Эмили Лоринг - Опасная помолвка

– Да поможет вам небо, если с ней что-нибудь случится, мистер Купер, потому что в таком случае я не успокоюсь, пока вы не понесете за это наказания.

Он негромко рассмеялся.

– Я рад слышать, что у Пейдж есть такая верная подруга. Но, миссис Тревор, по самым серьезным причинам я прошу вас никому не говорить о нефритовом кулоне, пока вы не получите разрешения.

– Разрешения от кого? – спросила она, ее голос снова стал подозрительным.

– Давайте скажем так – от правительства. Наступило короткое молчание.

– Хорошо, мистер Купер, – теперь в ее тоне было больше покорности.

Когда Ванс передал содержание своего разговора с миссис Тревор остальным и сообщил им об обыске в комнате Пейдж, тихий человек, который председательствовал на этом собрании, сказал:

– Что ж, теперь мы знаем больше и, я полагаю, о еще большем можем догадываться. Миссис Тревор не дарила нефритовый кулон мисс Уилберн. Кто-то третий положил его в коробку с одеждой, предварительно сломав на ней печать. Позже тот же самый человек пытался вернуть его обратно или, если мы имеем дело с двумя группами, это пытались сделать другие люди. Налицо три попытки завладеть кулоном: одна в Чайнатауне, другую предприняла женщина, которая хотела пробраться ночью в комнату мисс Уилберн, а третья на счету того, кто обыскал сегодня ее комнату прямо среди бела дня.

– Существует еще также, – напомнил Ванс, – Беверли Мейн, мнимая Беверли Мейн, с ее страстным интересом к этому изделию из нефрита и с заявлением, будто бы она видела описание этого кулона в колонке объявлений о находках. По-моему, убедительно выглядит следующая версия: если она тоже летала в Сан-Франциско, значит, именно Беверли и является курьером, который должен вывезти микрофильмы за границу. Но около магазина Гамп произошла некая путаница, мисс Уилберн нечаянно произнесла пароль. Все это означает, что кулон должен иметь какое-то отношение к этому делу. Скажем, как предмет, удостоверяющий личность.

– Говоря словами президента Рузвельта – это все немного неопределенно. Я не люблю совпадений.

– Как и я. Но, тем не менее, совпадения происходят каждый день. Да и потом следует помнить, что наши противники тоже могут совершать ошибки. И они их совершают.

– Так что мы теперь предпримем?

– Во-первых, Купер, вам необходимо забрать кулон у мисс Уилберн. Всем ясно, что он ей не принадлежит. Так же ясно, что он представляет для нее опасность. Возможно, он представляет опасность и для всех нас.

ГЛАВА 7

Проснувшись на следующее утро, Пейдж с удивлением осмотрелась. Потом она все вспомнила. Она находится в маленьком доме миссис Уинтли, в Мюррей Хилл, одном из районов Нью-Йорка. Впереди ее ждут дни, наполненные приключениями, волнующими делами, покупкой одежды, новыми переживаниями и прогулками с Вансом.

Ванс. Сколько они уже знакомы? Два дня? Три? Она помнила первое впечатление, которое он на нее произвел: молодой человек, который способен справиться с окружающим миром и которому нравится это делать. Уверенный в себе молодой человек, уверенный в себе, но и не выставляющий это напоказ. Она обнаружила, что сравнивает его, что было неизбежно, с Джерри. Не было сомнений, что у Джерри была более приятная внешность, он просто распространял вокруг себя обаяние. Но в некоторых отношениях он вел себя, как желторотый школьник, словно никогда по-настоящему не хотел вырасти. В трудную минуту Ванс был надежнее.

Поведение Джерри в самолете рассердило ее. То, с каким оскорбительным вызовом он обращался с Вансом, словно давая понять, что ему стоит только поманить и Пейдж тут же побежит к нему со всех ног. «Ступай своей дорогой, дорогая», – насмешливо сказал он ей полгода назад.

Но позавчера, когда он разговаривал с ней по телефону, в его голосе больше не было насмешки, в нем слышалось отчаяние, как если бы, несмотря ни на что, он все еще любил ее.

Пейдж с удивлением обнаружила, что ей жаль его, искренне жаль, но она освободилась от его чар. Джерри потерял свою власть над ней. Теперь он не мог заставить полюбить его снова, не мог причинить ей новую боль.

Она посмотрела из окна на синий октябрьский день и позвонила в колокольчик, чтобы ей принесли завтрак.

Пейдж сидела, обложившись подушками, и запивала горячим кофе рассыпчатые рогалики, когда раздался стук в дверь, и в комнату вошла миссис Уинтли.

– Доброе утро, моя дорогая. Надеюсь, вы хорошо выспались?

– Просто отлично. Миссис Уинтли улыбнулась.

– Вчера у вас был такой усталый вид, а сегодня вы просто сияете, – она бросила взгляд на поднос с остатками рогалика и кофе. – Надеюсь, вы не подумали, что вам придется и впредь довольствоваться таким скудным завтраком, но уже почти одиннадцать, и Ванс ждет вас на ленч к часу. В «Пьерре». Так что я решила не перебивать вам аппетит.

– Почти одиннадцать!

– Вы забываете о разнице во времени. В Сан-Франциско сейчас раннее утро.

– Присядьте, пожалуйста, – сказала Пейдж.

– Я думаю, – сказала миссис Уинтли, – что после вашего ленча с Вансом мы могли бы встретиться где-то в городе, чтобы пару часов походить по магазинам. Он объяснил мне, почему вы прибыли без гардероба, и я решила, что мне стоит показать вам несколько хороших магазинов. Ванс упомянул что-то об обеде и театре сегодня вечером, так что вам понадобятся подходящие наряды. Может быть, потом вы отправитесь куда-нибудь потанцевать.

– Кажется, я буду сильной помехой вашим делам, – проговорила Пейдж.

– Моя дорогая, после смерти моего мужа Ванс стал смыслом моей жизни. Я отношусь к нему, как к собственному ребенку. Если бы вы только знали, как я счастлива при одной мысли, что он будет счастлив с вами, что он уже счастлив.

Горячая краска прихлынула к щекам Пейдж. Если бы миссис Уинтли догадывалась, какая она притворщица, она бы прониклась к ней крайним отвращением.

Пейдж поймала себя на мысли, что для нее важно хорошее мнение о ней пожилой женщины, и не только потому, что она была невестой Ванса.

– Все, о чем мне осталось просить Бога, – тихо сказала миссис Уинтли, – это чтобы ваш брак с Вансом был подобен тому, в котором состояла я. Мы с мужем не просто любили друг друга, у нас не просто было много общих интересов и нам не просто никогда не приходилось краснеть друг за друга. Каждый из нас был словно… дополнение другого.

Она сидела, глядя в окно. Казалось, перед ее внутренним взором проходят картины прошлого. Затем она сказала:

– Мне всегда бывает так жаль молодые пары, которые сидят в ресторане и за весь вечер перекидываются едва ли парой слов. Им нечего сказать друг другу, не о чем поговорить, у них нет никаких общих интересов. Знаете, есть такой анекдот: два приятеля идут по улице и видят третьего, который разговаривает со своей женой посреди улицы, загораживая движение автомобилей. И тогда один из них спрашивает другого. «О чем они еще могут говорить после сорока лет совместной жизни?» Вот как я представляю себе брак.