капитана «Сан-Амбросио». Мы захватили это судно прошлой весной у побережья Эспаньолы.
Оно было в таком состоянии, что не имело смысла его ремонтировать. Но груз, найденный на корабле, удалось продать за двадцать тысяч эскудо. Я оставила себе этот кубок. Я всегда сохраняю небольшой сувенир с судов, которые нам удается захватить.
Джульетта махнула рукой в сторону стеллажа, стоявшего за столом, на котором лежали морские карты. Там находилась целая коллекция прекрасного оружия. Преобладали длинноствольный пистолеты французского образца, инкрустированные перламутром, но было и немало итальянских с орнаментом из массивного золота. Один особенно привлек внимание герцога. В нем сочетались фитильный и барабанный механизмы, срабатывавшие от одного спускового крючка.
Объединение двух систем отражало и украшение на рукоятке из орехового дерева — обнаженные мужчина и женщина в момент совокупления. Вариану это оружие показалось знакомым, хоть он и не мог хорошо разглядеть его с такого рас? стояния. Это был его пистолет. Насколько Вариан помнил, он был у него за поясом тогда, на палубе «Аргуса».
— Проклятие! Это же мой пистолет из Брешии!
Джульетта проследила взглядом за его указующим пальцем.
— Сомневаюсь, сэр. Это мой пистолет.
— Вовсе нет, мадам. Его для меня собственноручно изготовил знаменитый Лаццарино Коминацци!
— Если память мне не изменяет, я сняла его с буканьера «Джордж Филларенто». И если он похож на ваш, значит, оружейник сделал пару таких пистолетов.
— Мне нужно лишь получше рассмотреть его, и я сразу скажу, мой это пистолет или нет.
— И не смотрите туда, — потребовала Джульетта. — Сейчас вы на него посмотрите или потом, от этого ничего не изменится.
Совершенно выведенный из себя ее словами, Вариан забыл о своей наготе и, отбросив простыню, спустил ноги с постели. От этого движения раны в плече и бедре сразу дали о себе знать. Он втянул воздух сквозь сжатые зубы. Однако гнев заставил герцога преодолеть боль и подойти к полкам.
Сент-Клер схватил один из элегантных дуэльных пистолетов и поднес его к свету; на гладкой поверхности позолоченной рукоятки вместо изящно выгравированного герба Харроу он обнаружил, к своему удивлению, три незнакомых инициала.
— Это совершенно невозможно, — пробормотал Сент-Клер.
Он проверил инкрустацию на рукоятке: слившаяся в объятии пара была на месте, шея и спина женщины были изогнуты в порыве страсти. — Примите мои извинения, капитан. Меня уверяли, что мой пистолет единственный в своем роде.
Джульетта продолжала сидеть на полу, и глаза ее были на уровне паха герцога. Она, конечно, уже видела все, что можно, когда обрабатывала его раны, но теперь это выглядело по-другому, еще более внушительно. Кроме того, у нее прямо перед глазами оказалась часть мускулистого бедра и поросшая светло-каштановыми волосами ляжка.
— Неужели все англичане так прячут свое тело от солнца, что даже на экваторе не снимают свою теплую одежду? Клянусь, я никогда не видела такой белой кожи. А эта сыпь исчезнет через пару дней, если вы побудете на солнце без одежды.
Вариан испуганно посмотрел вниз. Сыпь, о которой говорила Джульетта, покрывала его пах и подмышки. Мыло, как, к своему ужасу, обнаружил Биком, не мылится в соленой морской воде. А поскольку для стирки белья в течение шести недель плавания имелась только морская вода, то белье его светлости покрылось жестким налетом соли. Раздражение кожи только усилилось, когда «Аргус» вошел в экваториальные воды. Под жарким тропическим солнцем простые матросы постепенно сбрасывали лишнюю одежду. Вскоре все они уже были босиком, в фартуках и широких полотняных штанах.
Лишенный возможности последовать их примеру, Вариан оставался в чулках, коротких пышных штанах-буфах, модном стеганом камзоле, коротком плаще и шляпе. Он терпел ужасный зуд во всем теле ради того, чтобы выглядеть достойно. Мысль о том, чтобы походить голым на корабле, казалась ему совершенно абсурдной. И вот теперь он стоял, в чем мать родила, перед женщиной, которая, нимало не смущаясь, внимательно рассматривала его.
Поскольку Вариан Сент-Клер не привык выставлять напоказ интимные части своего тела для такого близкого и тщательного изучения, да и удовольствия это ему не доставляло, то он поспешно вернул пистолет на место и отправился к постели. Девушка широко улыбнулась, хихикнула, потом громко расхохоталась. Ее оскорбительный смех уязвил его самолюбие, и, не думая о последствиях, он повернулся, наклонился и, грубо подхватив ее под руки, поставил перед собой.
Реакция Джульетты была мгновенной, как укус кобры.
Она выхватила кинжал и приставила его к подбородку Вариана прежде, чем он сообразил, что делать дальше.
— Позвольте дать вам совет, — сказала Джульетта Данте, Голос у нее был холодный, как клинок, упиравшийся в его подбородок. — Мало кто из мужчин отважился бы коснуться меня без особого на то приглашения. И еще меньше тех, кто остался в живых, обвинив меня во лжи.
— Просчите мне мою дерзость. Этот пистолет и мой похожи как две капли воды. Моя реакция была совершенно естественной. Я ведь уже извинился за свое поведение, что делаю крайне редко. И уж совсем не перед людьми, которые выпили слишком много рома, чтобы оценить это.
— Действительно? — пробормотала Джульетта, прищурив глаза.
— Да, именно. А что касается последствий… — Герцог стиснул челюсти, опустил подбородок, не обращая внимания на клинок, и почувствовал укол острия. — Раз уж наш разговор принял такой оборот, то мне было бы любопытно узнать, что же происходит с тем, кто откажется принять ваше приглашение.
Джульетта молча долго смотрела на него. Как посмел этот герцог подумать, будто она, Джульетта Данте; может предложить ему коснуться ее тела! Ей захотелось вонзить кинжал ему в шею. Но вместо этого она провела острым кончиком по его шее до груди, затем ниже, по темным волосам на плоском твердом животе. Когда холодная сталь скользнула еще ниже и застыла у основания его мужского достоинства, Джульетта повернула кинжал так, что жезл герцога оказался на лезвии, как на блюде.
Вариан даже не вздрогнул.
— У вас больше мужества, чем я могла бы предположить, милорд, — спокойно сказала она.
— А вы любите покрасоваться, капитан. Конечно, это неудивительно, если у вас в руках кинжал.
