Аманда Маккейб - Чужестранка в Кастонбери
Но это было видение, мечта, она гнала ее прочь. Единственная реальность ее жизни в том, что она одинока. Дважды овдовев, Каталина приняла это и успокоилась. Научилась жить без Джейми. Он оставался лишь в самой глубине сердца. Она постаралась забыть о том, что было, и о том, что могло бы быть, если бы он вернулся к ней и они смогли бы все исправить. Если бы все было так, как она мечтала.
Каталина никогда не думала, что окажется в его доме и увидит его родных. Когда опекун Лидии попросил ее поехать с подопечной на свадьбу, ее первым порывом было отказаться. Оставить это место и найти другое. Чтобы ничто не напоминало ей о Джейми и о том, как его миссия, а потом и смерть разрушили ее мечты.
Она взглянула на Лидию. Девушка склонилась над книгой, дневной свет играл на золотисто-рыжих локонах, выбившихся из-под хрупкой соломенной шляпки. Лидия нравилась ей. По правде говоря, Каталина просто влюбилась в девушку за то недолгое время, что они провели вместе. Она чувствовала, что нужна ей. Девушка давно осталась без матери, и впервые оказаться в вихре светской жизни для нее совсем непросто. Каталина не могла бросить ее.
Даже если это означало отправиться в Кастонбери.
«Это всего на несколько дней», — убеждала себя Каталина. Всего несколько дней в доме, который наверняка окажется всего лишь домом — строением из кирпича и камня, где не осталось и следа от Джейми. Она будет спокойной и покладистой, и семейство не заметит ее.
А потом они вернутся назад в Лондон, и все кончится.
Словно почувствовав, что Каталина наблюдает за ней, Лидия подняла глаза и улыбнулась. Но не своей обычной солнечной улыбкой. Она смотрела странно, испытующе.
— Что случилось, pequena? [1]— спросила Каталина. Лидия покачала головой:
— Нет, ничего. Что могло случиться? Я просто…
— Просто что?
— Мне просто интересно, понравлюсь ли я им? Этим Монтегю… — Лидия говорила неуверенно.
— Конечно, вы им понравитесь, — ответила Каталина. — Они же ваши родственники.
— Я знаю, но, по правде говоря, я не воспринимаю их как родственников. Почти не знаю их. То есть видела герцогиню один раз. И еще леди Кейт один раз заезжала к нам в свой первый сезон. Вот и все. Не понимаю, почему они пригласили меня на эту свадьбу.
— Может быть, они хотят поближе познакомиться с вами, — успокоила ее Каталина. — Я уверена, вам нечего бояться. Вы просто проведете несколько приятных дней и познакомитесь со своими родственниками. Они наверняка понравятся вам и не смогут не полюбить вас.
Лидия прикусила губу.
— Вы так думаете?
— Я уверена. — Каталина улыбнулась. — И еще я уверена, там будут симпатичные молодые люди, совсем как вы надеетесь.
Лидия засмеялась:
— О да. Надеюсь! Только бы у меня хватило смелости заговорить с ними.
— Вы не должны этого бояться. Это они заговорят с вами. — Каталина закрыла книгу, которую Лидия держала в руках. — А теперь скажите мне, как вам Дон Кихот. Вам попались какие-нибудь испанские слова, значение которых вы хотели бы узнать?
Они беседовали о книге, пока карета, замедлив ход, не качнулась на повороте. Каталина выглянула из окна и увидела, что они въезжают в кованые ворота тонкой работы, увенчанные фамильным гербом.
Кастонбери. Наконец они здесь.
Узорчатые чугунные ворота, рядом с которыми сто яла крепкая каменная сторожка, были гостеприимно распахнуты. Впереди, насколько хватало взгляда, простирался огромный красивый парк. Вдалеке виднелись два одинаковых озера, соединенные горбатым мостом. На вершинах холмов причудливые беседки из белого мрамора. Все было именно так, как рассказывал Джейми.
Когда они приблизились к дому, Каталина с трудом сглотнула. Он выглядел так, словно всегда стоял на этой земле. Красивый, светлый и совершенный в своем классическом облике, он казался прочным, как гора. Словно заявлял, что он часть этой земли, как и семья, владевшая им. Свидетельствовал о традиции, долге и преданности.
Каталина с особенной ясностью почувствовала, что, в отличие от Монтегю, всегда была бы здесь чужестранкой. Даже если бы Джейми привез ее сюда как свою жену-маркизу.
— Миссис Морено? — произнесла Лидия заботливым голосом, в котором чувствовалось беспокойство. — Вам плохо? У вас вдруг сделался такой странный вид.
Отвернувшись от окна, Каталина улыбнулась:
— Все в порядке. Думаю, я просто слишком долго ехала в карете, нужно подышать свежим воздухом. Правда, красивый дом?
— О да! — Лидия с восторгом повернулась к окну. Когда она окинула взглядом вид, открывшийся за поворотом дороги, ее глаза засияли. — Я столько слышала о нем и представляла себе именно таким. Выглядит так, будто здесь живет король.
Король. В мыслях Каталины вдруг возникло воспоминание о том, как они с Джейми прогуливались по берегу реки в Испании. Его темные волосы сияли на солнце, кожа отливала чистым мягким золотом. В тот миг ей казалось, что он похож на бога, сошедшего на землю.
Карета остановилась, оторвав ее от воспоминаний и вернув в настоящее. Она здесь не за тем, чтобы вспоминать, а за тем, чтобы работать, пережить эти несколько дней и вернуться к своей обычной жизни. Она поправила ленты на шляпке и пригладила воротник.
Лакей поспешил открыть дверцу кареты и встал рядом. Каталина первой спустилась вниз на дорожку, посыпанную гравием, чтобы успеть схватить девушку за руку, пока она не бросилась смотреть на лошадей в загоне. Прежде у Лидии не было возможности по-настоящему научиться ездить верхом, но она все равно обожала лошадей.
— Лидия, не забывайте, сначала мы должны поздороваться с хозяевами и отыскать свои комнаты, — предупредила Каталина. — Позже будет время все осмотреть.
Лидия слегка надулась, но покорно последовала за ней по широким каменным ступеням и через портик с колоннами подошла к парадной двери. В высоком холле было так темно и мрачно, что Каталина на миг совсем перестала видеть. На нее навалился сладкий запах цветов и восковой полироли.
Она прикрыла глаза рукой в перчатке и посмотрела вверх, чтобы разглядеть изогнутую лестницу. Мраморные колонны вдоль стен взлетали к расписному потолку и галереям наверху. На стенах, покрытых деревянными панелями, по всей длине висели картины в тяжелых золоченых рамах. Елизаветинские воротники и рыцарские плюмажи соседствовали с пудреными париками и атласными платьями. Один молодой человек стоял под деревом в парке, небрежно держа в руке шляпу. Ветерок ерошил его темные волосы, а он улыбался зрителю.
Джейми. Это был Джейми, более молодой и беззаботный, чем тогда, когда она его знала, но такой же красивый, пронзительно наполненный жизнью, каким он был до того, как Испания изменила его душу.
