Кристи Келли - Каждая ночь – твоя

– Мы можем поужинать вместе? – вдруг бросил он вдогонку Эвис, сам не веря тому, что сказал.

Она остановилась. Потом повернулась к нему – лицо у нее было недовольное.

– Не думаю, что это разумно, милорд, – нахмурилась она. Да, возможно, она и права, смиренно подумал Селби.

– Но, как бы там ни было, вам обязательно нужно поесть, – проговорил он.

– Я распоряжусь, чтобы мне прислали наверх поднос с ужином, – пожала плечами Эвис.

Проклятие, выругался он про себя.

– Хорошо. Но завтра мы будем ужинать вместе.

– Посмотрим, – с улыбкой бросила Эвис. Через минуту дверь гостиницы захлопнулась за ней.

Проводив ее хмурым взглядом, Бэннинг убедился, что она исчезла, потом шумно вздохнул. Надо признаться, удача сегодня была не на его стороне, с раздражением подумал он. Он-то надеялся, что сегодня вечером они смогут хоть немного побыть наедине – хотя бы просто поужинать вместе, поговорить немного, как старые друзья, без обычных ссор и склок. В конце концов, должен же он получше узнать будущую жену, не так ли?

Проснувшись задолго до рассвета, Бэннинг первым делом спустился на кухню и велел, чтобы в экипаж к нему отнесли увесистую корзину с завтраком для них двоих. Если они уедут чуть свет и перекусят в дороге, то можно надеяться, что в этом случае они доберутся до Стоунмаркета еще до темноты.

Экипаж тронулся. Оба не знали, о чем говорить. Кучер, хлестнув лошадей, повернул на восток, к Саутуолду. Эвис, забившись в угол, молча смотрела в окно.

Разумеется, не желая изменять своим привычкам, она оделась в уже хорошо знакомом ему строгом стиле. Воротничок саржевого, с завышенной талией дорожного платья доходил почти до ушей, практически полностью скрывая от его жадного взгляда изящную линию ее шеи. Бэннинг досадливо поморщился и закрыл глаза, попытавшись представить ее в том потрясающем изумрудно-зеленом бальном платье, в каком она была на званом вечере у своего кузена.

– Селби…

– Мне казалось, мы договорились, что вы будете называть меня Бэннингом, – перебил он.

– Хорошо, Бэннинг, – послушно поправилась она, – думаю, нам с вами пора обсудить некоторые детали и прийти к соглашению касательно нашей с вами… нашего дела.

Что она снова задумала? Брови Бэннинга взлетели вверх.

– К соглашению? – переспросил он.

– Да. Видите ли, я не могу позволить себе… забеременеть. Я позаботилась захватить с собой кое-какие… ммм… средства, благодаря которым этого не случится, но меня предупредили, что я не смогу воспользоваться ими в самый… эээ… в самый первый раз.

– Скажите же наконец, чего вы от меня хотите, Эвис?

Эвис не знала, куда отвести глаза. Она смутилась до такой степени, что из розовых ее щеки стали совсем пунцовыми.

– Я… мне нужно, чтобы вы… – заикалась она.

– Ну же? – пришел ей на помощь Бэннинг, изо всех сил стараясь скрыть улыбку. Но бесполезно, губы его сами собой растянулись до ушей, и ему пришлось отвернуться, чтобы она не заметила, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.

– Чтобы вы извлекли свой пе… пе…

– Ах вот оно что! Кажется, я начинаю понимать, что вы имеете в виду, – перебил он, чтобы избавить ее от этой пытки. У него уже просто не было сил слушать, как она заикается.

– Хорошо!.. – с облегчением выдохнула Эвис. – Значит, вы обещаете, что в самый первый раз сами позаботитесь обо всем?

– Конечно, обещаю – сделаю все, чтобы угодить вам. – Он повернулся и смотрел на нее до тех пор, пока по ее лицу не понял, что сексуальный подтекст, который он намеренно вложил в эту фразу, дошел до ее сознания. После чего поманил ее к себе. – А теперь довольно об этом. Идите сюда.

Эвис покачала головой:

– Не думаю, что это хорошая мысль.

– Вы ведь хотели узнать побольше о физической стороне любви, разве нет? – прищурился он.

– Да! – возмущенно произнесла Эвис. – Но если вы вообразили, что я собираюсь заняться этим в экипаже, где кучеру слышно каждое слово, да еще на дороге, когда любому любопытному достаточно заглянуть в экипаж и увидеть…

– Вы напрасно возмущаетесь. Я отнюдь не собирался заниматься с вами любовью в экипаже, – перебил ее Бэннинг. – Я всего лишь хотел вас поцеловать.

Закусив губу, Эвис, казалось, обдумывала его предложение.

– Эвис, чего вы, собственно, так боитесь? – нетерпеливо спросил он, уже заранее уверенный, что не услышит ответа, поскольку она ни за что не согласится признать, что чего-то боится.

Как оказалось, он ошибался. Эвис подняла голову и твердо встретила его взгляд.

– Вас, – невозмутимо ответила она.

– Меня?! – поразился Бэннинг. – Но ради всего святого, почему?

– Сама еще точно не знаю, – с обезоруживающей прямотой призналась она. – Видите ли, я до сих пор не могу понять, что вы за человек. Дженетт всегда твердила, что вы – просто образец истинного джентльмена… рассказывала, как вы галантны по отношению к женщинам. Но ведь со мной вы никогда не вели себя как джентльмен – о галантности я уж и не говорю! – Она махнула рукой. – Вспомните, вы побились об заклад, что поцелуете меня. А когда я сделала попытку разорвать наше соглашение, которое вы же сами мне и навязали, вы не постеснялись прибегнуть к шантажу! Вряд ли такое поведение можно назвать джентльменским, не так ли? – Эвис драматическим жестом воздела руки к небу. – Да что далеко ходить, стоит только нам с вами случайно оказаться в одной комнате, как мы начинаем говорить друг другу гадости. И так всегда!

Что ж, она права, с неудовольствием подумал Бэннинг. Действительно, пришло время вести себя иначе.

– Вы сами во всем виноваты, – брюзгливо проворчал он. – С вами нелегко поладить.

– Со мной?! – возмутилась она. – Да если хотите знать, вы – единственный, кто говорит, что со мной трудно поладить! И к тому же вы – единственный, с кем мне не удалось найти общего языка!

– Вот как? Возможно, это просто потому, что мы оба подспудно догадываемся, что произойдет, если мы поладим, – елейным тоном проговорил он.

– Неужели? И что же именно? – саркастически бросила Эвис.

– А вот что, – пробормотал он, придвинувшись к ней вплотную. Приподняв ей подбородок, он медленно прижался губами к ее полуоткрытым губам.

Эвис прекрасно понимала, что просто обязана оттолкнуть его, хотя бы для того, чтобы с возмущением опровергнуть все его чудовищные обвинения. Но его рот, ласкавший ее губы с такой осторожной нежностью, сотворил чудо, и она просто не нашла в себе сил не откликнуться на его призыв. Неторопливым движением он раздвинул ее губы, и они оба почувствовали вкус друг друга.

Ее действительно тянуло к нему – тянуло все восемь лет, прошедшие с того дня, когда он в первый раз поцеловал ее. В тот вечер, испуганная теми неведомыми ей чувствами, которые он пробудил в ее душе, Эвис оттолкнула его. Но сейчас… сейчас она скорее умерла бы, чем сделала бы это.